Калий на час

Неприятности, которые обрушились в последнее время на предпринимателя Сулеймана Керимова, многие наблюдатели склонны преувеличивать. Он, конечно, не "новый Ходорковский", а вполне системный игрок, просто разыгравший последнюю партию чуть хуже, чем планировал.

АННА ВАСИЛЬЕВА

Когда российский бизнесмен Сулейман Керимов разрывал отношения с "Беларуськалием", он вряд ли предполагал, что это закончится арестом в Минске гендиректора "Уралкалия" Владислава Баумгертнера и уголовным делом на него самого. Керимов делал то, что привык делать в качестве портфельного инвестора. Получив три года назад контроль над крупнейшим российским производителем калия, он хотел как можно быстрее повысить его стоимость и с максимальной выгодой продать. Для начала он вынудил владельцев главного российского конкурента, "Сильвинита", продать его партнерам контрольный пакет (бывшему владельцу "Уралкалия" Дмитрию Рыболовлеву это не удавалось много лет). А расторгнув контракт с "Беларуськалием", всего лишь хотел вынудить президента Белоруссии Александра Лукашенко продать компанию, что позволило бы поставить под контроль 40% мирового рынка калийных удобрений. Посадив Баумгертнера и задействовав Интерпол, Александр Лукашенко вывел конфликт на иной уровень. Впрочем, белорусская сторона намекает, что переговоры можно вернуть в экономическую плоскость, заменив владельца "Уралкалия". Довольно мирная реакция и российских властей, и самого Керимова на эти события показывает, что перспектива замены на самом деле виделась им с самого начала. Три года владения пакетом акций крупного предприятия — это для Керимова, судя по его трудовой биографии, и так слишком большой срок.

С завода в инвесторы

Лезгин по национальности, Сулейман Керимов родился и вырос на юге Дагестана, в Дербенте. Окончив факультет экономики Дагестанского госуниверситета, Керимов три года трудится на заводе "Эльтав", выпускавшем тогда телевизоры "Горизонт" и "Рекорд", после чего его отправляют в Москву. Здесь он представляет интересы завода через созданный для этого Федеральный промышленный банк, который вскоре замыкает на себе существенную долю бюджетных переводов в республику. В 1997 году 30-летний Керимов, уже вошедший в капитал банка, превращает его в основного акционера "Росавиаконсорциума", объединившего "Внуковские авиалинии", Мурманское авиапредприятие и Транспортно-клиринговую палату (ТКП). Только комиссия от продаж авиабилетов через ТКП принесла тогда Керимову за год не менее $10 млн, но в конце 1998-го он предпочел выйти из капитала как Федпромбанка, так и "Внуковских авиалиний". Позже Счетная палата признает, что "Росавиаконсорциум" не выполнил инвестпрограмму на $150 млн и, в сущности, обанкротил "Внуковские авиалинии", а бывшие партнеры Керимова по "Внуковским авиалиниям" будут обвинены в хищении и приговорены в 2007-м к десяти годам колонии.

В 1998 году Керимов покупает компанию "Нафта Москва", выросшую из советского нефтеторгового монополиста "Союзнефтеэкспорт", но к этому моменту потерявшую большинство контрактов. В течение года Керимов доводит свою долю в "Нафте Москва" до 100%, параллельно пытаясь вернуть "Нафту" на рынок нефтетрейдинга. Это удается благодаря сотрудничеству с "Транснефтью" и связям Владимира Жириновского, которые Керимов активно начинает использовать, став в 1999 году депутатом Госдумы от ЛДПР. Однако он быстро понимает, что нефтеторговый бизнес его мало интересует, и начинает распродавать традиционные активы "Нафты Москва". Первыми уходят "Нафта-Ульяновск" и "Обьнефтегазгеология". Их приблизительно за $200 млн купил Михаил Гуцериев, владелец "Русснефти", с которым Керимов работал в Госдуме. Последний традиционный актив "Нафты" — сеть автозаправок в Финляндии — был продан ЛУКОЙЛу в 2005-м. По разным подсчетам, потратив на "Нафту" $50-60 млн, Керимов получил не менее $400 млн только от продажи активов, имевшихся у компании в 1998 году. Однако существенно больше он заработал на бизнесе, который с начала 2000-х увлек его полностью. "Нафта Москва" стала известна на рынке не как нефтетрейдер, а как компания, которая специализируется на поиске и перепродаже проблемных активов.

Нафта-рейдер

Первой победой "Нафты Москва" в роли агрессивного инвестора стало приобретение маленькой нефтяной компании "Варьеганнефть". Керимов, потративший на покупку компании у владельцев почти год, продал ее Гуцериеву, как утверждали источники в компаниях, с минимальной прибылью. Это был, очевидно, тренировочный заход, потому что в дальнейшем в игре появились более крупные активы и еще более влиятельные люди.

В интересах Романа Абрамовича и Олега Дерипаски "Нафта Москва" переоформляет на подконтрольные им компании огромный бизнес приятеля Керимова, экс-сотрудника ОБХСС Андрея Андреева. В "империю Андреева" входили Автобанк, страховая компания "Ингосстрах", Орско-Халиловский меткомбинат (НОСТА), зверосовхозы в Подмосковье и еще ряд предприятий. Андреев, обвинивший бизнесменов в рейдерстве активов на сумму более $700 млн, не смог отстоять в суде свою позицию. По его словам, он не получил за свой бизнес ни копейки. Альянс Керимова, Абрамовича и Дерипаски настаивал, что бизнес был куплен по взаимному согласию за $60 млн. Как бы то ни было, вскоре все предприятия Андреева были распроданы: Автобанк отошел "НИКойлу", "Ингосстрах" и НОСТА — "Русалу" Дерипаски, зверосовхозы — группе БИН Гуцериева.

Этот успех окончательно утвердил Керимова в желании заниматься скупкой интересных активов, которые при перепродаже могут приносить прибыль в 200-300%. Он назначает гендиректором "Нафты Москва" Александра Мосионжика, бывшего топ-менеджера компании "Альфа-Эко", на тот момент самого успешного игрока в этой сфере. И тут же бросает его в бой за активы строительно-промышленной корпорации "Развитие" — на тот момент она контролировала в общей сложности четверть всего жилищного строительства в Москве. Охоту за этим активом вели еще несколько структур, однако Керимов победил. Заплатив в общей сложности за "Развитие" около $100 млн, буквально через два месяца он отдает группу Дерипаске за $200 млн. Тут же покупает за $50 млн бизнес-центр "Смоленский пассаж", на владельца которого заводят уголовное дело, и сразу перепродает Гуцериеву, но уже втрое дороже. Что-то он, правда, оставляет и себе. Прежде всего активы, приобретенные без скандалов: оператора сети супермаркетов "Метроном АГ", компании "Мостелесеть" и "Национальные кабельные сети" (позже будут объединены в "Национальные телекоммуникации"), 430 га земли на Новорижском шоссе в Подмосковье (Керимов планировал выстроить здесь "город миллионеров"), крупного добытчика золота и серебра "Полиметалл". Собрать $930 млн на последнюю покупку Керимову помог осенью 2005 года Сбербанк, который начиная с 2004-го выдавал кредиты на все, в том числе на приобретение акций самого банка. В итоге к 2006 году Керимов владел 4,25% акций "Газпрома" и 5,64% акций Сбербанка, которые на конец 2006-го стоили $15 млрд и неуклонно росли в цене.

Международный размах

Во второй половине 2000-х российский бизнес-ландшафт претерпевает существенные изменения. От слова "рейдер" стараются откреститься все, кто был с ним связан раньше. Компания "Альфа-Эко" переименовывается в "А1", область своей деятельности предпочитает определять как "бизнес специальных ситуаций". В это же время "Нафта Москва" заявляет о желании встать в один ряд с серьезными международными инвесторами. Для покорения новых вершин главой совета директоров "Нафты Москва" назначают Аллена Вайна, экс-сотрудника российского представительства американского инвестбанка Merrill Lynch. Компания активно распродает российские активы и ведет переговоры о покупке акций кита международных финансов Morgan Stanley. Этот виток бизнеса чуть было не стал для Керимова последним: осенью 2006 года он попадает в страшную аварию в Ницце вместе с известной телеведущей Тиной Канделаки, но, несмотря на серьезные ожоги, в больнице не задерживается. Продажа российских активов, по некоторым оценкам, принесла Керимову $26 млрд, и, раздав долги банкам, он почти все вкладывает в европейские и американские "голубые фишки". Накануне кризиса он покупает все, что на днях рухнет: акции Deutsche Bank, Credit Suisse, Morgan Stanley, Merrill Lynch, Barclays, Fortis и Royal Bank of Scotland, а также Volvo, British Petroleum и E.On, Deutsche Telekom и Boeing. И менее чем за год теряет все. В октябре 2008-го акции самых устойчивых банков и компаний упали в цене более чем на 20%. Для Керимова прозвенели десятки margin calls, и все заложенные в банках и компаниях ценные бумаги сгорели.

По итогам кризиса у Керимова остается швейцарский холдинг Swiru и связи. В холдинге — особняки во Франции и Англии, две яхты по $100-150 млн, несколько самолетов (по $50 млн), гоночные автомобили, личные счета. В друзьях — бизнесмены и банкиры. Именно они помогли Керимову в 2009 году вернуться на российский рынок. Первое после кризиса приобретение — 45% акций группы компаний ПИК — обошлось Керимову... в одну беседу. Он пообещал договориться о реструктуризации долга группы в 14,2 млрд руб. Переговоры прошли успешно, "Нафта Москва" до сих пор владеет 38,3% ПИКа. Тогда же, в 2009-м, банкиры помогли Керимову выкупить долю владельца холдинга "Интеррос" Владимира Потанина в ОАО "Полюс Золото". Кредит на покупку выдал ВТБ. На данный момент "Полюс Золото" — операционная "дочка" Polyus Gold, и не так давно, в феврале, Керимов, который владеет 40,2% Polyus Gold, попросил своего партнера Михаила Прохорова выйти из компании. Между бизнесменами еще с 2009-го был уговор, что, как только их взгляды на развитие компании начнут расходиться, один из них уйдет. Ушел Прохоров, продав около 18,5% компании. Наверное, на такой же расклад — капитуляцию партнеров при расхождении взглядов на развитие компании — рассчитывал Керимов, когда покупал в 2010 году "Уралкалий".

Кто следующий

Дмитрий Рыболовлев согласился продать "Уралкалий" Керимову только под угрозой судебных преследований по итогам аварии на одном из рудников. Керимов с партнерами (Александр Мамут, Александр Несис, Филарет Гальчев), опередив Потанина, отдали Рыболовлеву за 63% акций $6,4 млрд. Некоторое время спустя Керимов объединил "Уралкалий" с его единственным российским конкурентом — компанией "Сильвинит", напугав владельца "Сильвинита" тем, что уже выкупил 25% акций его компании у Рыболовлева (что было неправдой) и собирается устроить остальным акционерам "веселую жизнь". В итоге 47% "Сильвинита" перешли Керимову за $3 млрд. К ним через полгода присоединился пакет Рыболовлева. Объединившись с "Сильвинитом", "Уралкалий" стал значительно мощнее своего партнера "Беларуськалия", с которым с 2005 года работал в рамках СП БКК (Белорусская калийная компания). Именно через СП "Уралкалий" осуществлял весь экспорт, будучи вынужден согласовывать цены и объемы продаж с белорусами. Керимов был уверен, что выкупить "Беларуськалий" ему не составит труда. Однако Лукашенко запросил огромные деньги — $30 млрд. Это как минимум вдвое выше капитализации даже самого "Уралкалия". Тогда Керимов и решил надавить на упрямого Лукашенко через выход из СП. За разрывом отношений должны были последовать загрузка мощностей "Уралкалия" на 100% (вместо нынешних 60%), снижение стоимости калия и захват мирового рынка. Это бы разорило "Беларуськалий" и вынудило Лукашенко его продать. Но Лукашенко пошел ва-банк и завел на Керимова и Баумгертнера уголовные дела. Вроде как "Уралкалий" еще в рамках СП продавал калий через сторонних трейдеров, тем самым, по сути, похищая деньги из госбюджета.

Для Лукашенко эти уголовные дела — козырная карта, и он уже не раз прозрачно намекал, что ситуация нормализуется, если "Уралкалий" сменит владельца. Для Керимова это не большая потеря: с самого начала было ясно, что "Уралкалий" он рано или поздно продаст. Конечно, лучше бы продать долю в "Уралкалии", объединенном с "Беларуськалием", но под уголовным преследованием об этом можно и забыть. В качестве претендентов на пакет Керимова СМИ уже называли Гуцериева, банкира Владимира Когана, совладельца АФК "Система" Владимира Евтушенкова и Аркадия Ротенберга. Последний, например, и бизнес знает (с 2011 года у него 79,59% "Минудобрений"), и Лукашенко, как говорят, нравится.