Депутат Владимир Бурматов пожаловался ректору МГУ на профессора Михаила Гельфанда. Член "Единой России" считает, что ученый-биолог злоупотребляет служебным положением и ненадлежащим образом использует бюджетные средства. Ведущий Борис Блохин обсудил ситуацию с депутатом Госдумы Владимиром Бурматовым и профессором факультета биоинженерии и биоинформатики МГУ Михаил Гельфандом.
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Духанин
Фото: Ъ
Б.Б.: В чем вы подозреваете господина Гельфанда? Могли бы вы более подробно рассказать о своих претензиях?
В.Б.: Во-первых, точки над i сразу расставим. Есть обращение, которое пришло на мое имя от господина Медведовского, в котором содержится весьма интересная информация о том, что господин Гельфанд, являясь начальником отдела научных экспертиз, использует свой статус для манипулирования в собственных интересах бюджетными средствами, выделяемыми на развитие МГУ, и средствами частных фондов. В частности, речь идет о фонде Дерипаски. Когда в 2012 году в числе победителей оказались ученики самого господина Гельфанда, они же по странному стечению обстоятельств оказались подписантами ряда петиций и обращений, подготовленных Гельфандом, участниками мероприятий и так далее. И перечислен целый ряд фамилий. Это обращение от гражданина Российской Федерации, которое я получил и на которое я отреагировал. Пока я не настаиваю на проведении прокурорской проверки, хотя не исключаю того, что она будет проведена по этому поводу. Я пока, с учетом высокого авторитета и Московского государственного университета, и господина Садовничего, попросил провести внутреннюю проверку. Я надеюсь, что этого будет достаточно для того, чтобы выяснить, насколько поступившее ко мне обращение господина Медведовского соответствует действительности.
Б.Б.: А господин Медведовский в МГУ работает?
В.Б.: В обращении указаны данные с адресом, как положено. Судя по всему, да, потому что информация, которой он оперирует, достаточно подробная и приведена очень развернуто. Я приложил письмо господина Медведовского к своему обращению. Надеюсь, что ректорат МГУ сможет разобраться в этом самостоятельно и не потребуется прокурорская проверка.
М.Г.: Я не имею ни малейшего отношения к системе "Антиплагиат". И называть меня ее лоббистом – это просто неграмотно. А по существу: я посмотрел текст заявления, который висит на сайте партии честных и достойных людей, из четырех фамилий, которые там перечислены, троих людей я просто не знаю. А четвертый – Миша Куравский – замечательный молодой ученый, очень сильный. До этого был хорошим студентом, а еще ранее был победителем международной олимпиады школьников. Он всю жизнь с первого курса проработал в одной лаборатории, и, к сожалению, это не моя лаборатория. Я очень бы хотел иметь такого ученика. Но Миша выбрал другую лабораторию. Он является моим учеником только в том смысле, что я читал ему лекции на четвертом курсе и принимал у него экзамен. Про политические взгляды трех мне не знакомых людей я просто ничего не знаю. А про Мишины политические взгляды тоже ничего не знаю – мы с ним не настолько хорошо знакомы, чтобы обсуждать политику. Поэтому заявление господина Бурматова или человека, на которого он ссылается, просто ложь. Причем ложь, которая легко опровергается. Занятия наукой устроены так, что если человек является чьим-то учеником, то у них есть совместные статьи, совместные работы, остается просто бумажный след, поэтому это проверить легко.
Я бы еще хотел отметить, что это не первый выпад господина Бурматова в мой адрес. Он весной обвинял меня в плагиате по принципу, кто громче всех кричит "Держи вора!". И там его тоже подставили его помощники, потому что те тексты, в которых он находил совпадения с моей диссертацией, были опубликованы после моей диссертации. Поэтому я мог списывать, только если бы я изобрел машину времени. Занятия наукой устроены так, что украсть результат невозможно. Это не политология, не культурология, не социология, которой господин Бурматов занимается. У меня опубликованы 200 статей, которые процитированы пять с половиной тысяч раз. Это означает, что пять с половиной тысяч людей эти статьи внимательно прочитали. Если бы там что-то было нечисто, то это было бы известно.
Б.Б.: Господин Бурматов, все-таки какая-то реакция из ректората поступила на вашу просьбу о проверке?
В.Б.: Насколько мне известно, журналисты связывались с ректоратом МГУ, потому что мое обращение направлено только вчера. Обращение господина Медведовского я получил чуть раньше, где-то, наверное, недели полторы назад. Причем я их получил сразу несколько, они отчасти дублировали друг друга. Я посчитал нужным ответить на самое объемное из них. Поэтому о реакции ректората МГУ мне пока неизвестно ничего. Еще слишком мало времени прошло. Но я думаю, она последует достаточно оперативно. И эти данные, которые содержатся в обращении господина Медведовского, будут проверены, и станет ясно, что либо это господин Гельфанд забыл о том, кто является его учениками, либо они действительно не являются его учениками. И будут расставлены точки над i. Поэтому пока не проводим прокурорскую проверку, я думаю, что внутренней проверки МГУ в этом случае будет достаточно.
М.Г.: Я бы хотел добавить, что по предыдущему заявлению господина Бурматова была проведена внутренняя проверка по моей просьбе и в МГУ, и в академическом институте, в котором я работаю. В институте была создана комиссия по проверке моей научной деятельности. А в МГУ у меня имеется официальный ответ, подписанный руководством. В обоих решениях сказано, что никаких претензий ни к моей научной работе, которую и институт, и университет считают сильной, правильной, достойной, ни к моей диссертаций, в которой никаких заимствований нет, в отличие опять-таки от диссертации господина Бурматова, у которого переписано просто страницами.