Президент Ингушетии Руслан Аушев в своем вчерашнем заявлении потребовал введения прямого федерального правления в Пригородном районе Северной Осетии. Кроме того, он заявил о приостановке переговорного процесса с осетинским руководством и пригрозил "принять все меры по защите прав и свобод ингушской части населения, проживающей в Северной Осетии".
Осетино-ингушский конфликт вспыхнул в октябре 1992 года. Ингуши потребовали вернуть в состав Ингушетии Пригородный район Северной Осетии, который в 1924-1934 годах входил в ее состав, затем был частью Чечено-Ингушской АО и Чечено-Ингушской АССР. После ликвидации Чечено-Ингушской АССР в 1944 году Пригородный район был передан в состав Северной Осетии, а при восстановлении ЧИ АССР не был возвращен в ее состав. В результате конфликта, по официальным данным, погибло 12 военнослужащих, 120 ингушей и 130 осетин. Число ингушских беженцев, покинувших Пригородный район и желающих вернуться обратно, составляет, по разным оценкам, от 8 до 20 тыс. человек.
Высказанная Аушевым идея введения федерального правления в зоне конфликта, мягко говоря, не нова. С ноября 1992-го по февраль 1995 года чрезвычайное положение действовало сначала в Пригородном районе Северной Осетии и Назранском районе Ингушетии, а затем его зона была расширена на Моздокский район Северной Осетии и Малгобекский район Ингушетии. Но ощутимых результатов в решении проблемы это не принесло. Кстати, именно по этой причине Руслан Аушев в 1994-1995 годах активно выступал за отмену режима ЧП.
В прошлом году казалось, что в осетино-ингушских отношениях наметился перелом. Аушев и тогдашний президент Северной Осетии Ахсарбек Галазов под нажимом Москвы подписали договор "Об урегулировании отношений и сотрудничестве", а в начале этого года было подписано и соглашение о возвращении беженцев, согласно которому они должны были вернуться в Пригородный район до декабря 1999 года. Федеральный центр гарантировал беженцам предоставление материальной помощи.
Однако в июне Владикавказ неожиданно объявил о приостановке возвращения переселенцев, мотивируя это неспособностью обеспечить их безопасность. И действительно, начались обстрелы машин с беженцами, возвращающимися к родным очагам. В ответ Аушев потребовал рассмотрения ситуации на июньском заседании Совета федерации. Однако добиться внесения вопроса в повестку дня руководителям Ингушетии не удалось, после чего Аушев даже потребовал отставки спикера палаты Егора Строева.
Теперь глава Ингушетии фактически предъявил Москве ультиматум: или наведение порядка и возобновление процесса возвращения беженцев, или дестабилизация ситуации в регионе. "В случае эскалации напряженности... возлагаю всю ответственность на руководство Северной Осетии и федеральные органы власти, находящиеся в зоне конфликта",— говорится в заявлении Аушева. Кроме того, он обвинил руководство Северной Осетии в неспособности реализовать ранее достигнутые договоренности, ведении "нечистоплотной, антигуманной политики" и создании "предпосылок для провокаций, беспорядков и роста напряженности и нарушения конституционных прав граждан ингушской национальности".
Очевидно, Аушев рассчитывает на то, что в условиях обострения обстановки на российско-чеченской границе и волнений в Карачаево-Черкесии Москва сделает все, чтобы не допустить появления еще одной "горячей точки" на Кавказе. Однако пока центр предпочитает не реагировать на демарши ингушского президента. Видимо, считая его угрозы не слишком серьезными.
НИКОЛАЙ Ъ-ГУЛЬКО