Взрослым о взрослых

Анна Нетребко и Дмитрий Хворостовский спели на Красной площади

Концерт опера

Фото: РИА НОВОСТИ

Две международные звезды российского вокала встали у стен Кремля, чтобы впервые спеть вместе в Москве, отпраздновать юбилей Верди и добавить жанру площадной классики новых красок. За тем, как все звучало на фоне главных московских видов, наблюдала ЮЛИЯ БЕДЕРОВА.

Выступления звезд классической музыки на площадях обычно выдержаны в развлекательном духе. И хотя Хворостовский однажды пел на этом месте песни военных лет, то есть не увеселительный репертуар, это, с другой стороны, была и не классика. Но в этот раз Анна Нетребко и Дмитрий Хворостовский сделали все по-взрослому и удивили публику сетом трагических арий и дуэтов.

Если смотреть из какого-нибудь центра мировой музыкальной индустрии, концерт Нетребко и Хворостовского выглядит раскруткой нового альбома певицы на Deutsche Grammophon (релиз "Verdi" намечен на 9 сентября). Нетребко подошла к юбилею композитора в убедительной вердиевской форме, как раз превратившись из очаровательной модели с легким сопрано в совершенную драматическую примадонну. Ее голос потяжелел, оброс мускулами, краска стала гуще, но осталась той же узнаваемо мягкой и того же ровного тона. В альбоме будут и "Трубадур", и "Сицилийская вечерня", которые составили основу московской программы, наполовину вердиевской. Но у Москвы свои заботы, и здесь все выглядит иначе.

Релиз релизом, а что угодно на Лобном месте прославляет в первую очередь Лобное место. К тому же здесь публику встречали молодые люди в кепках с надписью "Москва — лучший город", а звезды после всех Верди, Чилеа, Пуччини и Джордано с Чайковским спели на радость слушателям, все это дружно выдержавшим, и вместе с ними "Подмосковные вечера". И это был торжествующий лирический хор признаний в любви друг другу и городу в его парадно-романтической предвыборной ситуации.

Но Верди все же был, и вся программа произвела впечатление своей подчеркнутой серьезностью и смелой нешлягерностью. Собственно, главные популистские ноты приходились на хоровую часть. "Мастера хорового пения", перемежая солистов, порадовали публику знаменитыми песнями цыган, рабов и крестьян из "Трубадура", "Набукко" и "Евгения Онегина" соответственно. Оркестровая роль ограничилась вступительной увертюрой из "Силы судьбы" (из первого номера концерта стало понятно, что подзвучка не самая сильная сторона этого вечера, что на вечернем солнце с прохладным ветром музыка будет звучать как в телевизоре, хотя и в хорошем) и ударным "Полонезом" Чайковского.

Сольные же номера сторонились хитовых списков. Чего стоила уже выходная ария Нетребко. Болеро Елены без объявления мало бы кто узнал. Начав чуть неточно и чуть неуверенно, на нем примадонна примеривалась к несуществующей акустике, к собственному голосу на ветру и к арии Леоноры уже зазвучала со всей своей обновленной вишневой силой. Выходной арией Хворостовского и вовсе оказалась сцена смерти Родриго из вердиевского "Дон Карлоса". Настолько же мрачная, насколько красивая музыка, спетая сдержаннее прочих номеров. Потом баритон уже показал все свое импозантное актерское мастерство в монологе Скарпиа из "Тоски", где торжество главного оперного злодея можно было не только услышать, но и увидеть: тут Хворостовский стал подобен победительным готическим кинозлодеям — с раскинутыми руками, с развевающимися на ветру волосами посреди сцены, как на вершине скалы.

Оба певца вообще превосходные актеры, одни из лучших на оперном свете. И в их недетскую печаль в образах Риголетто, Мадлен из "Андре Шенье" и Адрианы Лекуврер Чилеа верилось просто и быстро. Нетребко еще добавляла своим героическим и страдающим образам вокальной интриги — в драматических партиях она все же еще не нова. А ее манера долго вести обширные текучие фразы к певучим кульминациям, словно надувая воздухом мехи, сообщает ее сурово печальным героиням живописность.

В партии Татьяны Анна Нетребко тоже дебютировала только в этом сезоне, и Хворостовский с его каноническим Онегиным в финальной сцене из "Евгения Онегина" был ей помощь и поддержка. Блестяще разыгранная, с настоящей слезой и так, как это всегда бывает в концертных дуэтах с Нетребко, когда веришь, что между певцами ровно те же отношения, что и между героями, почти без потерь спетая сцена стала страстной кульминацией концерта. Публика забыла, что уже полтора часа сидит на пластмассовых стульчиках, неудобнее которых только деревянные лавки в далеком вагнеровском Байрейте, что давно стало холодно, что праздник музыки, каким вроде обязан быть площадной концерт, пошел по иному, элегантно-трагическому сценарию, и получила такое удовольствие, что готова была благодарно уходить.

Но дирижер Константин Орбелян дал понять, что звезд еще можно вызвать на бис. Что и было сделано, и никто не пожалел. В этот момент вся солидность была отброшена, Сильва плясала, "Очи черные" откровенно сверкали, а для "Подмосковных вечеров" у Анны Нетребко оказалось приготовлено еще одно платье. Очень красивое, лучше всех. Нарядная публика потом расходилась по околокремлевским переулкам, трогательно напевая дуэтами и мини-хорами про трель соловья, а вовсе не "Позор. Тоска. О жалкий жребий мой". Так патриотическая городская лирика все-таки победила мировую оперную трагедию.

Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...