Выставки в жилом пространстве, наверное, самый понятный способ показывать искусство, которое в такой ситуации спускается с небес на землю и очеловечивается. Однако уже довольно давно существуют специальные места, выставки в которых автоматически обретают статус профессиональных, достойных серьезного разговора. Аргументами за такие, считающиеся "нейтральными" площадки служат, с одной стороны, критическая дистанция и научный подход, которые предположительно связаны со словом "музей", и с другой — в случае галерей — включение во "взрослый" мир, круговорот товаров и денег. Что же касается квартирных выставок, то либо считается, что люди просто развлекаются; либо это что-то из советского прошлого, когда некоторым художественным практикам не было места на официальных выставочных площадках, особенно если в них чувствовалась чуждость существующему режиму. Обе эти умаляющие оценки скорее говорят за квартирники, чем против них. В первую очередь туда могут прийти люди, знающие не только о работах художника, но и самого его — друзья и единомышленники. Обстановка предполагает тесный контакт — разговоры, споры, возлияния, драки. Все то же самое возможно в музеях и галереях, но в значительно более редуцированных формах. Что касается закрытости и противопоставления себя какой-то внешней инстанции, то обычно это вынужденный ход: можно выдавить художника с официальных площадок — точно так же можно исключить его из "актуального процесса". Невыносимой жизнь художника может сделать не только авторитарный режим, цензурирующий и терроризирующий его, как это было в 1970-е, но и арт-система в самом "добром и пушистом" демократическом обществе. Когда в 2000-е в московских квартирах создавались новые выставочные пространства, никто не говорил о враждебном государстве. Скорее речь шла о внутрихудожественных историях.
"Черемушки"
"Я считаю, что арт-институции в Москве — галереи, ГЦСИ, фонды всякие, премии — слишком раздулись. Делают вид, что если их не будет, искусство кончится. Да и во всем мире стало так" — так в 2008 году в интервью Екатерине Деготь хозяин квартиры в Черемушках Кирилл Преображенский объяснял, почему он решил организовать галерею по месту жительства. Выставляет он прежде всего своих друзей и знакомых — тех, с кем может обсудить, что и как показывать. В квартирной галерее не избежать таких, вполне интимных, с одной стороны, и с другой — профессиональных обсуждений. Это не пресловутый "белый куб", где можно выставить что и как угодно, здесь необходимы переговоры с владельцем помещения, у которого — как у художника — есть свои, очень четкие воззрения на использование пространства и понимание искусства. Кирилл может быть строг и непримирим, а потому процесс подготовки к выставке, которая продлится всего один вечер, может быть крайне увлекательным и долгим (нерегулярность выставок также зависит от занятости владельца квартиры), а сама выставка — зафиксировать диалог между художниками. В "Черемушках" выставлялись Николай Олейников, Александра Галкина, Валерий Чтак, Илья Коробков и многие другие. Братья Давид Тер-Оганьян и Иван Бражкин показывали созданную в телефоне и на компьютере графику, основанную на теории "плохой картинки" Хито Штейерль, а Андрей Головин — крутил видео со стремительной историей искусства, которое проецировалось на экран через крутящегося в колесе мышонка Иосифа.
BrownStripe
Вкратце Петр Жуков может сказать о галерее в своей квартире в Алтуфьево следующее: "Не уверен, что смогу назвать трансцендентальную цель существования галереи, но вообще BrownStripe — это место для утверждения возможностей, альтернативных московской сцене. Когда мы начинали, было понятнее: показываем то, для чего нет места. А теперь свободы не хватает, поэтому зимой даже думали закрыть галерею, но оказалось, что все же есть потребность в пространстве е***изма". Как видно, установка на альтернативу чему-то мейнстримно-официальному первична. За время существования BrownStripe, основанной Петром Жуковым и Екатериной Гавриловой, в ней успели выставиться тогда еще будущая участница 13-й "Документы" Александра Сухарева, лауреаты российских художественных премий Полина Канис и Анастасия Рябова и многие другие: Виктория Ломаско и Антон Николаев, Арсений Жиляев, Анастасия Дергачева, Евгения Буравлева, Даниил Зинченко, Леонид Студеникин. Кирилл Преображенский также выставлялся здесь (совместно с Софьей Глушковой), однако важнее в данном случае совместный проект галерей "Черемушки" и BrownStripe — одновременная выставка художников из групп "Р.Э.П." (Киев) и "SOSка" (Харьков). Вернисаж в Алтуфьево открывали харьковчане, а далее — в час пик — зрители ехали на другой конец Москвы, чтобы посмотреть работы киевлян. В другой раз художники транслировали онлайн из BrownStripe шахматный турнир. Поскольку BrownStripe расположена рядом с МКАД и Лианозовским лесопарком, художники не смогли удержаться от того, чтобы задействовать окружающее пространство. Летом 2011-го участники группы "Вверх!", в которую входит в том числе и Петр Жуков, привлекли множество близких по духу художников и блуждали вместе со зрителями, большинство которых составили знакомые, среди деревьев, время от времени натыкаясь на искусство — экскурсию-священнодействие завершал переход под Кольцевой дорогой и посещения "алтаря" уже в области. Вообще эстетика группы "Вверх!", во многом перекликающаяся с теориями философа-космиста Федорова, соблазняет тех, кто делает выставки в Алтуфьево. На одной из последних выставок Екатерина Лазарева расставила кровати, на которых были подушки и матрасы с зашитой в них землей, при этом в такой больнично-кладбищенской обстановке звучал смех, велись дружеские беседы.
Симон Мраз
Австрийский атташе по культуре живет в Доме на Набережной, соседствует с патриархом и другими солидными господами, однако открыт и гостеприимен. В своей квартире он проводит выставки — не очень часто, но всегда заметно. Он серьезно подходит к делу: фактически создает полноценный музей, его заботят вопросы пиара, логистики, экспонирования. Когда он захотел сделать выставку современного белорусского неофициального искусства, специально съездил в Беларусь (узнав о причине его интереса, чиновники из белорусского посольства мягко, но настойчиво его отговаривали). Ему приходится договариваться с консьержками и охраной, потому что он понимает, в каком непростом месте живет. Но оно того стоит: на выставки к Симону Мразу приходят буквально толпы людей. Особенно это было заметно, когда он сделал квартирную выставку в рамках 4-й Московской биеннале. Одна из работ с той выставки — инсталляция Андрея Кузькина, занимающая целую комнату,— так и осталась в коллекции Мраза, то есть там, где выставлялась. Конечно, в случае австрийского чиновника квартирная галерея обретает черты чего-то более официального, но все же чувствуется если не вкус, то послевкусие раздолбайства и авантюры.