Черногорское побережье России

Российских граждан, постоянно проживающих в Черногории, существенно меньше, чем осевших в черногорской недвижимости русских денег. И для людей, и для денег это вполне приемлемый дауншифтинг: тепло, красиво, с некоторыми оговорками безопасно — скорее всего, не разоришься, но и серьезно не заработаешь. Хотя какой-то бизнес черногорские русские вести вынуждены, поскольку это самый верный способ получить вид на жительство.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Предыдущая фотография

Следующая фотография

1 / 3

После того как черногорский рынок недвижимости остановился в 2008 году, многие россияне связывают свой бизнес с морем

Фото: Alamy/DIOMEDIA

Единственный недостаток, который видит в своей новой родине основательница школы раджа-йоги в Черногории Вероника Лунина: вокруг едят слишком много мяса

Фото: Коммерсантъ / Анна Васильева  /  купить фото

Основатель компании Realaxy Иван Дембицкий уверен, что достойный креатив для стартапа рождается только в счастливой атмосфере

Фото: Коммерсантъ / Анна Васильева  /  купить фото

АННА ВАСИЛЬЕВА, ЕКАТЕРИНА ДРАНКИНА

Когда самолет идет на посадку в аэропорту Подгорицы или Тивата, в окошке иллюминатора уже можно кое-что разглядеть. Только вот летели над Сербией, нарядной, поделенной на разноцветные квадратики полей, и потом сразу горы-горы, а если попадаются среди них ровные участки, ни трактора на них не увидишь, ни посевов. Пешочком (а кому нужны автобусы — тут недалеко) по взлетному полю идем от самолета до небольшого ангара — здания аэропорта, где лениво посматривают в паспорта двое, а вокруг кроме них, кажется, только таксисты, которые бросаются с воплями "Добар дан! Где да одем?" (куда ехать, в смысле). В этот момент приезжего неизбежно накрывает теплой волной бесшабашного отпуска в Геленджике. Это ощущение потом нужно гнать от себя неделю, месяц — сколько будешь там находиться, потому что оно вообще-то не совсем точное. Да, большинство пляжей завалены бутылками и мусором, но среди камней можно найти райские уголки почище, и море почти везде каким-то образом тоже чистое. Да, вино, на которое вы обречены в этих краях, густой красный "Вранец", сильно смахивает на то, что пьют на российском юге. Но к нему привыкаешь, и сильно. И да, черногорцы — это тоже приятные такие южане, с которых добродушная сонливость слетает, только если иметь неосторожность дурно высказаться о маме или подъехать с амурными намерениями к местной девушке. Но это и великие вояки тоже. Высоцкий в 1974 году снимался в Черногории в каком-то малоизвестном фильме, имел роль без слов и много свободного времени, познакомился с представителями этого героического народа и написал песню со словами "и в плен не брали черногорца, он просто не сдавался в плен", а в конце пророческое для многих "жаль, Черногория не стала второю родиной моей". Черногорские русские за это поставили Высоцкому в Подгорице, рядом с Московским мостом, памятник.

О своей роли в последних балканских войнах черногорцы вспоминать не любят — не участвуя в боевых действиях официально, в соседних странах от избытка темперамента они сильно, говорят, набедокурили. В целом, однако, из всей балканской передряги Черногория вышла по сравнению с шестью своими югославскими союзными сестрами с наименьшими потерями, а местами даже и с прибылью. В прибыль следует записать собственно независимость Черногории и включение ее в еврозону (но не в ЕС). Печатать свои евро страна, однако, не может, а может только их получать. Но учитывая, что и во времена Тито республика была дотационная, а после промышленность и сельское хозяйство вовсе увяли, продавать оказалось фактически нечего. Кроме собственно моря, пляжей и по возможности не слишком удаленной от пляжей недвижимости. Первыми ценителями этих богатств стали ирландцы — они начали массово покупать в Черногории дома в конце 1980-х. За ними потянулись англичане, немцы и состоятельные скандинавы. Теперь, однако, выходцы из Западной Европы здесь в глаза не бросаются: в середине 2000-х их буквально смыло хлынувшим в страну потоком русских.

Лихорадка с разводом

"Видели бы вы, что тут творилось восемь лет назад!" — рассказывает Михаил Бочкарев, ответственный секретарь русской общины в Черногории. Михаил человек бывалый, с какой-то фантасмагорической биографией. В обрывочных рассказах фигурируют годы, прожитые в качестве ветеринара при соколах арабского шейха, 19 лет, проведенные на Балканах, фермерское хозяйство в Боснии, подписанное лично Радованом Караджичем сербское гражданство. "Деньги лились рекой. Черногорцы таскали в банки по миллиону долларов в холщовых мешках, каждый, кто что-то продал или купил — дом, квартиру, любую лачугу, норовил стать посредником в новых сделках. Заведения не закрывались по ночам, за каждым столиком сидели русские, а им... им втюхивали все подряд!"

Про черногорскую "золотую лихорадку" Михаил рассказывает долго, с удовольствием. Он, конечно, в ней поучаствовал тоже — что-то купил, посредником поработал. Но, похоже, не столько обогатился, сколько получил удовольствие как наблюдатель: народ из России ехал колоритный, разнообразный. Действительно, понаехавшие русские в Черногории — самых разных мастей. "Вон там видите, человек себе отгородил полдеревни забором? Челябинский депутат! — уважительно показывает наш спутник, пока мы катаемся по Которскому заливу. Сам челябинский депутат, выставив живот, хмуро возвышается на мостках с удочкой, в ряску уткнулась носом яхта размером со средний теплоход.

Ослепленные черногорскими красотами, крупные капиталы потянулись в Черногорию в первой половине 2000-х. Разогрелись на покупке вилл и пошли во все тяжкие: Олег Дерипаска с разбега купил всю черногорскую промышленность, представленную одним алюминиевым заводом в Подгорице и одним месторождением бокситов. Потом начал строить курорт. Сергей Полонский замахнулся на строительство гигантской гостиницы под Будвой.

Втянулся и средний класс. Журналисты, юристы, самый разный офисный люд вел в Москве бесконечные разговоры о том, где поселиться — в районе Которского залива, где так красиво, но солнце рано садится за горы и ветрено зимой, в городе Баре с привычными для москвича широкими проспектами или на Будванской ривьере, где не так, конечно, красиво, зато день длиннее и вокруг все свои.

"Золотая лихорадка" продолжалась до 2008-го. Цены к этому времени взлетели сказочно. В 2004-м за $100 тыс. в лучших местах можно было купить приличный трехэтажный каменный домик, а уже к 2007 году квадратный метр обходился в $4-6 тыс. Выяснилось также, и представления о сделке у покупателей и продавцов были разные. Олег Дерипаска обнаружил, что электроэнергия его алюминиевому заводу будет обходиться существенно дороже, чем он якобы верно договорился. Полонский нашел, что разрешения на строительство, которые у него будто бы были, отсутствуют. Многие покупатели домов поняли, что они на самом деле ничего не купили или же купили, но не то, что думали.

Михаил, начав, как и все, жизнь в Черногории с риэлторства, быстро сообразил, что заработок на соотечественниках с продажи домов только начинается, основное еще впереди, и зарегистрировал консалтинговую компанию Adriadom, которая заодно является издательством — выпускает журнал "Правовой вестник" как раз для русских в Черногории. Но главным своим проектом он теперь считает создание русской общины.

Большой секрет

Сколько в Черногории русских — большой секрет. Ни российское посольство, ни черногорские министерства об этом не говорят. Большинство наших собеседников полагают, что секрет хранят от маленькой такой компании, Евросоюза, благосклонностью которой Черногория намерена пользоваться: ведь если вдруг пойдут разговоры, что балканская страна стала прибежищем российских капиталов, благосклонность может и исчезнуть. Тем не менее некоторые предположения сделать можно. Известно, например, что к 2009 году российские граждане купили в Черногории около 35 тыс. единиц недвижимости. Показатель этот почти не вырос, однако мало соотносится с числом постоянно проживающих в стране русских: те дома, что побольше, большую часть года стоят пустые, другие сдаются в аренду, сотни приобретенных земельных участков так и не были застроены. Существует мнение, что русских, постоянно проживающих в Черногории, не более 10 тыс. человек. "Их необходимо сплотить, наладить процесс взаимопомощи и взаимовыручки",— поднимает вверх указательный палец Михаил. Русская община, возникшая в начале этого года, поначалу вызвала недоверие — опасливые эмигранты даже обнаружили в происходящем "происки Кремля". Община зарегистрировалась в качестве "официальной диаспоры", под эгидой посла, а председатель диаспоры, московский предприниматель Андрей Хргиан, на первом же заседании был назначен на какую-то дикую должность — директор представительства "Деловой России" в Черногории. Разобравшись, впрочем, обвинения сняли: семья Хргиан, так же, как и примкнувший к ней Михаил Бочкарев, занимается консалтингом (ей принадлежит группа компаний Jadran). В основе бизнеса — юридические услуги, а юристам в Черногории есть где развернуться. "Сейчас приходится распутывать десятки сделок купли-продажи прошлых лет,— объясняет сын Хргиана Александр, ведущий бизнес отца в Будве.— С неторопливостью местных чиновников самостоятельно решением этих вопросов заниматься невозможно — можно годами ждать только даты назначенного судебного заседания". "Не буду скрывать, мы рассчитываем на положительный эффект русской общины для бизнеса. Это и связи с черногорскими властями, и расширение базы потенциальных клиентов,— признается Александр.— Но не стоит думать, что здесь исключительно коммерческий расчет. Во-первых, мы единственная в Черногории организация, которая бесплатно оказывает русским консультационные услуги по всем личным вопросам, не касающимся бизнеса. Это и оформление вида на жительство, и проблемы с полицией, и многое другое. Во-вторых, мероприятия общины — это возможность найти клиентов или бизнес-партнеров не только для нас, но и для всех остальных русских".

Понуждение к бизнесу

Практически все живущие в Черногории русские действительно имеют собственный бизнес. Правда, часто не от избытка предпринимательского таланта или непреодолимого желания заработать, а просто потому, что это самый надежный путь получить вид на жительство, "привремени боравак". Находиться без визы в Черногории россиянин может не более 30 дней. Краткосрочная виза дает возможность жить в стране 180 дней в году, но не подряд, а разбивая их длительным выездом пополам. Для желающих жить в стране постоянно есть всего три варианта: открыть свою фирму, устроиться на работу или зарегистрировать брак с гражданином Черногории. Наличие недвижимости, как можно заметить, в этот список не входит.

Где наши не пропадают

Фирму для получения вида на жительство достаточно открыть маленькую, зачислив в штат только, к примеру, себя. Главное — назначить себе зарплату и исправно платить с нее налоги. Есть разные правила у разных муниципалитетов, но в среднем, при минимальной зарплате неработающий бизнес обходится в €200 в месяц. "Фиктивно устраиваться на работу дешевле, этот путь предлагает множество фирм-посредников,— рассказывает Александр Хргиан.— У них это стоит порядка €1,5 тыс. в год. Но есть много случаев, когда люди платили посредникам, приходили за боравками и получали от ворот поворот — никто и не думал платить за них налоги".

"Брак тоже не вариант,— делится знанием 25-летний Виталий Артемьев.— То есть русская замужем за черногорцем — сплошь и рядом, а вот парням к черногорским девушкам лучше не подходить — получишь по полной программе от брата, деда, свата..." Сам Виталий поначалу работал на голландской фабрике по производству тюльпанов в городе Никшич, но €400 в месяц (вполне приличная по местным меркам зарплата) после Москвы показалось ему маловато. Виталию повезло: его взял партнером в свой бизнес соотечественник, бывший сотрудник Министерства внешней торговли, а ныне пенсионер Виктор Матвеев. История создания бизнеса такова. Переехав в купленный сыновьями дом в Черногории и задумавшись о получении боравка, Виктор Матвеев осмотрел скудный ассортимент в соседних магазинах и решил вспомнить внешторговское прошлое. В платежеспособность черногорцев он не верил, потому задумался о поставке русских продуктов для русских. Пока компании "Антон" удалось наладить только продажи гречки, дальше случилась проблема с документами — молодая черногорская бюрократия который год не пускает в страну селедку и шпроты. "Работаем почти в ноль: логистические расходы высокие, объемы продаж низкие,— объясняют партнеры.— Но ничего, и так хорошо". Виталий, правда, хочет все бросить: передать дело молодому партнеру и уехать жить к сыновьям, поближе к внукам, разнообразным продуктам и качественной медицине.

Место под солнцем

И так хорошо — пусть в ноль, зато на море — буквально всем, кого ни встретишь. В местечке над Будвой Ластва Трбальская, среди заброшенных мандариновых плантаций, супружеская пара из Москвы держит конный клуб. Александра до сих пор волнуется, вспоминая об эмиграции из России с четырьмя лошадьми. В становлении черногорской государственности это был важный момент, поскольку лошади до того границ суверенного государства легальным образом не пересекали, и пакет ветеринарных документов и прочие формальности формировались буквально на глазах. Лошади провели в дороге больше двух месяцев, но выжили, и теперь им хорошо. "А лошадям хорошо — и нам хорошо",— беспечно говорит Александра, наблюдая, как муж Константин обучает клиентку правильно стоять в стременах. "Бизнес? — переспрашивает она.— Не смешите! Лошадям на корм хватает — и ладно. Мы здесь не про бизнес. У нас сын пятилетний, и нам вообще за него не страшно. Здесь первоклассники могут на дороге голосовать — никто не обидит. У нашего в Москве аллергия на все была, а здесь ест что ни попадя, за год не болел ни разу. Ходит в обычный садик, по-сербски не хуже, чем по-русски, говорит".

Что касается местных садиков и школ, у местных русских две противоположные позиции: одни считают, что если здесь жить, то и детей учить с местными, другие качеством местного образования не довольны. Отсюда — внятный тренд на создание русских детсадов и школ. Надежда Лаптева несколько лет назад организовала школу "Катюша" в Будве. Сейчас в школе 35 человек, в новом учебном году, по словам основательницы, будет уже больше 40. "Существуем под патронатом московской школы N548 в Царицыно. С родителей берем €300 в виде вступительного взноса и по €400 в месяц,— рассказывает Надежда.— Этого хватает на зарплаты 20 преподавателям, плюс на аренду бассейна и некоторые школьные мероприятия". Вслед за тем она произносит уже привычное "выходим в ноль и вполне довольны".

Уж конечно, нет корысти и в деятельности Вероники Луниной, основательницы школы раджа-йоги. Филолог по образованию, Вероника приехала в Черногорию в 2006 году для работы над словарем, да так и осталась. В Москве у нее есть бизнес — языковая школа, и здесь она занялась делом, которому принадлежит душой. "Сначала хотела открыть здесь вегетарианское кафе,— рассказывает она.— Но сразу поняла, что это дело не пойдет, потому что черногорцы привыкли к грубой пище — мясо, лук, чеснок. А поскольку я принадлежу к школе раджа-йоги, решила основать здесь местное отделение". Теперь, по словам Вероники, у нее около 70 учеников, которых она учит контролировать ум посредством медитаций. Платить за занятия не положено, но ученики оставляют пожертвования на содержание школы.

Дела по-черногорски

У каждого русского в Черногории свои претензии к местным. "Местный менталитет — тут есть специфика, видите ли,— Ольга Сальникова очень старается оставаться в рамках политкорректности.— Это такая большая деревня, где все норовят всех обсудить. Меня, например, вообще сторонятся. А все из-за того, что я живу в собственной квартире и собаку себе из Испании привезла". В Москве Ольга вполне преуспевала — владелица PR-агентства MediaPolis, продюсер группы BrainStorm, об эмиграции особо не думала: "Но потом по Тверской стали разгуливать таджики в тапочках, вся эта политическая духота началась, и у меня стало совсем плохо со здоровьем — астма". Ольга купила квартиру в Перасте, крошечном городке на краю Которской бухты, и вместо таджиков рядом с ней по набережной теперь прогуливалась в тапочках актриса Кэтрин Зета-Джонс — у нее там с мужем Майклом тоже недвижимость. В Которе Ольга пыталась продюсировать клуб Pilot Dzao Da, принадлежащий тем же владельцам, что и одноименный московский, но бизнес прогорел — и место было неудачное, и концепция не очень. Теперь думает, чем бы заняться, но уже поняла, что в этой стране успешный по российским меркам бизнес невозможен — все опять же из-за менталитета. "Вы уже знаете слово "полако"? — спрашивает Ольга.— Вот это прежде всего. Никуда не спешить, расслабляться. Раньше среды ни один вопрос решить нельзя, как, впрочем, и позже четверга".

"Если злиться на местных, этим только себе нервы испортишь",— говорит владелец яхтенной школы "Парус-М" Юрий Колмаков. Бывший подводник, Юрий взял в управление несколько лодок в Черногории, на которых учит новичков и катает туристов: "Абсолютно стабильный поток клиентов даже зимой, нормальная прибыль".

Удается зарабатывать и Константину Скорнякову, основателю компании DOO Solaria, занимающейся продажей и установкой отопительных систем на солнечной или электрической энергии. Из года в год прибыль 25-30% при объемах продаж более чем €300 тыс. Чтобы делать бизнес в Черногории, местный менталитет нужно не ругать, а изучать — считает он. "Народ очень консервативный, но по деревенскому своему укладу люди на соседей смотрят внимательно. Я вот всегда стараюсь выбрать в поселке человека поприметней, продаю ему отопительную систему с большой скидкой, а соседи смотрят — и тоже хотят, заказывают".

"Пробовать чем-то заниматься здесь все равно нужно, мы ведь не черногорцы все-таки,— смеется Юрий Спирин, основатель яхтенной школы Go Sailing.— Это они про себя говорят, что рождаются уставшими и всю жизнь отдыхают". В прошлом московский журналист, Юрий живет в Черногории уже более десяти лет. "Поначалу, как и все, занимался недвижимостью, позже, как и многие, перешел на лодки",— коротко описывает он историю своего бизнеса.

Стартап мечты

Городок Петровац находится на полпути между главными "русскими" столицами Черногории — Будвой и Баром. Считается, что в городе более тысячи жителей, но Иван Дембицкий, глава компании Realaxy, в это не верит: "Где они? Мы здесь одни в городе, особенно зимой!" Realaxy арендует для сотрудников пятиэтажный дом. Коммуна готовит запуск проекта: это должен быть "самый крутой в мире 3D-конструктор дизайна интерьеров — но не для дизайнеров, а для всех!" Если рождение проекта и сопровождается муками, то миру они невидимы. В 10 утра — планерка в кафе на берегу моря, потом совместный заплыв, вечером и по выходным — пикники, походы, концерты и шашлыки. Вакансия компании Realaxy, размещенная в интернете, включает следующие требования: "Умение играть в боулинг, плавать, нырять, кататься на горных лыжах, способность стойко переносить лето девять месяцев в году, а также желательно наличие международной лицензии на вождение яхты". "И мы не берем на работу холостых. Такой принцип",— добавляет Дембицкий. Инвестор проекта, по словам Ивана, всем происходящим доволен: забросив команду разработчиков в Черногорию, он сильно сэкономил. "За пару лет мы потратили меньше миллиона евро, что, конечно, несопоставимо с возможными московскими тратами на этот проект",— объясняет Дембицкий. Сэкономить удалось за счет низкой арендной платы за офис и невысокой зарплаты сотрудников. "Это не потому, что мы экономим на них,— объясняет Дембицкий.— Просто все они знают, что как только проект будет запущен, они станут совладельцами. И требовать сейчас большие зарплаты — это просто тратить собственные же деньги". "Полторы тысячи евро, которые я получаю здесь — это для Москвы ерунда, а здесь больше все равно не потратишь",— объясняет 20-летний Сергей Гончар, который, чтобы получить эту работу, одновременно принял два важных решения — бросить университет и жениться. И ни об одном не пожалел.