В концепции новой выставки ГЦСИ вроде все правильно, но замешано так круто, что даже интересно, как кураторы будут из всего этого выпутываться. Заявлена одна большая тема — взаимосвязь кино и фотографии в культуре мирового художественного авангарда ХХ столетия. Она бесспорна: можно идти "от Адама", от родства живописи и фотографии, генетически и эстетически кровно связанных с кинематографом, а можно прыгнуть сразу в период расцвета кинематографического самосознания. В ГЦСИ заслуженные со многих точек зрения кураторы Галина Антипова и Виталий Пацюков выбрали второе. И для усиления эффекта построили свое исследование вокруг самой одиозной личности русского кино-фото-изо-поэтического фронта — Маяковского.
Фото: предоставлено Государственным музеем В.В. Маяковского
Фото: Фото предоставлено Государственным музеем В.В. Маяковского
Фото: Фото предоставлено Государственным музеем В.В. Маяковского
Привлечение к этому разговору Давида Бурлюка, Дзиги Вертова, Робера Делоне, Рене Клера, Льва Кулешова, Фернана Леже, Эля Лисицкого, Ласло Мохой-Надя, Пабло Пикассо, Александра Родченко, Густава Клуциса, Всеволода Пудовкина, Ханса Рихтера, Вальтера Рутмана, Сергея Эйзенштейна не только логично, но и по-хорошему интригует возможного посетителя. Появление же в этой компании "роликов" Антониони, Бертолуччи, Гарреля и Вайды уже немного избыточно. А целый взвод молодых и уже не очень современных авторов понятен, но выводит проект в совсем иную, чем заявлено изначально, плоскость.
Дальше — больше. Просто Маяковского и просто кино и фотографии авангарда кураторам показалось мало. Все столь долго вышеперечисляемое будет нанизано на знаменитое путешествие Маяковского по странам временно победившего капитализма в 1922 году. Для этого в заголовок введен образ Людогуся. Птица эта нужна была Маяковскому несколько раз, но в "отчетах" поэта (собственно — "записках Людогуся") для "Известий" крыльями своими махала особенно шумно: "У Людогуся громадное достоинство: "возвышенная" шея. Видит дальше всех. Видит только главное. Точно устанавливает отношения больших сил. У Людогуся громадный недостаток: "поверхностная" голова — маленьких не видно. Так как буковки — вещь маленькая <...>, а учебники пишутся буковками, то с такого расстояния ни один предмет досконально не изучишь".
Владимир Маяковский
в роли Ивана Нова
(«Не для денег
родившийся»),
Москва, 1918 год
Фото: предоставлено Государственным музеем В.В. Маяковского
С этой-то высоты Маяковский и описывал тогда вершины и низины западного общества в целом и искусства в частности. Латвия, Германия, Франция, США, Куба, Мексика... По маршруту этого путешествия и, наверное, с подобной же степенью приблизительности нам будет предложено смотреть на переплетения фотографии и кинематографа русского и не очень русского авангарда. А там есть на что посмотреть: фотокадры в кино, иллюзия движения в фотографии, сходные приемы переваривания театральности любого художественного действия, внедрение текста как равноправного участника фото- и киноизображения и еще куча всего другого. Маяковский тут, конечно, ас, но, по сути, все-таки просто самый громкий герой единого, мощного, захватывающего все и вся потока. Того, который не столько породил новые виды искусства, сколько подмял под себя все старые. Фотография и кинематограф в этом смысле оказались, в силу ли юного возраста или из-за медийной специфики самих этих видов искусства, наиболее восприимчивы. "Великая ломка", о которой так недолго говорили футуристы, здесь почти и не понадобилась.
ГЦСИ, до 18 июня