В нижней палате парламента во втором чтении принят законопроект, запрещающий мат в СМИ. На вопросы ведущего Андрея Норкина ответили первый зампред комитета Госдумы по информационной политике, информационным технологиям и связи Вадим Деньгин и журналист, руководитель Центра стратегических исследований религии и политики современного мира Максим Шевченко.
Фото: Дмитрий Духанин, Коммерсантъ / купить фото
Согласно документу, штрафы за использование нецензурных слов в СМИ будут варьироваться от 2 тыс. до 200 тыс. руб. Ужесточение коснется и интернет-СМИ.
— Вадим Евгеньевич, от чего будет зависеть сумма штрафа? По степени ужасности употребленного слова?
В.Д.: Нет, у нас-то есть определение мата, и мы прекрасно знаем, какие это слова. Мы прекрасно понимаем, что огромное засилье именно идиоматических выражений в эфире, и уже народ не стесняется абсолютно, те, которые устраивают подобные шоу и на телевидении, и на радио, их пикать и уже даже порой спокойно изъявляют в эфир, тем самым порождая некую рекламу этому всему.
Мы теряем настоящий русский язык и выражаемся аморально. Я считаю, что, прежде всего, мы не должны давать подобные примеры нашей молодежи. Потому что молодежь — это будущее страны. Когда подобные выражения и формат активно насаждаются, то ничего хорошего нашу страну не ждет.
— Вадим Евгеньевич, я все же спрашиваю, каким образом штрафы будут начисляться: за что, сколько?
В.Д.: Физическим лицам официальный штраф — от 2 тыс. до 3 тыс. руб. — это если человек употребляет идиоматические выражения в прямом эфире, на телевидении и не стыдится этого. На должностных лиц, чиновников, на всех, кто находится на службе у государства, будет наложен штраф в размере от 5 тыс.руб. до 20 тыс. руб. в таком же абсолютно формате. На юридических лиц — от 20 тыс. до 200 тыс. руб.
Во-первых, давайте поймем, как определять, что такое мат. Естественно, это будут определять лингвисты и определенная комиссия. Общественный контроль будет к этому делу привлечен. И, опять же, комитет по информационной политике, по информационным технологиям и связям, комитет по образованию Государственной думы тоже будут давать определенную оценку.
— Что такое "конфискация предмета правонарушения"? Формулировка есть такая в законопроекте.
В.Д.: "Конфискация предмета правонарушения"? На мой взгляд, дело в том, что мы этот вопрос обсуждаем активно сейчас. Я так понимаю, что это, прежде всего, видеозаписи, аудиозаписи, чтобы это больше не присутствовало в эфире.
— Максим Леонардович, насколько оправдан такой механизм регулирования работы СМИ?
М.Ш.: Мне кажется, что в респектабельных средствах массовой информации, допустим, "Коммерсантъ FM" или "Первый канал", за мат не стилистический, неоправданное, скажем так, идиоматическое выражение штрафуют самих сотрудников, я это знаю точно и абсолютно. По крайней мере, руководитель СМИ делает строгий выговор журналисту, который или сам это употребляет, или допускает это употребление со стороны гостя, или не поправляет гостя, не извиняется перед радиослушателями. Это вопрос нормальной этики для каждого вменяемого СМИ. Но есть какие-то молодежные специфические телеканалы, допустим, которые транслируют какие-то сериалы, например, Californication, где все завязано на низовой культуре и где нельзя ничего перевести с английского языка дословно на русский без матерных выражений.
— И как тогда быть?
М.Ш.: Я не знаю. Честно говоря, я не филолог. Здесь есть такой сложный момент, потому что кто это будет, что за экспертиза будет определять, каким образом, оправдано ли это или неоправдано. Каким образом в романах Лимонова, например, или в романах Генри Миллера…
— Максим Леонардович, у нас с вами сейчас есть возможность не ломать голову. Вадим Евгеньевич, вам господин Шевченко сейчас дает конкретный пример: использование такой лексики в СМИ в некоем произведении искусства. Можно по-разному относиться к сериалу, который сейчас Максим Шевченко назвал –– Californication, но там действительно по-другому не получается. Как в этом случае будут поступать те, кто станет контролировать эту систему?
В.Д.: Я согласен с коллегой. Дело вот в чем: я сам выступаю против подобных ток-шоу, о чем говорил Максим, это и "Каникулы в Мексике" и канал ТНТ: "Дом-2" пресловутый.
— Это другое. Вадим Евгеньевич, вы про другое говорите.
М.Ш.: Нет, мы говорим про разные вещи.
В.Д.: Если мы говорим о книге…
— Лимонов допустим.
В.Д.: Да. Лимонов написал книгу, но это его личное дело. И человек волен ее покупать или не покупать…
— Если в программе Максима Шевченко идет обсуждение этой книги и кто-то из гостей считает обязательным цитату привести.
М.Ш.: Вы с Быковым в вашей "Игре в классики" цитируете, допустим, даже не Лимонова, возьмем Генри Миллера, например. Возьмем еще более высокий уровень с той же ненормативной лексикой в русской транскрипции. Не знаю, могу ли я в эфире "Коммерсантъ FM": по-моему, Михаил Булгаков взял такое дискурсивное объяснение, что идут, условно говоря, "две б..и" — это литература, а идут "б...ь, двое" — это мат. Я думаю, все поняли, о чем я говорю.
В.Д.: Конечно. Но вы поймите правильно, книга — это все-таки издание, которое человек может купить и прочитать в частном порядке. Если мы говорим о радио и телевидении, то это транслируется на огромную аудиторию. Естественно, исходя из этого, тем самым СМИ пропагандирует подобные идиоматические выражения, употребляя их, и когда автор или продюсер программы не поправляет — это совершенно другое. Естественно, мы же помним еще и Пушкина, и различные его стихотворения, где активно употребляются идиоматические выражения, и люди это знают, и мы не можем это запретить.
М.Ш.: То есть вы должны будете доказать на самом деле, что данная редакция специально с целью привлечения внимания молодежной аудитории, например, транслирует матерные или непристойные выражения. Это, в принципе, доказать можно, если провести сложный анализ и так далее. Но вообще таким образом нормировать литературную речь просто невозможно.
В.Д.: Я согласен. Единственный момент, у меня поправка вот какая: если мы не будем этим заниматься, вы прекрасно знаете, как отличный ведущий, талантливый человек, если с этим делом не бороться, подобные программы, как, допустим, "Каникулы в Мексике" будут распространяться.
М.Ш.: Здесь есть проблемы. Я приведу пример. Допустим, какой-нибудь во время действия американского фильма главный герой говорит: "Oh, Jesus", а переводят: "Срань господня".
— Нет, так не переводят.
М.Ш.: Переводят-переводят.
— Правда, что ли?
В.Д.: Я соглашусь с Максимом, переводят. Мы знаем прекрасно гоблиновский перевод, который так активно смотрят наши граждане.
— Вадим Евгеньевич, у меня к вам пожелание: Владимиру Вольфовичу передайте, чтобы он был аккуратней, потому что он себе позволяет.
В.Д.: Мы — партия, которая не пьет, не употребляет алкоголь, не курит и не ругается матом.