Гастроли рэп
В ночь с пятницы на субботу в клубе Casa Bacardi на "Красном Октябре" сыграла группа Die Antwoord, пионеры зажигательного южноафриканского zef-рэпа. К сожалению, насладиться концертом смогли лишь немногие, но в их числе была и корреспондент "Ъ" МАРИЯ СЕМЕНДЯЕВА.
Этой осенью участники Die Antwoord, известные под кличками Йо Лэнди и Ниндзя, отказали Леди Гаге в просьбе сыграть у нее на разогреве. В клипе на песню "Fatty Boom Boom" из нового альбома "Tension" похожая на знаменитую диву актриса путешествует по ЮАР, где обнаруживает в своем влагалище огромное насекомое, подвергается нападению бандитов в разноцветных балаклавах, а в конце становится жертвой льва. В ответ Леди Гага написала твит, в котором заявила, что у южноафриканцев "нет хитов", а у нее 100 тыс. билетов продано на концерт в ЮАР. "Леди, может, вы и круче, чем мы, зато у нас нет креветок в интимных местах",— написали в ответ музыканты. Конфликт только поспособствовал скандальной славе, которой добиваются в отношении себя диджей-рэпер Ниндзя и певица Йо Лэнди из Южной Африки.
Злая пародия на главную поп-исполнительницу планеты — один из хитов альбома, который продолжает заданное группой еще в 2008 году направление на смешение хип-хопа с электронной музыкой и образом "белого отребья", или деревенщины — именно так переводится с африкаанс слово "zef", которым Die Antwoord обозначают свой стиль в музыке. Zef — это одновременно и образ жизни, и специально искаженная речь, в которой мешаются слова из африкаанс, языка белого населения ЮАР, и английского, и внешний вид, которым Die Antwoord запоминаются, прежде чем услышишь их музыку. Йо Лэнди — белокурая лолита с панковской стрижкой и совершенно нечеловеческим голосом, сценический образ которой колеблется от беззащитной школьницы до андрогинного кадавра, а Ниндзя, или Уэдди Джонс, создает неповторимый художественный образ гопника-правдоруба. Одним словом, эти двое, а также третий анонимный участник группы, известный просто как DJ Hi-Tek, по праву входят в число самых зажигательных музыкантов планеты. Неудивительно, что о московском концерте заранее говорили как о главной вечеринке года.
К полуночи на входе в клуб Casa Bacardi скопилось около полутора сотен человек, которые пытались попасть внутрь по трем видам списков, ни один из которых до конца не вместил всех желающих послушать Die Antwoord. Внутри в это время уже находилось около тысячи человек. В итоге не слишком большой зал был забит под завязку, гардероб и туалет не справлялись с потоком гостей, и только бармены бесстрастно выставляли прорвавшимся счастливчикам новые и новые коктейли. Через полтора часа перестал спасать и алкоголь, так как заявленный на разогрев музыкант Twin Shadow все никак не появлялся на сцене. Единственным существенным плюсом его выступления, которое все же состоялось спустя какое-то время, стал по окончании незамедлительный переход к концерту Die Antwoord — на малой сцене свет погас, а на большой зажегся. Появившиеся перед тщательно просеянной фейсконтролем и списками публикой Йо Лэнди и Ниндзя выкладывались полностью — просто так стоять, хотя бы не покачиваясь, под их музыку было совершенно невозможно. Больше всего хотелось прыгать, плясать, валиться на друзей, как это регулярно делал Ниндзя, несколько раз бросавшийся дайвить в толпу со сцены. Однако переполненный зал не позволял нормально танцевать — единственной возможностью остался слэм, который периодически устраивали то тут, то там любители совместить музыку и физические нагрузки. Поплясать можно было под все самые громкие хиты — "Enter the Ninja", "I Fink You Freeky", "Evil Boy", упомянутый уже "Fatty Boom Boom". Исполнители не подвели со сценическим имиджем. Йо Лэнди сначала ходила по сцене в космических балахонах разного цвета и фактуры, а потом уже в глубине сцены в блестящих шортах и крошечной майке демонстрировала свою отличную фигуру. Ниндзя к середине выступления разделся по пояс, так что все желающие могли увидеть его новую татуировку на животе с названием альбома "Tension", и развлекался как мог: брал у зрителей из первых рядов айфоны и тер ими между ног, снимал с голов бейсболки и бросал обратно в зал. Когда кто-то из особо резвых посетителей взбирался на сцену и плясал вместе с группой, они, казалось, вовсе этого не замечали или были не против. Возможно, потому что понимали: если бы концерт проходил в подходящем для такой музыки и таких исполнителей месте — на стадионе или в авиационном ангаре на огромном рейве,— не было бы необходимости вылезать на сцену, чтобы найти пару квадратных метров танцевального пространства.