Официально объявлена повестка российского председательства в G20, начавшегося 1 декабря 2012 года. Россия к саммиту глав "двадцатки" в сентябре 2013 года будет готовить предложения преимущественно по темам, которые в остальных 18 странах форума часто понимаются иначе, чем в Москве. Наиболее интересно выглядят возможные резолюции G20 по "теневой банковской системе", "борьбе со структурной безработицей" и "финансированию инвестиций": для РФ и большинства стран "двадцатки" это просто разные проблемы.
Вчера министр финансов Антон Силуанов и российская шерпа в G20 Ксения Юдаева официально представили в Москве программу председательства России на этом форуме, ранее комментарии к повестке давал замминистра финансов Сергей Сторчак. Де-факто работа в G20 уже началась: первая содержательная встреча экспертной "двадцатки" пройдет в Российской академии народного хозяйства и госслужбы 11 декабря, она готовилась вместе с Мексиканским советом по международным отношениям и австралийским Институтом Лоуи.
Объявленная повестка и ее приоритеты, как пояснила госпожа Юдаева, демонстрируют традиционное и малодостижимое для стран, председательствующих в G20, намерение сделать преимущественно финансовый форум более компактным по темам. Как и большинство мероприятий "двадцатки" последних лет, мероприятия будут так или иначе посвящены обсуждению механизма запуска мирового экономического роста. Россия уже предложила разбить повестку на три приоритета: "эффективное регулирование", "инвестиции и новые рабочие места" и "доверие и транспарентность".
В первом блоке приоритетов относительной новостью станут обсуждение на уровне G20 концепции "зеленого роста" и глобальной инициативы по сохранению морской среды (вопросы регулирования энергорынков и финансовых рынков, а также мировой торговли обсуждаются "двадцаткой" постоянно).
Во втором блоке Россия настояла на обсуждении нового вопроса финансирования инвестиций, в том числе иностранных; G20 также намерена обсудить новую для нее тему "структурная безработица". В третьей части приоритетов ключевой станет, вероятно, дискуссия об управлении госдолгом — не исключено, что G20 скорректирует приоритеты саммита 2009 года по предельным уровням госдолга и зафиксирует их в новом "рамочном соглашении о сбалансированном экономическом росте". Россия и другие страны BRICS также заинтересованы в принятии окончательного решения по реформе системы квот в МВФ — Антон Силуанов вчера особо подчеркнул, что в основе ее должна лежать страновая доля в мировом ВВП (что, по существу, дает возможность BRICS наращивать квоты и влияние в МВФ).
Ксения Юдаева и представители Минфина прокомментировали часть специальных вопросов повестки G20, предлагаемых Россией: среди них есть относительно конфликтные, но важные. Так, по словам Сергея Сторчака, на саммите глав государств в Санкт-Петербурге может быть обсуждено новое регулирование теневой банковской системы (shadow banking) — тему ранее обсуждал Совет по финансовой стабильности, дискуссия на этот счет еще не закончена, причем, пояснил господин Сторчак, "у каждой юрисдикции есть свое понимание того, что такое теневой банкинг, из чего он состоит" — и уточнил, что это "не плохо и не хорошо", что в России этот сектор рынка де-факто стимулируется государством.
В случае с shadow banking базовая проблема России в G20 — сильная страновая специфика и нестандартная интегрированность в мировой финансовый рынок — может определить как результативность работы "двадцатки", так и относительно малую полезность результата именно для РФ. Термин "теневая банковская система" в его нынешнем понимании активно введен в оборот экспертами Федеральной резервной системы США в середине 2000-х: так описывался конгломерат операторов, выросший из системы фондов денежного рынка в США и представленный преимущественно хедж-фондами, специализированными структурами инвестбанков. С точки зрения инструментов рынка он представлен рынками CDO, кредитно-дефолтными свопами CDS, OTC-деривативами, операциями репо.
С точки зрения России тема "теневой банкинг" актуальна — так, ради контроля над ним, по сути, и обсуждается вопрос создания мегарегулятора на базе ЦБ. Но специфика России здесь вряд ли совпадает с мировой. В России теневой банкинг, констатировал Сергей Сторчак, выражен, например, в виде активного развития госгарантий по займам подконтрольных государству игроков с последующим кредитованием ими реального сектора; кроме этого замминистра финансов назвал микрокредитование. По существу же, проблема теневого банкинга в России существенно шире: после политических событий 1996-1997 годов и финансового кризиса 1998 года банки в России утратили значительную часть влияния, и теневой банкинг в России является основой работы крупных олигархических небанковских групп — именно они конкурируют на финансовом поле с госбанками не менее активно, чем коллеги в ЕС, использующие механизмы shadow banking. В мире же тема теневого банкинга — это преимущественно вопросы регулирования инвестфондов и структурного финансирования. Государства, в XX веке традиционно управлявшие частной экономической активностью через банковскую систему, в начале XXI века с сокращением части влияния ищут способы восстановления этого контроля — противостоят им в этом вопросе крупные транснациональные компании и финансовые группы.
Вопрос структурной безработицы, который будет обсуждаться в G20, также по-разному выглядит для крупных стран G20 и для России: у нас в стране — это преимущественно проблемы демографии, образования и избыточной занятости в окологосударственном секторе при дефиците рабочих мест; в мире — это скорее следствие гипертрофированности систем соцзащиты и проигрыша конкуренции индустрии КНР и Юго-Восточной Азии. В теме "управление госдолгом" Россия — едва ли не единственная страна G20, для которой вопрос лимита госдолга к ВВП сейчас совершенно неактуален. Впрочем, и проверенная тема привлечения инвестиций для России может стать неожиданностью: именно в 2011-2012 годах — в первую очередь в ЕС — начали говорить о необходимости привлечения российских инвестиций в свои экономики. В России же и по сей день тема инвестиционного климата — это всегда дискуссии об инвестициях в Россию, тогда как отток капитала считается национальной проблемой.