КЬЯРА МАСТРОЯННИ ответила на вопросы МАРИИ СИДЕЛЬНИКОВОЙ.
— Вы много раз снимались у Кристофа Оноре. Чем вас привлекает этот режиссер? И что, возможно, он видит в вас, чего не видят другие?
— В Кристофе уживаются, с одной стороны, сдержанность и мягкость, с другой — дерзость и смелость. Мне нравится его манера работать, с ним просто, и он чувствует момент, его фильмы очень естественные. У нас славные отношения, не требующие долгих объяснений. Сложно сказать, что Кристоф во мне разглядел. Но другие режиссеры редко предлагали мне сыграть такого сильного человека, как Вера. Возможно, он увидел во мне ее силу, энергию, ее стремление постоянно идти вперед.
— Вся первая часть истории, рассказанная в фильме,— художественная обработка кинематографических легенд. Но у вас там — отдельный сюжет. Это как бы два фильма в одном. Между ними была борьба?
— Я бы не сказала, что между ними борьба. Скорее, наоборот — они друг друга дополняют. Первая часть подготавливает вторую, и это выглядит логично, учитывая довольно длительный временной отрезок.
— Действие охватывает более 40 лет, на протяжении которых в жизни героев вторгаются исторические события от Пражской весны до взрывов башен-близнецов в Нью-Йорке. В данном контексте Вера — собирательный образ, типаж, или это отдельный характер, индивидуальная история?
— Ее судьба гораздо шире, чем обычная частная история. С Кристофом мы много обсуждали это поколение, которое в 80-х одновременно узнало, что такое любовь, секс и СПИД. Ему важно было показать, как это повлияло на отношения между людьми.
— В то же время Вера — примерно ваша ровесница, вы играете дочь своей матери. Когда смотришь фильм, невольно возникают автобиографические параллели.
— Не стоит их проводить, эта история — романтический вымысел.
— Кажется, что в «Возлюбленных» снимается семья французских актеров — Катрин Денёв, вы, Людивин Санье, Луи Гаррель. Например, Людивин играла дочку Катрин в «8 женщинах», вы не раз снимались с Гаррелем. Вы действительно ощущаете себя частью большой метафорической семьи французского кино или это только экранная иллюзия? Общаетесь ли вы в жизни?
— В нашей профессии я побаиваюсь слова «семья», потому что сразу возникают своего рода обязательства, режиссер должен задействовать всех членов актерской семьи. Мы часто снимаемся вместе, но это не семья, а, скорее, компания друзей. Я восхищаюсь актерами, и нам интересно вновь и вновь работать таким составом в совершенно разных проектах и каждый раз узнавать друг друга заново. В «Возлюбленных» получилось забавно, потому что Людивин играет мою мать в молодости, а в предыдущем фильме она была моей сестрой. И сейчас я ее в шутку называла «моя маленькая мамочка». В жизни мы не общаемся, иначе мы бы не смогли работать. Близких отношений у меня нет даже с Кристофом, хотя как режиссер он мне очень дорог.
— В фильме «Любимое время года» (1993) вы уже играли дочь своей матери, но роль в «Возлюбленных» — самая большая и серьезная. Была ли у вас мечта сыграть главную роль рядом с Катрин Денёв? Что вы чувствовали, находясь с ней на одной съемочной площадке?
— Ничего сверхъестественного, я же ее хорошо знаю. Если бы она была незнакомым человеком и мне сказали, ты будешь сниматься с Катрин Денёв, то, наверное, я бы испытывала какие-то сильные эмоции, может быть, даже страх. Я никогда не мечтала сниматься с ней в одном фильме, мне достаточно Катрин Денёв в жизни. И «Возлюбленные» не стали для нас событием, мы обсуждали эту работу, но без особых эмоций.
— Вы играли свои настоящие дочерние чувства или вживались в героиню?
— Нет, у нас с мамой совсем другие отношения. Я никогда не была ее доверенным лицом, как это происходит в фильме, когда, например, Мадлен рассказывает Вере о своем любовнике, они вступают в откровенные диалоги. Это всего лишь фильм, в повседневной жизни мы с ней гораздо более сдержанные.
— В России всегда сравнивают детей знаменитостей с их родителями, особенно если они работают в одной профессии. Определение «дочь Катрин Денёв и Марчелло Мастроянни» открывает многие двери, но в какой-то степени лишает вас актерской самостоятельности. Как вам удалось выйти из тени родителей?
— От сравнений никуда не уйдешь, это нормально. Но мне кажется, что детям политиков гораздо сложнее, а я всего лишь из актерской семьи. Тень славы родителей, конечно, всегда присутствует, но она не давит на меня, их карьеры могут только вдохновлять. Когда ты из известной семьи, важно воспитание. Мои родители всегда были скромными, они вырастили меня в нормальной обстановке, без публичной шумихи. Моя жизнь немногим отличалась от жизни моих школьных друзей. Родители заложили этот прочный фундамент, который не был связан ни с кино, ни со светскими выходами. Мой характер и вкусы формировались независимо от этого.
— Одну из первых своих ролей вы сыграли в фильме «Очи черные» Никиты Михалкова, в котором снимался ваш отец. Как это произошло? И какие вы сохранили воспоминания о России?
— Это было так давно, с тех пор я ни разу не возвращалась в Россию, но воспоминания остались на всю жизнь. Михалков произвел на меня сильное впечатление, он харизматик. Отец был бесконечно счастлив сниматься у него, и его радость передавалась мне. Он взял меня с собой, потому что съемки проходили во время летних каникул, но я вскоре заскучала. И тогда мне предложили поучаствовать в массовке. Мне и в голову такое не могло прийти! Сложности возникали из-за языков. Михалков не говорил по-итальянски, отец — по-русски, иногда они объяснялись на испанском, но человеческая теплота в команде чувствовалась постоянно. Еще я запомнила вкус киевских котлет. Но самым сильным впечатлением стало то, что я оказалась в стране Гоголя и Достоевского — как и все подростки, я зачитывалась тогда русской литературой, их книги были всегда со мной. Помню в Москве, я как-то шла по большому проспекту, и мне казалось, что сцены из книг оживали на глазах, что они происходили именно здесь.