О том, почему процесс укрупнения школ полезен далеко не всем учебным заведениям, корреспонденту "Ъ" АЛЕКСАНДРУ ЧЕРНЫХ рассказал столичный уполномоченный по правам ребенка ЕВГЕНИЙ БУНИМОВИЧ.
— Процесс объединения школ вызывает тревогу у многих родителей и учителей. Боятся самого разного: падения уровня образования в "успешных" школах, увольнений преподавательского состава... Вы разделяете эти опасения?
— Сам по себе процесс укрупнения школ не является ни плохим, ни хорошим. В Москве давно есть школы, которые прошли через него,— там под общим руководством объединились четыре-семь учебных заведений. И в итоге получились очень сильные и известные образовательные центры.
Когда эту практику решили активизировать, на первом этапе говорили, что это коснется школ, которые не набрали первоклассников. Их предполагалось присоединить к более успешным школам по соседству. В этом есть логика: если в учебное заведение не приводят детей, очевидно, что администрация делает что-то не так.
Потом появились и другие аргументы: в таком образовательном центре проще выполнить требование госстандартов о профильности в старших классах, когда дети сами выбирают направление обучения. Когда есть несколько зданий, можно разделить детей и подростков. Кроме того, у нас теперь нормативное финансирование, когда средства идут за учениками, поэтому объединенная школа может позволить себе больше маневров с деньгами.
Но сейчас вокруг этого процесса развернулась настоящая кампания — и решения принимаются слишком быстро, все спешат отчитаться. А ведь надо переходить к объединению постепенно, чтобы решение вызрело у самих школ. Вместо этого идет соревнование, кто быстрее.
— И чем это грозит?
— Даже если предложенная модель в принципе неплоха, она не может учесть все особенности образования. А образование в нашем мегаполисе — очень сложный и разнородный организм. Не стоит делать вид, будто все дети одинаковые. Есть школы для детей с девиантным поведением: там учатся ребята, с которыми не справляются в обычных школах. В этих школах рецидивов гораздо меньше, чем если дети попадают в колонию. Есть школы, которые имеют практику инклюзивного образования для детей с проблемами здоровья. Очень хрупкую практику — она в Москве работает лишь последние пять-десять лет.
А есть школы для одаренных детей. Я, имея большой педагогический опыт, утверждаю: обычный учитель, при всем к нему уважении, никогда бы не смог подготовить Григория Перельмана. Более того, может быть, его учитель Сергей Рукшин и не смог бы работать в обычной школе.
Во всех этих случаях мы говорим об особенных детях, которым нужны особенные специалисты. И вот эта модель не может работать с ними. В рамках кампании все они сливаются с обычными школами. Представьте: есть сильная школа с хорошей атмосферой, с образовательными особенностями — и теперь она должна объединиться еще с тремя. Как вы думаете, эта атмосфера распространится на остальные или наоборот? Я не могу сказать, что все наработки погибнут. Но такая опасность, безусловно, есть.
— Разве чиновники этого не понимают?
— Я думаю, здесь учитывается и финансовая сторона вопроса. Ведь на таких особых учеников приходится выделять больше денег. И сейчас, к сожалению, это начинает противоречить нашему законодательству. Вспомните анекдотическую историю в Новосибирске, где решили, что профессор университета не имеет права преподавать в школе. Но ведь есть и особые школы, где без профессора не обойтись. Поэтому все особые точки требуют особого подхода. Не понимаю, почему надо все доводить до однообразия. Я рассчитываю на здравомыслие исполнительной власти, что школы, которые занимают первые места по результатам, не будут закатывать в асфальт на общий уровень.
— Но ведь чиновники утверждают, что все реформы происходят только с согласия обеих школ.
— Да, есть достаточно четкая процедура, когда объединение должны одобрить управляющие советы и педагогические коллективы обеих школ. Кстати, так было не сразу, эту процедуру выработали уже в ходе кампании, в том числе после моей оживленной переписки с департаментом по этому поводу.
Поэтому родители, которые не желают объединяться, могут отстоять свою позицию. И если педагогические советы еще можно как-то вынудить принять решение, то с управляющим советом, куда входят родители, это проделать сложнее. А если в школе несамостоятельный управляющий совет — тут уже родители сами виноваты, что не смогли организовать честные выборы.