Маша с Ваней долго и мучительно собирались на конкурс бальных танцев. Танцуют они всего полтора года, но со страстью, и вот теперь дело дошло до первого в их жизни конкурса бальных танцев.
Они и страдали, и радовались, и сами гладили платья и брюки, и ничего у них не получалось, и в итоге Алена выехала с ними тогда, когда успеть было уже почти невозможно. Слава богу, ничего хоть не забыли вроде.
Я, может, с Октябрьского поля до Севастопольского проспекта, где конкурс, доехал бы быстрее, чем они. Я бы правила нарушил. Но за рулем была Алена, и получалось все не очень хорошо: навигатор увозил ее почему-то, как ей казалось, все дальше от бальных танцев, и тогда она начинала звонить мне. А то, что я рассказывал ей, ее только еще больше расстраивало.
В результате они чудом успели на регистрацию. То есть они были последними из 88 участников. Уже даже ушли те, кто должен регистрировать. Но, правда, вернулись. Не нашли только одну даму, которая принимала деньги за танцы. Участие в одном танце стоит 300 рублей с души. А душ две. А танцев шесть.
Ну так устроены эти конкурсы.
Между тем, поскольку их уже зарегистрировали, а даму так и не нашли (она с выручкой поспешно, таким образом, скрылась в неизвестном направлении), то их допустили к соревнованиям бесплатно.
Это их, конечно, воодушевило и, подозреваю, отразилось на результатах.
И тут вдруг Ваня поглядел на свои кроссовки и спросил:
— Мама, а мне разрешат в таких кроссовках танцевать?
— Так ты же должен был чешки взять? — холодея от ужаса, спросила Алена.
— Я не взял,— заплакал Ваня.
Это, конечно, была катастрофа. Дело в том, что кроссовки у него были не простые, а на колесиках. Они с Машей освоили эти кроссовки в таком совершенстве, что, не сомневаюсь, и вальс бы в них станцевали, причем на какой-то бешеной скорости.
Но просто это было запрещено.
Ему так и сказали. Ваня плакал, а Москва слезам не верила. И Маша тоже. Ведь у нее все было хорошо.
Потом вдруг глаза у Вани стали сухими. И он сказал маме:
— Ты же в ботинках?
— А в чем же еще? — удивилась она.
— А помнишь, мы с папой за грибами ходили, и я твои сапоги надел?
— Было такое,— согласилась Алена, понимая уже, конечно, к чему клонит Ваня.
У него в неполных 10 лет (полными они станут на следующей неделе) — 36-й размер. А у Алены (не буду говорить, сколько неполных лет этой девушке, скажу только, что ситуация, мягко говоря, не катастрофическая) — 37-й.
В общем, Алена стала снимать свои ботинки.
Надо сказать, Ваня прекрасно чувствовал себя в маминых ботинках, от Маши отстал на одну десятую балла и занял второе место в общем зачете. Понятно, какое место заняла Маша.
В общем, это было торжество справедливости и преодоления.
Особенно для Алены: ведь ей пришлось несколько часов провести в кроссовках 36-го размера на колесиках, держась за стену.