Главную роль играет Эмманюэль Рива, которую все помнят по фильму "Хиросима, любовь моя" пятидесятитрехлетней давности. Ей — восемьдесят пять. Играющему ее мужа Жан-Луи Трентиньяну — восемьдесят один. Михаэлю Ханеке — семьдесят.
Так что если бы нам, предположим, понадобилось проверенное мнение о том, что такое старость,— это ровно те эксперты, к которым надо обращаться. Нет, "Любовь", конечно, не фильм про особенности преклонного возраста — то, про что он, абсолютно точно обозначено в названии. Он про любовь. Которая не подчиняется правилам и общим представлениям о дозволенном/недозволенном. Которая делает буржуазную парижскую квартиру подмостками для античной драмы. Которая, как известно, движет солнце и светила.
Неизлечимая болезнь (пусть не именно та, что настигает главную героиню фильма) может приключиться в любом возрасте, а полная самоотреченность и преданность кого-то юного, отвергающего ради любимого жизнь, полную соблазнов, возможно, выглядела бы даже большим подвигом. Но именно то, что герои Ханеке — совсем старые люди, делает этот фильм таким поражающим высказыванием.
Старость это одно из главных — хочется написать "табу", но хорошо, пусть будет — умолчаний нашего времени. Ее либо впрямую страшатся и задвигают куда-то в слепую зону, либо стыдливо-обнадеживающе прикрывают рекламными картинками пенсионных фондов или веерно распространяемыми фотографиями "достойно" выглядящих подиумных моделей чуть ли не восьмидесяти лет от роду.
Фото: kinopoisk.ru
"Немолодая" любовь при этом не то чтобы до сих пор не освоена искусством — чтобы не тратить время на перечисление, достаточно упомянуть хотя бы маркесовскую "Любовь во время холеры", где герои не молоды, но вполне страстны. Но, в отличие от большинства хроникеров такой любви, Ханеке создает ситуацию вплоть до последних десяти минут фильма ничем не экстраординарную: благополучная совместная жизнь, совместные интересы, вполне успешная дочка в исполнении Изабель Юппер (не без сложностей в браке, но у кого ж их нет). И — заполняя этот уют все возрастающей, но совсем не удивительной для этого времени жизни болью — он как будто снимает с нашего восприятия все и всяческие фильтры.
В этой трезвости взгляда, в этом понимании (которое мы все хотим от себя отодвинуть), что старость, да, отличается, нет ничего пугающего. "Как это красиво — длинная жизнь",— произносит героиня Эммануэль Рива, перелистывая страницы фотоальбома. Она перелистывает страницы левой рукой: правая отказала из-за инсульта, и уже ясно, что дальше будет только хуже.
И это все, действительно, очень красиво. Подлинно старческая, а совсем не модельная, хрупкость и даже покрытые пигментными пятнами руки, которые Ханеке показывает с особым упорством. Умение понимать друг друга с полувзгляда и необязательные, но как раз этой необязательностью ценные разговоры. Наполненная прекрасными вещами и воспоминаниями квартира и возможность не отвечать за выросших и ставших "отдельными" детей.
Это все может быть очень красиво — даже когда кажется, что уродливо. Потому что любовь, именем которой назван фильм,— не побоимся банальности — знает, как поступать со смертью.
В прокате с 25 октября