Премьера театр
Московский Театр сатиры показал премьеру спектакля "Реквием по Радамесу" в постановке Романа Виктюка с участием старейшин театра Веры Васильевой и Ольги Аросевой, а также приглашенной звезды Елены Образцовой. Рассказывает РОМАН ДОЛЖАНСКИЙ.
Театр сатиры сделал спектакль из тех, что принято называть бенефисными: в нем безраздельно царствуют три женщины, все внимание публики отдано им, и все, кто пойдет на него, захотят прежде всего посмотреть на трех знаменитых и в высшей степени достойных народных артисток. В начале спектакля им сделаны царские выходы: Ольга Аросева появляется из глубины сцены, бережно поддерживаемая актером-помощником, Елена Образцова и Вера Васильева, прежде чем на сцену подняться, самостоятельно проходят через зрительный зал. Каждую из них зал купает в радостных аплодисментах — и по большому счету, если бы вскоре после начала спектакля нужно было бы переходить к букетам и аплодисментам финальным, никто бы сильно не обиделся. Пьеса итальянского автора Альдо Николаи "Реквием по Радамесу", которую два с небольшим часа играют между прологом и финалом, нужна по большому счету лишь для того, чтобы продемонстрировать зрителю: есть еще порох в пороховницах.
Действие "Реквиема..." происходит в доме для престарелых. От сотен прочих мелодрам, посвященных судьбам стариков (некоторые из них принадлежат перу того же Николаи, например идущая в МХТ "Немного нежности"), эта пьеса, принесенная в Театр сатиры Романом Виктюком, отличается тем, что дом — привилегированный и две из трех обитательниц, с которыми нам предстоит познакомиться, оказываются в прошлом всемирно известными оперными певицами. Третья героиня — певица неудавшаяся, меломанка, пронесшая любовь к опере через всю жизнь и теперь выбранная обеими постаревшими дивами в качестве конфидентки. Разумеется, обе знаменитости на дух не переносят и принижают талант друг друга, хвастаются своими былыми триумфами, не желают встречаться, и каждая из них обвиняет другую в распутстве, алчности и наркомании.
Оперный бэкграунд героинь позволил режиссеру, во-первых, продолжить сотрудничество с Еленой Образцовой (в 1999-м она впервые вышла на драмсцену в спектакле Виктюка "Антонио фон Эльба"), во-вторых, насытить звуковую среду музыкой из великих опер. "Аида" и "Трубадур", "Травиата" и "Бал-маскарад", "Тоска" и "Сила судьбы" — фрагменты знаменитых арий то и дело сотрясают зрительный зал нешуточными децибелами, грозя публике глухотой, но давая бенефицианткам возможность слегка отдохнуть. Елена Образцова и Ольга Аросева забавно дополняют друг друга в ролях соперниц-пенсионерок: госпожа Образцова украшает роль живым вокалом, но техники драматической актрисы ей не хватает, госпожа Аросева же превращает свое "пение" в откровенно комический номер, зато никто не потягается с ней в умении победоносно бросить в зал выгодную реплику, сверкнув глазом и отважно подобрав платье сильно выше колен. Что касается Веры Васильевой, она может вызвать только восхищение: каблуки, прямая спина, обезоруживающая улыбка.
Роман Виктюк и художник Владимир Боер разместили героинь в фитнес-зале пансионата: спортивные тренажеры катаются по сцене так же легко, как кожаные кресла. Дамы на них охотнее возлежат или опираются, чем занимаются физкультурой. Впрочем, они еще хоть куда — и общество безмолвных самцов-тренеров женщин наверняка волнует. Тема томного соседства плоти увядающей и плоти надменно цветущей — одна из центральных в творчестве Романа Виктюка, но здесь она скорее обозначена, чем, так сказать, разлита, как бывало во многих его прежних спектаклях. Правда, у мужской части ансамбля есть серьезное подкрепление: в красавца с кошачьей пластикой, расстегнутой на груди рубашкой и обесцвеченным голосом превращен комиссар полиции, он же сын Камелии.
Когда спектакль начинает клониться к финалу, действие приобретает детективный оттенок. Оказывается, что обе оперные дивы в молодости были влюблены в одного тенора, бесподобно исполнявшего партию Радамеса в "Аиде". Он погиб в Египте при необычных обстоятельствах: упал с парохода в Нил и был съеден крокодилами. Почему-то именно теперь полиция решила провести расследование, и обе оперные знаменитости, в роковую ночь бывшие рядом с тенором, попадают под подозрение. Сеньор Николаи особенно не утруждает себя поиском оригинальных драматургических ходов: настоящей любовницей "Радамеса" оказывается похожая теперь на монашку скромница Камелия, а полицейский, соответственно, превращается в сына покойного. После такого чуда героиням остается лишь переодеться в белые платья и еще раз искупаться в овациях. Кажется, все трое (даже четверо, если прибавить режиссера) в финале совершенно счастливы. А что еще нужно?