На этой неделе первая леди российской эстрады завершила украинский этап своего гастрольного тура. Во время гастролей народная артистка России поучаствовала в предвыборной кампании кандидата в губернаторы Красноярского края, выполняла миссию посла ЮНИСЕФ, встречалась с политиками и их супругами, возила с собой коллекцию обуви "Econica & Alla Pugachova", а в свободное время — играла в нарды.
АЛЛА ПУГАЧЕВА ответила на вопросы корреспондента газеты "Коммерсант" МАРГАРИТЫ Ъ-КОНДРАТЬЕВОЙ
"Готова сыграть некрасивенькую и старенькую"
— Сначала ваша концертная программа называлась "Да", теперь — "Избранное". Почему во время тура вы сменили название?
— На разных площадках я работаю с разными программами. Если концерт на стадионе — это программа "Да". А на сцене — это классика, программа "Избранное" — проверенный временем репертуар. "Не отрекаются любя", "Старинные часы", "Возвращение" — классика, которая останется на века, как Людвиг ван Бетховен... Может быть, нескромно звучит, но для меня это так. Тем более надо учесть, что у меня идет смена поколения слушателей — те дети, которые росли на моих песнях, уже приводят на концерты своих детей.
— Вчера, на концерте, вы были в рыжем парике, такой, какой вас привыкли видеть еще двадцать лет назад. Образ тоже зависит от настроения?
— Я вчера впервые за весь тур была именно такой. Шиньончик приколола. А раньше свои были такие... Жалко свои волосы, честно говоря. Потому что химию делать, красить их столько лет — просто так не проходит.
— Вы говорили о том, что, возможно, займетесь кино, театром...
— Возможно. Я вполне готова, как говорил Никита Михалков "сыграть и некрасивенькую, и старенькую". Я готова и душой, и телом, и мозгами. Но надо иметь вокруг единомышленников — как в эстраде: композитора, автора текстов. Пока я присматриваюсь, и не хотела бы, чтобы это был кто-то из моего поколения. Не хочу возвращаться в прошлое.
— Но вы исполняете свои старые песни на концертах.
— Они звучат по-новому, с сегодняшним моим ощущением, с другими интонациями, и я их иногда воспринимаю как совершенно новые песни.
"Политика — в своем роде, тоже сцена"
— Прервав свои гастроли, вы поехали в Красноярск, чтобы поддержать Зубова, а потом встретились с его конкурентом Лебедем...
— Что я не человек, что ли, чтобы встречаться с тем, с кем захочу? А Лебедь? А Зубов, что не человек, что ли, что бы его поддержать? Особенно, когда я вижу, что силы не равны. А еще, когда я вижу, что идет борьба в нашем мире, а приглашаются артисты совсем из другого мира, до сих пор нам еще чуждого, тем более меня это беспокоит. И естественно, моя инициатива поддержать от лица всех русских артистов, человека, который не заслужил иного к себе отношения, кроме как хорошего. И потом сама проблема бывших — бывших чемпионов, бывших звезд — в нашей стране ее надо решать. Потому что бывшие — не значит покойники. А у нас об этих людей можно вытереть ноги. Именно поэтому я была в Красноярске. Но выбор-то делала не я, выбор делали люди. И они, что хотели, то и получили.
— Если бы вы принимали участие в голосовании, кого бы вы предпочли — Лебедя или Зубова?
— Я хорошо отношусь к Александру Ивановичу, но если он будет продолжать играть в политические игры, бороться за президентское кресло, будучи губернатором, тогда экономика края окажется не в его руках. Будет очень сложно удержать регион, которому и так тяжело... Мне хотелось предостеречь.
— И тем не менее вы встретились и с Лебедем.
— Это уже не имеет значения. В каждом городе, в котором я оказываюсь, я встречаюсь с губернаторами.
— А вы сами не задумывались о политической карьере?
— В политике надо что-то делать, а не болтать, как это делают чуть ли не все наши политики.
— Что же по-вашему нужно делать нашим политикам?
— Ну, я не буду говорить о том, что надо делать.
— То есть вы не готовы идти в политику?
— Когда я буду готова, я думаю, все это сразу поймут. Хотя, что значит готова? А кто у нас готов заниматься политикой? Все говорят — политика грязное, ужасное дело. И чистюли и порядочные люди туда не идут. В свою очередь этим пользуются люди, которым не западло в эту грязь залезть, у кормушки посидеть и мнить себя избранником народа. А завтра — хоть потоп. Это как строительство домов-времянок панельных... Я не вижу людей с политической волей, которые могли бы сделать так, как нужно людям. Политика — в своем роде тоже сцена. И там нельзя допускать ошибок.
"Я сейчас больше 'рок', чем все остальные 'рокеры'"
— Шоу-бизнес, как и политика, тоже не отличается благопристойностью нравов...
— Бесспорно. У нас своя политика. Хотя как раз в шоу-бизнесе я не очень хорошо понимаю. Непонятно, что сейчас делать — то ли зарабатывать деньги, то ли заниматься творчеством. Кто зарабатывает, кто-то, наоборот, нищает. Кто-то обижен, а кто-то вознесен на вершину. Неразбериха...
— Вы всегда говорили, что находитесь в стороне от шоу-бизнеса. Как он видится со стороны?
— Я всегда была где-то поодаль. Потому что я не считала себя певицей, не считала себя композитором, когда все себя ими считали. Я просто тихо делала свое дело и знала, что я нужна.
— Как вы относитесь к обезличиванию эстрады, к появлению групп-однодневок?
— А мне-то что. В принципе, если идет такой поток штампованных групп, это их проблемы, к ним люди не идут. Меня больше волнует повсеместное звучание фонограмм. Даже не "минус один", как мы используем иногда, а "плюсовые", с голосом. Это приводит к тому, что зритель уже хочет слушать так, как он привык. Ведь студийная фонограмма качественнее "живого" звучания. И когда он слышит "живой" звук, он считает, что ему что-то недодают. Причем, если мы добиваемся "живьем" хорошего звучания, все считают, что мы под фонограмму работаем.
Мне вот, например, говорят, что я стала менее рокерской, чем раньше. Что, интересно, люди вкладывают в понятие "рок"? Рваные грязные джинсы, кожу, секс, наркотики, рок-н-ролл? Что это — образ жизни? Может быть, я сейчас даже больше "рок", чем все остальные "рокеры" вместе взятые. Это определенная энергетика и темы, может быть, социальные, может быть, про любовь, но во всяком случае не размазня на постном масле. Сейчас время такое, непонятное, не минус, не плюс — скорее ноль. Но я-то уже давно живу, и я знаю, что как раз в такое время растут и развиваются личности.
— Кто на нашей эстраде вырастет и разовьется по-вашему?
— Тех, кто разовьется, назвать не могу. Но которые на общем фоне более-менее интересны — могу сказать. Это Линда с Фадеевым, "Блестящие" — очень хорошие девочки, "Лицей" — неплохие. Кристина еще, раскрылась очень. Но она ищет себя — моя порода, с возрастом раскрывается все больше и больше.
— Вы сыграли какую-то роль в том, что Филипп стал так популярен в последние годы?
— Что значит моя роль? Он что безголовый что ли? Мне бездарности в мужья не нужны. Мне это неинтересно. Он сам по себе очень хваткий человек. Я для него была эталоном всегда, и в закулисной жизни, и в сценической. А в отношении дел, он всегда соблюдал неписаные законы сцены, много работал, выкладывался. Поэтому он и получился любимцем, кумиром. У меня так не было — написать двадцать песен, из которых только две "пойдут". Я, напротив, записывала две песни, зная, что они пойдут. Мы в этом разные. Женитьба сделала его более мужественным, более мудрым, это отразилось во всем — во внешнем виде, во взгляде, в подборе репертуара. Вот в этом я помогала — продюсировала какие-то вещи. Он порой боялся спеть другим голосом, в другой манере. Я нужна была, для того чтобы сделать его смелее, поддержать в эксперименте. Особенно трудно было его переодеть. А остальное... (смеется).
— А Филипп оказывал какое-то влияние на ваше творчество?
— Он помогает мне в организации моего труда. Это то, что в моей жизни всегда было пущено на самотек. А он такой деловитый, собранный — Телец по гороскопу.
— У вас бывает досуг? Чем вы занимаетесь в промежутках между гастролями?
— В нарды играю. Конечно, репетируем, аранжировки новые к старым песням придумываем.
"Воровать не умею, а честно работать невозможно"
— Как вы совмещаете гастроли со своей дизайнерской деятельностью? Я имею в виду работу над коллекцией обуви "Econica & Alla Pugachova".
— С большим удовольствием. У нас вечные споры с Econica по-поводу дизайна. Меня постоянно дорабатывают, чтобы я не была очень экстравагантной. Меня убеждают в том, что основная масса покупателей хочет качественную и не очень экстравагантную обувь. Я не занимаюсь продажей обуви. Постепенно прихожу к выводу, и они меня потихоньку настраивают на то, что мне необходимо открыть свой бутик. Тогда буду разбираться еще и в тонкостях торговли.
Мои задумки не доходят быстро до потребителя, и получается так, что я придумываю новый каблук за два года до "Gucci". А мне начинают объяснять, что это дорогостоящий процесс, что на итальянских фабриках надо весь конвейер переделывать, что это может себе позволить "Gucci", а наша фабрика не может.
— На каких финансовых условиях вы работаете с Econica?
— Пока я получаю гонорары, но хочу пересмотреть эту ситуацию и получать процент с объема продаж. Обувь покупают, и, значит, в этом есть смысл. Но имя не всегда работает на увеличение объема продаж — особенно такое одиозное имя, как "Алла Пугачева". Я думала о том, чтобы как дизайнер работать под псевдонимом — такая обезличенная продукция, как Tom Klaim. Даже Кадышевой легче выпускать свою продукцию, ближе она к народу. Вот, например, композиторскую деятельность я начинала под псевдонимом — Борис Горбонос, это было удачнее, чем если бы я работала под своим именем.
— Вы собираетесь поддерживать диалог (как это было с Александром Починком) с новым главой ФНС?
— Новый — это еще не значит, что по-новому будет работать. Это же надо, зная ситуацию в стране, вводить такое налогообложение, абсолютно без всяких льгот. В такой ситуации, когда, наоборот, надо давать на развитие людям и регионам, чтобы было из чего зарплаты выплачивать. Руки опускаются, потому что воровать не умеешь, а честно работать невозможно.
— В каком состоянии ваш ресторанный бизнес?
— Да это мы просто приятелю помогали, поэтому мое имя и связали с рестораном "Англетер". Но он оттуда тоже уже ушел. Да и почему обязательно ресторан. Может быть, у меня будет что-то типа "MacDonalds", пока не знаю. Я сейчас настолько мало думаю о еде, что еще думать о ресторане...
— Почему вы закрыли свою студию "Алла"?
— Зачем она мне нужна? Сейчас этих студий так много. Это суета, а от всего лишнего, суетного я хочу отказаться. Мне не так мало лет, что бы еще и суетиться.