Когда в марте этого года в доме Нарышкиных-Трубецких на улице Чайковского нашли клад, бум интереса к архитектуре и особенно к потайным ходам, дверям и комнатам всколыхнул и кладоискателей, и просто исследователей старины. Оказывается, этот дом, кроме клада, хранит еще несколько тайн.
Стоит начать с того, что дом Нарышкиных-Трубецких на самом деле должен носить и третью фамилию — в самом начале участок и дом принадлежали знаменитому Абраму Петровичу Ганнибалу, "арапу Петра Великого". Одноэтажный особняк был построен в 1779-1780 годах, а в 1781 году после смерти Абрама Петровича дом достался его наследникам — сыновьям Петру и Осипу, которые однако переуступили право владения домом своему старшему брату Ивану Абрамовичу. Сумма сделки составила 4000 рублей.
Иван Абрамович Ганнибал был крупной фигурой того времени: знаменитый военный, герой Наваринского сражения и Чесменской битвы, строитель крепости и города Херсона, он был настолько известен, что даже когда рассорился с фаворитом императрицы князем Потемкиным, Екатерина II приняла сторону Ганнибала. Однако горячий нравом сын "арапа Петра Великого", несмотря на милость императрицы, вышел в отставку и переехал в Петербург. Какое-то время он жил в этом доме, периодически выезжая в Ингерманландию. Специалисты считают, что именно в этом доме Иван Абрамович скончался в 1823 году. Дом недолгое время принадлежал сенатору И. Н. Неплюеву, затем его дочери Марии, а в 1855 году особняк на Сергиевской улице (старое название) купил князь П. Н. Трубецкой.
Политические амбиции
Петр Николаевич Трубецкой нанял модного архитектора Гаральда Боссе для переустройства и обновления особняка. За работой архитектора внимательно наблюдала супруга князя Елизавета Эсперовна, урожденная княжна Белосельская-Белозерская. Современники вспоминают о ней как о даме крохотного роста, но гигантского честолюбия. Она увлекалась историей и политикой, но не чужда была и искусства — именно благодаря ее вкусу особняк приобретает блеск и изящество, свойственное стилю рококо.
Боссе значительно расширил дом в сторону Сергиевской улицы, на удлиненном фасаде появился портик, украшенный лепным гербом князей Трубецких. Боковой фасад украсило огромное арочное окно, а со стороны двора появился стеклянный объем на уровне второго этажа, напоминающий оранжерею. Это обилие окон, равно как внутреннее убранство с большим количеством зеркал — дань рококо, которое так любила Елизавета Эсперовна.
Княгиня Трубецкая — современники называли ее Лизон — любила устраивать светские салоны. В доме бывали многие известные политики — и князь Кочубей, и Дурново, и государственный канцлер — политические амбиции язвительной и жеманной Лизон не знали границ. На ее раутах можно было услышать самые свежие сплетни и обсудить самые модные "прожекты". Кроме светской жизни, Елизавета Эсперовна увлекалась историей — ее перу принадлежит книга истории рода князей Трубецких, изданная вначале в Париже, затем и в Петербурге, а из сохранившейся в архивах обширнейшей переписки княгини историки по сей день черпают уникальные сведения о той эпохе. Причем не только о политике и делах государственных — княгиня переписывалась с графом Л. Н. Толстым и с И. С. Тургеневым, все эти письма сохранились и представляют огромный интерес.
Ротонда с исчезновением
Княгиня родила Петру Трубецкому много детей. С одной из дочерей связана загадочная история. Елена Петровна была выдана замуж за Павла Павловича Демидова, наследника огромного состояния, и в 1874 году описываемый дом переходит в собственность четы Демидовых. Однако уже годом позже хозяином особняка становится Василий Львович Нарышкин — историки до сих пор гадают, почему Демидовы продали особняк, не прожив в нем и года, ведь в отличие от княжеской четы Трубецких (которые даже сдавали особняк внаем) финансовых трудностей у Демидовых не было.
Не только исчезновение из истории особняка фамилии Демидовых можно считать загадкой. Именно при Нарышкиных в особняке появились тайники и потайные ходы. Перестройку дома Василий Львович — который, кстати, был прямым потомком любимого дяди Петра I Льва Кирилловича Нарышкина — доверил академику архитектуры Роберту Гедике. Происходило это в 1875-1876 годах, в это время был построен роскошный вестибюль, расширен сам дом, зато перестал существовать внутренний садик. На фасаде появился лепной вензель Нарышкиных (который был утрачен в советское время), а также каменный тамбур с навесом на ажурных чугунных опорах.
Василий Львович Нарышкин был исключительно богатым человеком, в Петербурге ему принадлежало несколько домов, а имения были аж в пяти губерниях России. Но главной страстью нового хозяина особняка было коллекционирование предметов искусства XVI-XVII веков. По заказу Нарышкина, Гедике украшает вестибюль живописными панно, переносящими каждого входящего в атмосферу Венеции и городов Средиземноморья XVII столетия. Панно были выполнены в Париже и привезены в Петербург в 1877 году.
Параллельно шла работа и в интерьерах. В России тогда был настоящий бум потайных комнат. И дело не в том, чтобы что-то спрятать — просто удивительные возможности механики буквально завораживали. В этом особняке была построена ротонда с потайной дверью, нажав на стенную панель, можно было открыть потайной ход и попасть в другие покои. Трюки с исчезновением любили дети семьи Нарышкиных.
Еще одна из загадочных историй рода Нарышкиных связана с коллекцией Василия Львовича. Известно, что в 1870 году он подарил значительную часть своей коллекции произведений искусства Возрождения императору Александру II, а тот, в свою очередь, передал коллекцию в Общество поощрения художеств. Совершенно непонятно, почему Нарышкин, который сам был попечителем этого Общества, передал ему коллекцию не самолично, а таким странным образом воспользовался "посредничеством" государя. Ответа на этот вопрос мы, видимо, уже не узнаем — эта тайна останется нераскрытой.
Дела семейные
Супруга Василия Львовича Нарышкина — Феодора Павловна, урожденная княжна Орбелиани, отличалась очень прогрессивными взглядами. Сын Нарышкиных Кирилл Васильевич взял в жены приемную дочь министра Сергея Юльевича Витте, и это несмотря на скандал, связанный с именем ее матери — второй жены Витте Матильды Ивановны.
Сергей Юльевич Витте спустя год после кончины своей первой жены влюбился как мальчишка. Сам он вспоминал, как встретил в театре женщину, которая поразила его воображение. Это была Матильда Ивановна Лисаневич, действительно, необыкновенная красавица. Витте начал ухаживать за госпожой Лисаневич и спустя некоторое время, как он пишет в своих воспоминаниях, "уговорил ее развестись с мужем и выйти замуж за него". То есть, попросту говоря, Витте увел Матильду Ивановну от мужа, что в те времена было поведением скандальным и государственного мужа никак не достойным. Витте даже собирался подать в отставку, однако император отставку не принял, сказав, что раз министр женился, то и повода для отставки нет. Но если для Витте его второй брак не стал причиной опалы, то бедная Матильда Ивановна стала для светского общества персоной нон грата: обе императрицы, Мария Федоровна и Александра Федоровна, отказались принимать ее, а вслед за ними и остальные владетельные дамы Петербурга закрыли перед Матильдой Витте двери своих домов.
Но дочь Матильды, которую Сергей Юльевич удочерил, все же нашла свою судьбу. Вера Витте долго и счастливо жила с Кириллом Нарышкиным, а их сын стал для Сергея Юльевича просто "светом в окошке" и прослыл настоящим домашним тираном.
Хозяева старинного клада
С именем одной из дочерей Нарышкина — Натальи Васильевны, в замужестве Сомовой, связана история найденного недавно клада. Среди фамильного серебра с гербами Нарышкиных в особняке при реставрации были найдены ордена и документы на имя Сергея Сергеевича Сомова, поручика гусарского полка лейб-гвардии. Известно, что до войны Сомовы жили в Царском Селе, но в 1917 году, с уходом мужа на фронт, Наталья Васильевна перебралась в этот дом, к матери и братьям. Василий Львович к тому времени уже скончался.
Именно Сергею Сомову принадлежит, скорее всего, найденный в доме орден Святого Владимира 4-й степени, с мечами и бантом Императорского училища правоведения, в котором он числился от 15 мая 1909 года под номером 28. Сам Сергей Сергеевич прожил долгую жизнь — он родился в 1888 году, сделал хорошую военную карьеру, а после революции эмигрировал во Францию, где в 1950-е заведовал музеем полкового объединения лейб-гвардии Его Величества гусарского полка и принимал участие в составлении витрин памяти российских войск в Музее инвалидов в Париже. Свои дни Сергей Сомов закончил в Ницце в 1976 году, а прах его покоится на кладбище в Сен-Женевьев де Буа под Парижем.
Везение
С революцией 1917 года интересная и насыщенная жизнь особняка, как и многих других домов аристократии, прекратилась. Нарышкины уехали из России, оставив, как мы знаем, часть ценностей в тайнике своего дома. Дому, можно сказать, повезло — удачное расположение близь Литейного проспекта сделало его привлекательным для всяких организаций. Так, в 1918 году дом занимала Литейная продовольственная управа, и поэтому особняк не разграбили. Удалось спасти даже коллекцию Василия Львовича — в 1920 году произведения искусства были вывезены в Эрмитаж, затем часть коллекции передали Русскому музею.
C 1923 года в особняке Нарышкиных-Трубецких располагалась Детская художественная студия, носившая имя Златы Лилиной, жены Григория Зиновьева, соратника Ильича. Потом имя Лилиной убрали, а художественная школа просуществовала в особняке до войны. После войны здесь был Дзержинский райком партии, а потом дом поделили на квартиры. В 2009 году все коммуналки расселили, и представили проект реставрации особняка. Предполагается, что в доме Нарышкиных-Трубецких разместится Международный центр сохранения культурного наследия.
Именно во время реставрации в марте 2012 года рабочие вскрыли потайную комнату — она находилась между вторым и третьим этажами и не была обозначена ни на одном плане. Это был не просто "схрон", сделанный второпях, чтобы спасти часть имущества — этот "каменные мешок" явно был сделан в ту самую эпоху, когда все так увлекались загадочными механизмами и тайнами. Небольшая комната, площадью 6 кв.м. и с потолками на высоте 2 м была буквально битком набита серебряной утварью и прочими ценностями, в том числе и уже упоминавшимися наградами Сергея Сомова. Часть ценностей была обернута газетами, датированными 1917 годом — так стало ясно, что тайник должен был служить укрытием имущества от большевиков. Видимо, покидая дом, Нарышкины все же надеялись вернуться.
Судьбы фамилии
Проследить судьбы потомков семьи Нарышкиных в эмиграции не так просто. Известно, что из прямых потомков на сегодня в живых оставались двое — в Париже живет Наталья Львовна Нарышкина, правнучка Василия Львовича, ей уже за 80. Наталья Львовна — единственный прямой потомок рода, она дочь Льва, того самого "домашнего тирана", который родился в браке Кирилла Васильевича с Верой, приемной дочерью Сергея Юльевича Витте.
Есть потомки и у Ирины Васильевны Нарышкиной — сейчас в США живет ее правнук Семен Воронцов-Дашков. Известно, что есть потомки рода Сомовых — они живут в Австралии, а в Бельгии на родство с Нарышкиными рассчитывает род Ван Пален. Впрочем, никто из потомков славного рода на наследство не претендует, как сказал в своем интервью представитель рода Романовых, для эмигрантов первой волны это немыслимо — все сокровища принадлежат российскому народу.