Дмитрий Медведев дал развернутое интервью российским телеканалам – вероятно, последнее на посту президента. Обозреватель "Коммерсантъ FM" Константин Эггерт находится в некотором замешательстве от просмотра.
Интервью Дмитрия Медведева оказалось фантастически интересным. Какой яркий психологический портрет уходящего хозяина Кремля нарисовался! Более того, эта беседа с журналистами – своего рода моментальный снимок состояния умов всего российского правящего класса и его лидеров.
Эти люди – не политики. Они выполняют политические функции, но их мышление и взгляд на мир – это мышление и взгляд на мир чиновников. Страна и ее граждане для них не субъекты, а объекты деятельности.
Чего стоит хотя бы фраза Медведева, что он не напасется министров, если их увольнять после каждой смерти в СИЗО! Хочется поинтересоваться: а запас граждан России для полицейских экспериментов у нас безграничный? Или вот еще замечательное предложение стране "расслабиться", потому что нынешняя система управления – надолго. Это убеждение в своем неотъемлемом праве сидеть в высоких кабинетах и ездить на бронированных "мерседесах" столько, сколько захочется, потрясает полным отсутствием хотя бы формальных реверансов в сторону конституционных принципов сменяемости власти.
Ну, и наконец, требование, чтобы Михаил Ходорковский обязательно попросил о помиловании – это тоже чиновничье. Также и мы в какой-нибудь конторе должны умолять дать выписку из домовой книги или оформить паспорт.
Политик – это либо идейный борец, типа Маргарет Тэтчер (таких немного), или человек компромисса – таких большинство. Медведев, да и Путин, не относятся ни к той, ни к другой категории. Они никогда не идут на компромисс не потому что, как та же Тэтчер или, скажем, Лех Валенса, в чем-то глубоко убеждены, а потому что считают это признаком слабости. Ведь чиновник всегда прав, потому что у него есть кресло и табличка на двери. А если ты вдруг начинаешь прислушиваться к гражданам и идти им навстречу, то ты подрываешь позиции всей бюрократии, нарушаешь, так сказать, корпоративные правила игры.
Парадокс в том, что, на самом деле, именно эта вымученная твердость, этот страх компромисса, это желание сохранить статус-кво любой ценой и есть главная, и, возможно, фатальная слабость нынешнего политического режима.