Сколтех станет одним из ведущих университетов мира. Политические риски не помешают, а российская наука только выиграет, уверен президент Сколковского института науки и технологий, профессор аэронавтики, астронавтики и инженерных систем Массачусетского технологического института (МТИ) ЭДВАРД КРОУЛИ.
— В конце января вы презентовали университет Сколтех на Всемирном экономическом форуме в Давосе. Как там восприняли идею строительства университета международного уровня с нуля в Подмосковье?
— В Давос я приехал на встречу лидеров ведущих мировых университетов. Мне удалось пообщаться с руководителями университетов Гарварда, Кембриджа, Оксфорда, Цюриха, МТИ. На одной встрече мне удалось рассказать им о Сколтехе.
— Заинтересовались?
— Могу сказать, что Сколтех появился на мировой карте сети ведущих университетов. Дело в том, что сейчас меняется общее понимание того, как финансировать международные исследования. До недавнего времени преобладала идея, что европейские деньги должны оставаться в Европе, американские — в Америке и т. д. Эта тенденция меняется. Советы по финансированию исследований в США, Великобритании, Европе, Китае все чаще приходят к выводу, что им необходимо вкладываться в международные проекты. Это одна из самых интересных и обсуждаемых тем в научном мире. Мы говорили о том, как руководители ведущих мировых вузов планируют развивать отношения друг с другом, создавать альянсы и сети с другими университетами. Многие из них заинтересованы в России.
— В Давосе вы также встречались с представителями российского правительства. Какие-то слова о политическом будущем проекта произносились?
— Да, я общался с Алексеем Кудриным и Аркадием Дворковичем. Кроме того, у меня был ланч с Игорем Шуваловым и Сьюзен Хокфилд, президентом МТИ. И да, со стороны российского правительства прозвучали заверения, что "Сколково" — это долгосрочный стратегический проект.
— В чем вы видите основные проблемы создания Сколтеха?
— Самый большой вызов в создании университета с нуля — привлечение правильных людей. Ученые очень тонко чувствуют, в каких университетах сегодня сосредоточены лучшие кадры в той или иной области знаний. С этой проблемой мы столкнулись даже здесь, в МТИ, когда только начали разговаривать с местными профессорами о Сколково и пытаться их заинтересовать. Мне бы хотелось привлечь в Сколтех лучших людей, поскольку мы поставили себе задачу создать лучший университет в мире.
— А вы намерены привлекать людей из российской науки? Сегодня сами ученые признаются, что уровень науки в России довольно низкий по многим причинам — от утечки мозгов до недостатка финансирования.
— Одна из задач Сколтеха — дать возможность российским ученым работать в исследовательском институте мирового класса, а российским студентам — получать образование мирового уровня, оставаясь при этом в России. Надеюсь, что это поможет остановить отток научных кадров и вернуть назад тех, кто уехал.
— Но это глобальная задача, на решение которой уйдет время. А пока вы не боитесь, что выпускники Сколтеха, получив диплом международного уровня, захотят уехать туда, где им будет проще коммерциализировать свои знания, в США например?
— Научное сообщество сегодня живет глобально, его представители перемещаются из страны в страну. И это естественно. Но мы будем работать над тем, чтобы первым местом, куда выпускники Сколтеха захотели бы пойти работать, стало само Сколково. Это магнит, который должен удерживать выпускников. Практика ведущих университетов мира показывает, что вокруг кампусов формируется предпринимательская активность: они обмениваются идеями, запускают первые стартапы и т. п. Эта среда абсорбирует часть выпускников. Это нулевой километр их будущего бизнеса. Я надеюсь, что подобная среда возникнет и вокруг Сколтеха.
— Но начать малый технологичный бизнес в России сегодня очень непросто.
— Я вам так скажу: это непросто везде. Да, здесь, в Кембридже, у нас уже есть база, традиции, опытные наставники и помощники разного уровня. Но проект Сколтеха отличает то, что его создатели мотивированы развиваться именно в сторону профессиональной предпринимательской деятельности. С учетом мирового опыта мы будем строить в Сколково университет, который помог бы молодым предпринимателям коммерциализировать свои знания.
— А с немолодыми российскими учеными вы планируете сотрудничать? В научной среде к Сколково довольно скептическое отношение.
— Учитывая политическую историю Сколково, это вполне понятно. Правительство запустило такой новый проект, дало ему всевозможные преимущества, особый статус, финансирование. На месте ректора любого московского университета я бы возмутился, почему эти деньги не идут ему. Но это было не мое решение. Важная часть моей работы — как раз создавать союзы с ведущими российскими университетами, исследовательскими центрами внутри Академии наук. Для этого я езжу в разные университеты, встречаюсь с ректорами, объясняю выгоды Сколково. Недавно я разослал письма директорам различных подразделений и центров РАН с приглашением к сотрудничеству. Сколково не может быть инородным объектом, это часть национальной системы науки.
— Как будет финансироваться университет?
— Первые годы финансирование университета будет идти преимущественно из бюджета РФ, некоторый вклад сделают частные лица и фонды, а также международные корпорации. С некоторыми из них мы уже ведем переговоры. Видение на будущее такое: в течение 10-20 лет будет сформирован эндаумент, средства которого покроют значительную часть операционных расходов университета — порядка 20-30%. В МТИ, к примеру, он покрывает около 30%. Сейчас в наши планы входит создание эндаумента размером $1 млрд, в будущем это будет $2 млрд. В большинстве ведущих частных университетов мира в эндаументы активно вкладываются выпускники. В Сколтехе такой базы пока нет, поскольку мы создаем его с нуля, но мы работаем над этим.
— Вы упомянули международные корпорации. Но иностранных инвесторов беспокоят высокие политические риски в России: коррупция, слабая правовая система, такие громкие истории, как дело ЮКОСа или дело Магнитского и т. п. Какие гарантии есть в Сколково? У вас есть ответы на эти вопросы?
— У меня нет каких-то особенных ответов. Моя задача состоит в том, чтобы привлечь в Сколково лучших ученых и инженеров. Научно-техническое сообщество гораздо более стабильно, чем бизнес-сообщество: на нем политические риски сказываются не так сильно, как на бизнесе. Я не знаю подробностей дела ЮКОСа и не могу сказать, кто прав, а кто виноват. Не хочу приуменьшить значимость проблем, которые вы перечислили. Это, конечно, жизненно важные вещи. Но в мире есть страны, где ситуация в правовой системе куда более тревожная, нежели в России, при этом эти страны все равно производят блестящие научные знания.
— Вы считаете, что коррупция в РФ вас не затронет?
— Понимаете, я уезжаю из МТИ, чтобы построить новый университет в России, так что мириться ни с чем подобным я не собираюсь. Если я узнаю об откатах, взятках или других подобных случаях, я немедленно положу им конец. Если мне это сделать не удастся, то я покину свой пост. Но я вас уверяю, что и фонд "Сколково", и Сколтех намерены сделать процесс принятия решений полностью прозрачным и соответствующим международным стандартам. Я не могу регулировать то, как устроено все общество в России, я могу влиять только на ту его часть, с которой работаю, которую финансирую и к которой имею отношение. Это честный ответ.
— В какой момент вы можете сказать, что добились успеха, что вы достигли цели?
— Когда люди захотят приехать в Сколково работать. Когда я узнаю, что студент, поступивший и в Сколтех, и в МТИ, выберет Сколтех, я буду улыбаться весь день.