Самое правильное, что можно сделать при постановке Пушкина,— это понимать его максимально буквально, верить только тому, что сказано у него в тексте, и ничему больше. Владимир Мирзоев в своем фильме именно это и делает. В первом своем монологе Борис говорит: «Ничто не может нас // Среди мирских печалей успокоить; ничто, ничто… едина разве совесть»,— и Мирзоев совершенно точно показывает и эти «мирские печали», и «ничто», и «совесть».
Фильм снят в современном антураже, но это сделано не ради политической актуальности, а чтобы убрать все то лишнее и успокаивающее, что связано у нас в голове с самой идеей «прошлого», все то осмысленное и почтенное, что слышится в самих словах «семнадцатый век»,— и оставить только то, что изображено в тексте Пушкина. То есть оставить картину абсолютно беспросветной и безнадежной реальности, в которой есть только «мирские печали» — власть, борьба за власть, страх перед властью, ненависть к власти,— а кроме этого нет ничего. Первой строкой фильма сделаны слова Воротынского «Москва пуста» — и они по ходу фильма начинают казаться сказанными не про безлюдные улицы, а именно про это «ничто». В себе, в своем времени, в убогих интерьерах развлекательных или государственных учреждений, то есть в нынешней корчме или в нынешней царской думе, на лицах понятных нам актеров, которые в сериалах играли бандитов и чиновников, мы это «ничто» видим абсолютно ясно, а про прошлое всегда кажется, что что-то там было еще,— вот чтобы зря не казалось, действие и перенесено в сейчас.
Самого Годунова играет Максим Суханов, который и всегда играл человека, корчащегося в каком-то вакууме вместо действительности, но тут ему не нужны никакие ужимки и гримасы — потому что этот вакуум есть и в самом тексте, и в современных интерьерах фильма, и в лицах бояр, охранников, народа.
Кадр из фильма "Борис Годунов". Режиссер: Владимир Мирзоев
Во всем этом вакууме нет ни единой светлой точки — кроме самого убитого царевича. И здесь прямо-таки гениально Мирзоевым и Сухановым сделано, что Борис не мучается нечистой совестью и не пугается тени убитого царевича, а мечтает об утраченной чистой совести — и с царевичем разговаривает как с живым и радуется ему как живому. Эти разговоры для Бориса — единственные, как сказали бы сейчас, светлые минуты. Просто разговаривает и смеется он с тем, кого нет, и поэтому окружающим видно, что он безумен, но у них, у этих бояр, стольников, приставов, нет даже и призрачных светлых собеседников, то есть нет совести даже и в виде призрака,— и поэтому все они кажутся не вполне людьми рядом с безумным Борисом.
И с удивительной точностью выбран мальчик на роль царевича — Родион Иванов. Что бы он ни делал в кадре — смотрел на Бориса то удивленно, то вдруг с какой-то усмешкой, то играл с тем самым ножиком, то с божьей коровкой,— он все время остается наглядным воплощением той самой внутренней тишины, без которой терзается Борис, то есть той самой совести, которая единая «может успокоить».
Кинотеатр «Бульвар»,
расписание уточняйте по телефону (495) 647 4949