В стране сейчас огромное количество мигрантов, готовых работать практически на любых условиях. Сословие рабов. Это очень сильно влияет на жизнь общества в целом — и с экономической точки зрения, и, главное, с нравственной.
Мы гуманитарная организация, мы пытаемся помогать чем угодно — деньгами, вещами, консультациями юристов. Как правило, мы можем достаточно точно определить правовое положение наших посетителей, от которого во многом зависит и их материальное положение. Возможности проверить, действительно ли человеку не на что купить еду или лекарства, у нас нет. Но через нашу организацию тысячи людей прошли, так что, как нам кажется, мы отличаем людей, которым правда нужна помощь. И тут дело не в том, во что они одеты. Во время чеченских войн к нам приходили женщины в норковых шубах, но кормить детей им было нечем — они в этих шубах бежали, а больше у них ничего не было.
В Чечне сейчас настоящий 37-й год. Кто не понравился Кадырову или кому-то из его присных, кого схватили, но не убили и кто как-то сумел выскользнуть, пытается бежать. Мы как можем помогаем им выехать за границу, что дает некоторые, хотя и не безусловные, гарантии безопасности. А старым беженцам, таким как Алифтина Ивановна, возвращаться некуда. Для русских беженцев нет того Грозного, из которого они уехали. И для всех — нет ни жилья, ни работы.
Отдельная история — чеченские женщины. Они стали дискриминируемым низшим сословием. Женщину могут убить, обвинив в дурном поведении, и таких историй мы знаем много. Тех женщин, которые бегут, — ищут, отлавливают по всей стране.
Конечно, совсем хорошо беженцы устроиться не могут. Даже с нашей помощью. Это все равно очень тяжелый долгий процесс, и почти никто из них не становится по-настоящему обеспеченным, уверенным в завтрашнем дне.
У мигранта шансов договориться с чиновниками самостоятельно практически нет. Мы знаем процедуру, законы, у нас есть юристы, опыт в таких делах. То есть мы — посредники между мигрантами и властями. У нас есть козырь: нами руководит известный человек, Светлана Алексеевна Ганнушкина, член Совета по правам человека при президенте, на Нобелевскую премию несколько раз выдвигалась, лауреат премии Сахарова, кавалер ордена Почетного Легиона. Бумаги с ее подписью иногда производят впечатление. Мы пытаемся убедить чиновников дать нашим подопечным то, что им полагается по закону. Но иногда мы просто просим о милости.
Законы постоянно ужесточаются. При этом меньше приезжих не становится, это же не зависит от чиновников. Может, они думают, что могут остановить поток, перегородить его своими бумажками, но это не так. А испортить мигрантам жизнь можно легко. Вот, например, в 1996 году появился запрет на прием детей в школу без регистрации. В 2000-м его отменили, но это стоило нам нескольких лет борьбы. А теперь другая напасть — Департамент здравоохранения перестал детей и беременных прикреплять к поликлиникам, им только скорая помощь оказывается. Это вообще-то противоречит Конвенции о правах ребенка, а мы ведь ее подписали.
Как раз в 1996 году, когда ввели этот запрет на прием в школу при Комитете возник Центр адаптации и обучения для детей беженцев — предмет нашей гордости. Это молодежное, почти стопроцентно волонтерское объединение. Анна Вершок, Ольга Розенблюм, Илья Колмановский и их друзья сначала просто приходили во время работы комитета заниматься с детьми. А потом стали устраивать для них занятия. Выбирали пару — студент и ребенок, и занимались по школьным предметам. Сейчас это уже серьезная организация, с кураторами — опытными преподавателями, с педсоветами. Студентов-волонтеров ежегодно набирают в московских вузах. И хоть детям мигрантов уже почти не отказывают в приеме в школу, им по-прежнему очень нужна адаптация, они ведь часто по нескольку лет не учатся, у некоторых просто русского языка нет. Кроме того, они в этом Центре друг с другом общаются, ездят в какие-то поездки, участвуют в праздниках.