2003-й: и первые стали последними

"Психологически важный рубеж" — вот главный лейтмотив и идейная канва того года. И дело касалось не только цен на квартиры или на нефть. Когда однажды выяснилось, что за стабильность придется платить (откатом к прошлому), то всем казалось, что по всем счетам заплатит Ходорковский, и все будет в ажуре. Этот психологически важный рубеж мы прошли легко и беззаботно.

ВЛАДИМИР ГЕНДЛИН

В том году был пройден психологически важный рубеж — $1000 за метр жилой площади в Москве. С ним столичный рынок недвижимости готовился встретиться еще в 1998 году, но дефолт отложил встречу. Особенно сильно давил на психику этот рубеж именно мне — так как в тот самый момент мы с женой покупали квартиру в Куркино.

Этот район начали строить три года назад, но еще в 2003-м он казался нежилым, "полумертвым". На улицах не было ни машин, ни людей, кроме редких гастарбайтеров, выбегавших со стройки в предназначенные для них киоски за кефиром. Но уже тогда чувствовалась будущая респектабельность, "буржуазность" района. В рекламных объявлениях и на щитах Куркино именовали не иначе как подмосковной Швейцарией. Через пару лет прочел в местной куркинской газете возмущенное письмо владельцев куркинских магазинов, коривших богатых новоселов за скупердяйство,— видите ли, цены им кажутся завышенными и оттого едут в близлежащий "Ашан" в Химки за дешевыми продуктами. Этим бизнесменам, видимо, не приходило в голову, что богатыми становятся отнюдь не те, кто много тратит.

Но сам процесс выбора и покупки квартиры оказался на редкость хлопотным делом. Стояние на морозе в очередях у "Газелей", где проводили консультации риэлторы. Походы по засыпанным известкой подъездам в поисках самой красивой квартиры — и затем попытки выйти из ступора с помощью фантазий о том, как это бетонное сооружение превратить в уютное гнездышко. Мучительные попытки разобраться в юридических лабиринтах договора о "соинвестировании". Застройщики продавали квартиры не по договору купли-продажи, а по договорам о долевом участии в финансировании строительства. В результате покупатели вступали в партнерские отношения с застройщиком и, таким образом, принимали на себя все риски застройщика, а также избавляли его от ответственности по закону "О защите прав потребителей", грозящему, в частности, крупными пенями за срыв сроков сдачи жилья.

Из-за этого покупка жилья всегда сопровождалась для покупателей бессонными ночами и опасениями, не окажутся ли они буратинами в Стране дураков (опасения небеспочвенные, как регулярно показывала тогдашняя практика).

Однако нас никто не обманул, за полгода дом был построен, еще через год прошел госкомиссию, еще через полгода оформлены документы о собственности, еще через полгода сделан ремонт... И вместо этого забытого кошмара теперь вспоминаются ощущения всеобщего благополучия, что все идет в правильном направлении. И даже квартира обошлась нам гораздо дешевле психологического рубежа — чуть дороже $700 за метр.

Но что поразило больше всего — в риэлторских "Газелях" с нами сидели довольно невзрачные клиенты, выбиравшие таунхаусы площадью по 200 кв. м за баснословные $150 тыс. Как потом оказалось, это и были самые умные, то есть настоящие инвесторы, которые покупали жилье для последующей перепродажи. Никто ведь тогда не предполагал, что через три-пять лет стоимость этого жилья вырастет в пять-семь раз. Если в 90-е годы суммы в несколько тысяч долларов казались обывателям запредельными, то в "нулевые" обычные граждане уже с легкостью жонглировали цифрами в сотни тысяч долларов, оценивая свое имущество и прикидывая будущие приобретения.

Впрочем, сам доллар становился все менее актуален и даже разочаровывал. Начав год с отметки в 32 руб., в конце года он уже стоил 29 руб. Евро, наоборот, вырос за год с 33 до 36 руб. Все больше товаров (в частности, актуальные для меня стройматериалы) стало оцениваться в евро.

Оставалось еще вялое любопытство относительно нефти — как и риэлторы, нефтяные аналитики все еще опасались, что цены могут обрушиться. Основания были связаны в первую очередь с подготовкой США к войне в Ираке. Пока уверенности в начале войны не было, нефть дорожала и доросла до $34 за баррель. После начала боевых действий цена упала до $25. Но вскоре опасения грядущего дефицита вновь заставили нефть подорожать (до $29), однако опасения оказались беспочвенными (из-за быстрого окончания боевых действий и пленения Саддама Хусейна), и она вновь стала дешеветь. Но в конце года свое слово сказала конференция ОПЕК, снизившая квоты добычи на 900 тыс. баррелей в день — до 24,5 млн баррелей. И после всех этих "горок" нефть закончила год с ценой более $30 за баррель. А в следующем году нефть перейдет уже свой собственный психологический рубеж — $50 за баррель, и ее психологическое состояние российский аналитик А. Дымелин определит заголовком своей статьи — "Нефть сдурела".

Именно на нефтяном рынке будет громогласно объявлено о доселе невиданных по масштабу сделках. В феврале стало известно о слиянии Тюменской нефтяной компании (ТНК) и British Petroleum (ВР) стоимостью порядка $6 млрд. ТНК, известная своим агрессивным и жестким отношением к миноритарным акционерам (за что ее прозвали на рынке танкистами), оказалась вполне подходящим партнером для респектабельной британской корпорации.

А в апреле началось зондирование очередной мегасделки, на этот раз между российскими компаниями. О принципах слияния ЮКОСа и "Сибнефти" стоимостью $3 млрд договаривались лично Михаил Ходорковский и Роман Абрамович (по слухам, встреча проходила в отеле "Арарат Парк Хайятт"). Если бы сделка состоялась, объединенная компания вошла бы в число мировых лидеров отрасли.

Страна ударно выплачивала внешний долг, росли цены на азотные удобрения, что в итоге увеличило капитализацию предприятий отрасли на 300%, вообще фондовый рынок активно рос. Профицит бюджета на будущий год достиг почти $100 млрд, а золотовалютные резервы достигли рекордных $77,8 млрд. Глядя на все это благолепие, рейтинговое агентство Moody`s присвоило России кредитный рейтинг Baa3, который относится к инвестиционному уровню.

Улучшение обстановки внутри страны и ухудшение у соседей вызвало подъем патриотизма

Такого драйва, как в 90-е, уже не было, скорее, было ощущение сытости. Новости были успокаивающими, а скандалы — гламурными. В Питере торжественно отпраздновали 300-летие города, из Большого театра уволили солистку Анастасию Волочкову, российские ученые Алексей Абрикосов и Виталий Гинзбург получили Нобелевскую премию за объяснение явлений сверхпроводимости и сверхтекучести. Губернатор Чукотки Роман Абрамович купил летом английский футбольный клуб "Челси", находившийся на грани банкротства.

Наши успехи за границей вызывали рост популярности россиян среди самих россиян, как бы увеличивали собственную самооценку. Тем более что на Западе-то все было неавантажно — война в Ираке, мощнейшая энергетическая авария на северо-востоке США, оставившая без электричества более 50 млн человек, губернатором Калифорнии избран актер Арнольд Шварценеггер, а весь мир перепугала китайская атипичная пневмония. Ну и "революция роз" в Грузии, которая в ноябре привела к смещению президента Эдуарда Шеварднадзе и приходу к власти гражданина США Михаила Саакашвили. Ее никто у нас не склонен был рассматривать как позитивный фактор, поскольку в этих событиях были сразу разгаданы коварные планы Запада.

Как всегда, улучшение обстановки внутри страны и ухудшение у соседей вызвало подъем патриотизма. Неожиданного успеха на выборах в Госдуму добился блок "Родина" во главе с Дмитрием Рогозиным — 9,1% голосов. Блок состоял из нескольких партий государственнического и националистического толка и поддерживал курс президента Владимира Путина на усиление государственного контроля в экономике и политике.

Сам Дмитрий Рогозин, насколько я помню, хорошо играл в гандбол (был вроде бы мастером спорта). Помню я это потому, что сам был в списке спортсменов, которым помогала спортивная кафедра при поступлении на журфак МГУ в 1981 году, там был и Рогозин (нам всем было по 18 лет). Это не к тому, что Дмитрий поступал в МГУ по блату (его отец, один из генералов Минобороны СССР, имел гораздо более мощный блат), но просто такова была традиция — хороших спортсменов брали в МГУ под крыло.

Вот, собственно, и все, что я лично помню про Дмитрия Рогозина. Годом позже я ушел в армию и больше ни разу с ним не общался, но в дальнейшем то и дело слышал знакомую фамилию и видел его лицо на телеэкранах. Окончив журфак с отличием и впервые в истории факультета защитив сразу две дипломные работы, он практически сразу сменил журналистику на политику. А 20 августа 1991 года выступил на митинге защитников Белого дома сразу после Бориса Ельцина, Александра Руцкого и Эдуарда Шеварднадзе. Через два года создал и возглавил "Конгресс русских общин", пережил покушение, а в 1997 году стал депутатом Госдумы. Основной политической темой для него стала защита прав русского населения в ближнем зарубежье и на Северном Кавказе. В 2002 и 2003 годах был спецпредставителем президента РФ по переговорам с ЕС и Литвой по поводу упрощения безвизового транзита российских граждан в Калининградскую область. В 2003 году Рогозин попытался войти в руководство "Единой России", однако его планам помешал Юрий Лужков. В итоге Дмитрий Рогозин вошел в Думу с собственной партией и стал заместителем председателя Госдумы. Долгие годы он боролся с имиджем карманного кремлевского политика, в 2005 году даже провел голодовку со своими соратниками против закона о монетизации льгот. В январе 2008 года был назначен указом президента Путина постоянным представителем России в НАТО.

Чего не было никогда — это чтобы сильные переставали слушаться хозяина

В 2003 году родился термин "оборотни в погонах". Так назвал тогдашний министр внутренних дел Борис Грызлов сотрудников МЧС и МВД, обвиняемых по громкому делу о коррупции. Все это выглядело поначалу как реальная борьба с коррупцией, однако масштабы коррупции в дальнейшем росли такими темпами, что сегодня скорее любой борец с коррупцией покажется "оборотнем", чужаком для системы.

Несмотря на юридическое оформление легитимности государственной власти в Чечне, теракты не позволяли расслабиться. Они даже стали более жестокими и изощренными. Именно в 2003 году вошли в практику теракты смертников-шахидов — до этого чеченские террористы предпочитали оставаться в живых. Более жесткий прессинг федеральных силовиков, распространение ваххабизма среди осиротевших вдов и родственников погибших боевиков вывели на первый план террористов-камикадзе. В 2003 году число погибших в 10 терактах смертников достигло 220 человек, более 800 раненых. Для сравнения: в 2000 году от смертников погибли 37 человек, в 2001 году — трое, в том числе две шахидки. 5 июля на рок-фестивале "Крылья" на территории Тушинского рынка раздались два взрыва с интервалом в 15 минут, которые совершили две шахидки. Погибло 16 и ранено более 20 человек. Ранен был и сотрудник "Коммерсанта" Кирилл Вишнепольский, который тут же из больницы написал репортаж о событии.

В том же году был "зачищен" последний оппозиционный канал — ТВС, ставший преемником ТВ-6, куда перешли журналисты с "гусинского НТВ". Московские власти обанкротили ТВС, несмотря на имевшийся в составе учредителей канала пул олигархов. Частоту передали каналу "РТР-Спорт".

А 25 октября в новосибирском аэропорту Толмачево был блокирован сотрудниками ФСБ самолет Михаила Ходорковского, главы компании ЮКОС, самого богатого человека России по версии журнала Forbes и 16-го в мировом рейтинге. До этого по делу о незаконной приватизации ГОК "Апатит" был арестован партнер Ходорковского Платон Лебедев. В качестве причин атаки на ЮКОС назывались и финансирование оппозиционных партий, и лоббирование снижения налоговой нагрузки на нефтяные компании, и тот факт, что Ходорковского рассматривали как потенциального президента страны, и вышедший накануне доклад политтехнолога Станислава Белковского под названием "В России готовится олигархический переворот".

Можно сколько угодно обвинять олигархов, и Ходорковского в том числе, в установлении нечестных порядков в российской экономике — монополизме, давлении на конкурентов, подкупе властных структур. Проблема в том, что они действовали в заданных обстоятельствах — такими всегда были порядки на Руси: сильные кучкуются с сильными и подавляют слабых. Но вот чего не было никогда — это чтобы сильные переставали слушаться хозяина. Мне доводилось присутствовать на встречах с главными российскими олигархами, и Ходорковский более других (за исключением разве что Анатолия Чубайса) восхищал быстрой реакцией, способностью четко и ярко формулировать мысль, глобальным видением. Но он проиграл в банальной дворовой игре под названием "Кто тут главный?". А ведь это та же самая игра в монополизм, которой не гнушались сами олигархи с самого начала капитализма в России. Это вообще-то национальное проклятие: многовековая "вертикаль" рождает одних и тех же героев и жертв, которые сначала играют по законам "вертикали", а затем и погибают по ее же законам. Напомним, что именно Михаил Ходорковский был одним из самых жестких строителей вертикально интегрированных компаний, безжалостно расправляясь с теми, кто ему мешал. В первую очередь с миноритариями, которые и сами были еще какими хищниками (один Кеннет Дарт, международный рейдер, чего стоит). Логика борьбы на уничтожение всегда приводит к уничтожению, а война всех против всех приводит к поражению всех.

В этой атмосфере всеобщей стабилизации, капитализации и вертикализации не слишком громко прозвучала статистика об уровне конкурентоспособности российской экономики на июньской конференции в Москве: госсектор по-прежнему составляет порядка 45% экономики, административные барьеры обходятся бизнесу в $7-8 млрд в год, "добровольное" финансирование социальных программ — еще в $4 млрд. А деловая коррупция съедает около $33 млрд. Итого нагрузка на экономику со стороны административных барьеров и коррупции превышает $40 млрд — две трети ВВП. Если послушать претензии нынешних экономистов, то такое впечатление, что 20 лет капитализма и реформ прошли даром. Кстати, президент РФ В. В. Путин в 2003 году поставил задачу удвоить ВВП к 2010 году. Такая задача за тот же период оказалась решаемой для Казахстана и Белоруссии. Однако нам перейти психологически важный рубеж так и не удалось.