Последний том уголовного дела бизнесмена Алексея Козлова все-таки нашелся. В нем обнаружились новые статьи. Таких обвинений ему не выдвигала даже прокуратура. В эксклюзивном интервью из колонии-поселения в Пермском крае Алексей Козлов рассказал корреспонденту "Коммерсантъ FM" Анатолию Бурчакову, почему это произошло.
— Алексей, один из томов Вашего дела сначала потерялся, потом странным образом нашелся. Почему, на Ваш взгляд, это произошло?
— Это делается с единственной простой целью — не дать своевременно обжаловать решение, то есть любыми способами воспрепятствовать осуществлению правосудия. Это происходит уже не первый раз именно с моим делом. Дело в том, что предыдущее наше обращение в Мосгорсуд, от моего уже имени, мне Мосгорсуд присылал в колонию постановление, которое я физически не мог обжаловать, то есть они были не скреплены, не прошиты, не пронумерованы. Я думаю, что это происходит исключительно потому, что мое дело находится, как мне сказали, на контроле председателя Мосгорсуда, и делается все, чтобы затруднить его обжалование.
— А почему Мосгорсуд так упорствует, игнорируя фактически точку зрения суда Верховного?
— Здесь вопрос, я думаю, склоняется не в юридической, а в понятийной плоскости. Ну, поскольку были взяты обязательства перед заказчиком моего дела и, соответственно, их необходимо исполнять, иначе придется возвращать денежные средства или иные полученные блага. В данном случае, игнорируя решение и отдавая все на решение Верховного суда, с понятийной точки зрения, они абсолютно чисты. Я послушал это постановление, которое было вынесено — мне его жена зачитала. И могу сказать с уверенностью — это практически переписанный приговор, который вынес судья Гайдар с теми же ошибками, которые там были сделаны. В частности, меня в постановлении Мосгорсуда обвинили в том, что я совершил это преступление с использованием служебного положения, как судья Гайдар делал изначально, что в судебной коллегии того же Мосгорсуда, в кассационной инстанции еще три года назад было из моего приговора исключено, на основании чего мне снизили срок с восьми до семи лет. Так вот в это постановление это обвинение обратно перекочевало, что недопустимо, с точки зрения Уголовно-процессуального кодекса, когда не может ухудшаться положение осужденного. Они фактически взяли изначальный приговор, без учета даже постановления кассационной инстанции своего суда. Более того, прочитали протокол этого судебного заседания, где содержится очевидная ложь, я извиняюсь. Судья Ротанова — это судья-докладчик, ее председательствующий судья спрашивал о двух вещах, которые попали в протокол. Первая — оплатил ли акции осужденный (это я), она сказала, что нет, хотя в деле представлено платежное поручение. Платеж был безналичный от компании, зарегистрированной на мое имя, то есть его невозможно там подделать или стереть. И она, тем не менее, указала, что нет, что я ничего не оплачивал. В деле, соответственно, в постановлении фигурирует, что я безвозмездно это приобрел. И второе — там был задан вопрос, оплатила ли в полном объеме — в размере 44 млн рублей — эти акции компания так называемая потерпевшая? Судья Ротанова, не моргнув глазом, сказала: да, оплатила в полном объеме. Хотя в деле нет соответствующих документов. То есть она, видимо, это предположила. В деле есть документ об оплате всего лишь 15 млн рублей. Соответственно, она, видимо, приписала к единичке четверочку, мне сложно это комментировать, каким образом это все произошло. Но вот суть, как я вам и сказал изначально, на мой взгляд, лежит не в юридической, а чисто в понятийной плоскости. То есть, по сути, речь идет о том, что суд подменяется некой фактически… сложно это сформулировать, чтобы это было возможно озвучить официально, чтобы не было ругательством.
— Я вас понял. И такой еще, наверное, дурацкий вопрос я вынужден задать. Напомните, кого Вы считаете заказчиком своего дела?
— Да, конечно же. Здесь абсолютно нет никаких тайн, мы считаем заказчиком данного дела бывшего члена Совета Федерации от Республики Чувашия Владимира Слуцкера. В деле представлено достаточно доказательств тому. В частности адвокаты, представлявшие потерпевшую сторону, представляли господина Слуцкера на его бракоразводном процессе. Есть даже в деле документы, которые были присланы в Генеральную прокуратуру с его личного факса в Совете Федерации, там указано, что это приемная господина Слуцкера. Поэтому они не стеснялись.
— Скажите, что Вы теперь в дальнейшем намерены предпринимать для своего оправдания?
— Вы знаете, мы поэтапно, пошагово сейчас готовим подробную надзорную жалобу уже на данное постановление в судебную коллегию по уголовным делам Верховного суда, куда мы намерены подать ее уже на следующей неделе. Фактически постановление Верховного суда Мосгорсудом было проигнорировано. Поэтому мы рассчитываем, что Верховный суд найдет возможность отстоять свою позицию, ну и защитить в данном случае меня и соблюсти презумпцию невиновности, а также разобраться во всех обстоятельствах дела, которые проигнорировал Мосгорсуд. Фактически он полностью проигнорировал решение Верховного суда, об этом можно говорить абсолютно определенно.
— Понятно. И все-таки, если теоретически Верховный суд все же оставит Ваш приговор в силе, то есть будут пройдены все инстанции, Вы не рассматриваете возможность обращения в Международный суд?
— Здесь ситуация такова, что заместитель председателя Верховного суда на восьмой, если не ошибаюсь, странице написал ключевую фразу, что была нарушена презумпция невиновности. Эта одна из базовых гарантий, которая предоставлена нам Конституцией, поэтому с этим постановлением, в такой трактовке, я думаю, что нам самый правильный путь — это в Конституционный суд, поскольку была нарушена Конституция. Поэтому я абсолютно убежден, что такими формулировками, которые говорят о нарушении базовых принципах Конституции, мы будем это оспаривать это решение именно в Конституционном суде России. Опять же, мне хотелось бы сказать, что мне непонятно, как Верховный суд может изменить свою позицию, которую он уже сформулировал. Да, если теоретически такая возможность существует, то мы дальше пойдем в Конституционный суд России. Мне кажется, данный путь наиболее оптимален.
—Алексей, Вы рассчитываете на свое оправдание?
—Мы на сегодняшний момент находимся в самом начале пути, потому что само постановление Петроченкова — это лишь, я так предполагаю, только начало пути. Поскольку здесь идет речь не только о моем оправдании, речь идет, конечно же, о наказании виновного. Для того, чтобы в принципе положить конец заказным делам, необходимо с чего-то начинать. И еще, что хотелось бы сказать: вне зависимости от сроков, когда мы получим оправдательный приговор, в чем мы не сомневаемся, мы не будем требовать у государства выплаты компенсации. Поскольку предполагаем, что это может существенным образом повлиять на позицию государства в отношении других сидящих по экономическим статьям. Те потери, которые мы понесли, все равно никакая компенсация не сможет, извините за тавтологию, компенсировать, но предполагаем, что, тем не менее, если мы покажем такой пример, то государство будет не опасаться отменять приговоры и признавать ошибки.