Этот балетный сезон стоит признать самым радикальным в истории Большого театра, во всяком случае, за последние лет девяносто. Он начался беспрецедентной премьерой: в прошедшем сентябре в рамках года Франция--Россия хореограф Анжелен Прельжокаж поставил спектакль "А дальше — тысячелетие покоя..." для смешанного состава артистов — французов и москвичей. Под Новый год в репертуаре Большого впервые появился Форсайт — балет "Herman Schmerman". Урожайный сезон завершается премьерами двух одноактных балетов. В афишу Большого (опять-таки впервые) войдет ранний балет живого классика Иржи Килиана — "Симфония псалмов" (1978) на музыку Стравинского. И — главная новинка: в первый раз в России поставят Уэйна Макгрегора — хореографа, не попадающего в "живые классики" разве что по молодости. Один из самых актуальных авторов современного балетного театра, создатель британской труппы Random Dance Company и хореограф-резидент лондонского Королевского балета переносит в Большой свой спектакль "Chroma" (2006), поставленный на музыку Джоби Талбота и Джека Уайта.
Планируя эти премьеры, Большой не сильно рисковал: оба приобретенных балета не просто превосходного качества. Они, можно сказать, знаковые — и для балетного театра, и для самих хореографов.
"Симфония псалмов", например, ознаменовала начало новой эры Нидерландского театра танца (NDT). В год постановки Иржи Килиан как раз возглавил NDT. Труппа пребывала на грани распада, молодому руководителю надо было ее спасать, причем срочно. И он спас, вкатив спасительную инъекцию собственной, принципиально новой хореографии.
Успех был моментальный и сокрушительный — талантливый чех в одночасье сделался мировой знаменитостью, а NDT тут же позабыл о своем бедственном положении. Моральный эффект оказался столь же мощным: Килиан, задействовав в "Симфонии псалмов" две трети труппы (16 из 24 танцовщиков), связал артистов круговой порукой совместного творчества. "В этой работе нам удалось каким-то образом создать род "духовной архитектуры", данной в физическом проявлении, и достичь известной степени религиозности",— вспоминал хореограф.
"Chroma"
Фото: The Royal Ballet's Chroma (ROH/Bill Cooper)
Действительно, тихий молитвенный экстаз пульсирует в этом 27-минутном балете — в полном согласии с музыкой Стравинского, основанной на библейских текстах. Восемь пар ни на секунду не покидают сцену, заполняя все ее пространство, как прихожане — церковь. Монолитность общности подчеркнута индивидуальными порывами: соло и дуэты, импульсивные или медитативные, рождаются из недр коллективного танца и в нем же растворяются. Строгие и лаконичные рисунки, прочерченные на сцене танцовщиками, перекликаются с узорами восточных ковров, сплошной стеной покрывающих задник; Килиан настаивает, что именно сплетениями этих "мистических объектов" и продиктована четкая структура его хореографии.
За прошедшие тридцать три года "Симфония псалмов" превратилась в катехизис: ее растащили на цитаты, многократно копировали тип движений, рисунок танца, мизансцены, способы взаимодействия кордебалета и солистов. Опытным зрителям может показаться, что все это они где-то уже видели. Наверняка видели — но копии с оригинала.
А вот "Chroma" точно поразит новизной: это балет XXI века, дизайнерский, технологичный, завораживающе виртуозный и красивый. Потоки света делают стерильно-белый кубик сцены то плоским, как холст живописца, то трехмерным, как архитектурный макет, а то и вовсе превращают в некое виртуальное пространство. В этом стерильном мире танцовщики возникают и исчезают, как по клику компьютерной мыши, однако танец их отнюдь не механистичен. Уэйн Макгрегор оказался чутким автором: впервые работая с "классиками" — солистами лондонского Королевского балета,— он использовал их незаурядные способности и все преимущества классической подготовки, отчего макгрегоровский стиль с фирменным выкручиванием суставов потерял в экстремальности, зато его лексика невероятно обогатилась. Премьера "Chroma" в Ковент-Гардене вызвала шквал восторгов и водопад премий, а лондонский Королевский балет застолбил права на Уэйна Макгрегора, сделав крутого авангардиста хореографом-резидентом классической труппы, обязанным регулярно снабжать ее постановками.
Так что главная интрига премьеры вовсе не в качестве этих спектаклей — они давно заняли свое почетное место среди хитов современного балета. Интрига в том, смогут ли артисты Большого станцевать эту авангардную хореографию. Звездные примы и премьеры в этом эксперименте не участвуют, что только к лучшему: им труднее ломать свои тела, привыкшие к классической гармонии поз и движений. В новых балетах занята боевая молодежь Большого, уже прошедшая курс современной хореографии в балетах Твайлы Тарп и Уильяма Форсайта: поколение XXI века вступает на свою территорию.
Большой театр, 21, 22, 23, 24, 25 июля, 19.00