Судьба юриста

5 июля президентский совет по развитию гражданского общества и правам человека передал Дмитрию Медведеву доклад по делу юриста Сергея Магнитского, умершего 16 ноября 2009 года в тюрьме. Можно по-разному оценивать политический вес этого совета, но вне зависимости от оценки очевидно, что дело Магнитского перешло на качественно новый уровень. Если до сих пор замешанным в нем силовикам противостояли иностранные граждане и отдельные СМИ, то теперь, хочется этого Дмитрию Медведеву или нет, речь идет о разбирательстве между силовиками и президентской властью. "Власть" напоминает читателям о том, что привело и к смерти Магнитского, и к этому новому этапу ее расследования.

Олеся Герасименко

Инвестиционный фонд Hermitage Capital в начале 2000-х годов был одним из крупнейших зарубежных инвестфондов на российском рынке. В управлении у его главы Уильяма Браудера находилось больше $3,5 млрд, которые иностранцы инвестировали в российские акции, в том числе в акции ОАО "Газпром". По российским законам, зарубежным компаниям их покупать было нельзя, и британский Hermitage действовал через дочерние фирмы — и действовал эффективно. Деньги, инвестированные Hermitage, к 2005 году выросли в 24 раза и росли вдвое быстрее, чем российская биржа. Тогда же фондом заинтересовались правоохранительные органы. Сначала уголовное дело завели по фактам уклонения от уплаты налогов на 500 млн руб. зарегистрированных в Калмыкии и находившихся под управлением фонда Hermitage компаний "Дальняя степь" и "Сатурн инвестментс". А осенью 2005 года в Шереметьево Браудера остановили на погранконтроле и аннулировали визу.

По одной из версий, причиной этого инцидента стала активная позиция фонда по отстаиванию интересов миноритарных акционеров. В частности, в 2005 году фонд препятствовал консолидации "дочек" "Роснефти", и компании пришлось размещаться на Лондонской бирже до перехода на единую акцию, что понизило котировки. Согласно этой версии, запрет пролоббировал тогдашний председатель совета директоров "Роснефти", в то время заместитель главы администрации президента Игорь Сечин. Вскоре после выдворения Браудер выступил с получасовым заявлением в эфире телекомпании CNBC, положительно отзываясь о политике российского руководства, в том числе по делу ЮКОСа. Но комплименты не помогли: в Россию его больше не пустили.

"Я всегда понимал, что Россия дефектная страна, где бывает произвол. Но это была возможность для бизнеса. Из-за дефектов активы ценились очень низко",— объяснял Браудер в интервью The Washington Post. Он перебрался в Лондон, где с уехавшим из России заместителем Иваном Черкасовым продолжил заниматься инвестициями, а в России с уголовными делами Hermitage оставил разбираться юридическую фирму Firestone Duncan. Тогда в ней уже более десяти лет работал 35-летний аудитор Сергей Магнитский, не знакомый ни с Браудером, ни с Сечиным. Он был женат и растил двоих детей.

"Мы много раз предлагали ему уехать за счет компании"

В мае 2007 года следственный комитет возбудил против фонда Hermitage еще одно уголовное дело: по факту уклонения от уплаты налогов на сумму более 2 млрд руб. ООО "Камея". Через месяц в рамках этого дела в осиротевший без Браудера московский офис Hermitage с обыском пришел следователь Артем Кузнецов. Как говорится в заключении Национального антикоррупционного комитета по делу Hermitage, он забрал с собой печати, оригиналы правоустанавливающих документов и финансовые отчеты других компаний фонда: ООО "Рилэнд", "Махаон" и "Парфенион". В главном следственном управлении все это хранилось у майора Павла Карпова.

Еще через месяц все три фирмы внезапно купил никому не известный, зато отсидевший срок за убийство Виктор Маркелов. А вскоре в арбитражные суды Москвы, Казани и Петербурга поступили шесть исков к этим компаниям с жалобами от некоего гражданина, у которого даже паспорта не было. Из заявлений следовало, что "Рилэнд", "Махаон" и "Парфенион" сначала согласились продать ему акции ОАО "Газпром", а затем расторгли эти договоры, а денег за упущенную выгоду не заплатили. В судах интересы истца и фирм, с которыми он хотел судиться, представляли одни и те же адвокаты, отмечается в докладе НАК. Арбитражные суды вынесли решение в пользу истца, то есть свели к нулю прибыль трех компаний, которые по итогам 2006 года, еще будучи "дочками" фонда Hermitage, заплатили налогов на $230 млн. После проигранных судов их новый владелец заявил, что раз арбитраж признал, что акциями "Газпрома" компании не торговали, то он имеет право получить назад часть уплаченных с прибыли налогов, а именно 5,4 млрд руб.

В Hermitage о продаже дочерних компаний узнали в октябре 2007 года после звонка судебного пристава из Санкт-Петербурга: тот сообщил о каком-то судебном решении по иску, о котором в фонде слышали впервые. "Единственным человеком в Москве, который мог бы в этом разобраться, был Сергей Магнитский. Он был мозговым центром, у него потрясающий ум, аналитическое мышление и знание законов. Он и был нанят фондом",— объяснили "Власти" в Hermitage Capital. Аудитор начал разбираться в деле, узнал о фиктивных исках и решениях арбитражных судов, а попутно выяснил, что купивший три компании бывший зэк Маркелов, обыскивавший офис Hermitage Кузнецов и его коллега Карпов знакомы. Все трое были подозреваемыми в деле о похищении человека, которое до сих пор хранится в архиве Пресненского суда Москвы.

В декабре юристы написали генпрокурору Чайке, руководителю СКП Бастрыкину и главе департамента собственной безопасности МВД Драгунцову. У Магнитского не было адвокатского статуса, поэтому он готовил жалобы и заявления, а подавали их другие юристы. В заявлениях он рассказал о хищении трех компаний у фонда и предположил, что скоро из казны попытаются незаконно вернуть более 5 млрд руб. Но остановить аферу не удалось. Через три недели, когда жалобы все еще лежали в недрах ведомств нерассмотренными, на счета нового владельца компаний в Универсальном банке за один день было переведено 5,4 млрд руб. Через неделю деньги исчезли со счетов.

Уголовное дело по заявлениям Hermitage завели только после новогодних праздников, в феврале 2008 года. Магнитский пришел на допрос. Юрист в показаниях рассказал об обнаруженной им связи следователей с мошенником. А потом с удивлением узнал, что расследовать дело о хищении у фонда компаний пригласили именно Кузнецова. Уголовного преследования Карпова и Кузнецова, которое грозило следователям после показаний Магнитского, даже не начинали, а к октябрю 2008 и вовсе закрыли уголовное дело, возбужденное по заявлениям юристов фонда.

Но на Hermitage, судя по всему, в СК МВД все равно обиделись. В ответ на обвинения фонда следователи возобновили закрытое за отсутствием состава преступления в 2005 году "калмыцкое" дело о неуплате налогов. После обысков и интенсивных допросов пятеро работавших на фонд юристов уехали из России. Браудер и Черкасов в стране не появлялись уже который год, так что следователям остался подозреваемый самого "низкого ранга" — Магнитский. "Мы много раз предлагали ему уехать за счет компании, указывая на то, как нарушаются законы в отношении других адвокатов. Он категорически отказывался, заявляя, что он не нарушал никаких законов, что он, наоборот, возмущен тем, что правоохранительные органы организовали многомиллиардное хищение, и заявлял, что будет продолжать давать показания против них",— ответили "Власти" в Hermitage на вопрос, почему их юрист вместе с коллегами не покинул Россию. Здесь им занялась следственная группа, в которую заместитель начальника СК при МВД Олег Логунов включил Кузнецова, а руководить им поставил следователя Олега Сильченко.

Наемному аудитору приписали авторство схемы ухода от налогов на 213 млн руб. в 2000 и 2001 годах. Для этого он, решили следователи, включил заведомо ложные сведения о наличии в штате не менее 50% инвалидов в налоговые декларации двух организаций, подконтрольных Hermitage — тех самых "Сатурн инвестментс" и "Дальняя степь".

Представители фонда Hermitage, разговаривая с журналистами по телефону из Лондона, назвали обвинение абсурдным: "Сергей Магнитский не был ни генеральным директором, ни главным бухгалтером компаний в 2001-2002 годах и поэтому не мог нести ответственности за уплату налогов этими компаниями. Сам факт того, что следствие предъявляет обвинение через восемь лет после события и через четыре года после того, как истек срок исковой давности по налоговым требованиям, ясно говорит о том, что за этими обвинениями стоят совсем другие цели".

Протесты из-за рубежа не помогли: 24 ноября 2008 года, через месяц после того, как Магнитский повторил свои показания о причастности Карпова и Кузнецова к хищению бюджетных денег, его арестовали.

"А я не считаю Магнитского больным. Мы все больные"

О сидевшем в "Матросской Тишине" Магнитском много не писали. Hermitage называл арест незаконным, адвокаты пытались его обжаловать, коллеги-юристы писали прошение президенту Медведеву — привычная для репортеров и читателей история обвиняемого в экономическом преступлении.

Пока шло следствие, его таскали из камеры в камеру, возили из "Матросской Тишины" в изолятор временного содержания, оттуда назад в "Матросскую Тишину", потом в "Бутырку" и обратно. При каждом переводе — их количество общественная наблюдательная комиссия назвала беспрецедентным — переданные родственниками холодильник, телевизор и личные вещи он вынужден был оставлять в предыдущей камере. Однажды он 35 часов провел в камере, затопленной мочой и калом: канализационные стоки засорились, пол залило, и Магнитский вместе с двумя сокамерниками лазал по кроватям, дожидаясь разрешения начальства о переводе в другое помещение. С другими сидельцами он спал в камере с дырками вместо окон при температуре +6°С ночью. Ожидая отправки в суд, проводил в "отстойниках" по 12 часов, пропускал время обеда и сутками не видел еды. В "Бутырке" Магнитский с воспалившейся поджелудочной железой неделю не пил и не ел горячего, потому что у него отобрали кипятильник. Кипятка Магнитскому не дали даже в Тверском районном суде, где он попросил судью о чашке горячей воды, чтобы развести суп из пакета — в дни заседаний в СИЗО выдают заключенным сухой паек с собой.

Коллеги юриста говорят, что в СИЗО он попал здоровым. Через полгода после ареста, 1 июля 2009 года, врач "Матросской Тишины" диагностировал Магнитскому камни в желчном пузыре и панкреатит, назначили контрольное УЗИ через месяц и плановую операцию. Но за неделю до проведения назначенного обследования, Магнитского из "Матросской Тишины" увезли в "Бутырку", где ни УЗИ, ни операцию сделать было нельзя.

Наблюдателям комиссии Москвы по осуществлению общественного контроля за обеспечением прав человека в местах принудительного содержания, которые приходили в СИЗО после смерти юриста, начальник "Матросской Тишины" Иван Прокопенко объяснил высылку Магнитского так:

— Мы решили провести ремонт. И нам надо было освободить этаж. Я обратился к нескольким следователям и от некоторых получил согласие на перевод их подследственных в другое СИЗО. Среди них был следователь Магнитского О. Ф. Сильченко. В итоге мы освободили этаж.

— Сколько человек вы перевели в другие СИЗО?

— Порядка пяти.

— Значит, остальных подследственных, находившихся в камерах на этом этаже, удалось оставить в СИЗО. Почему Магнитский, который нуждался в серьезной медицинской помощи, оказался не среди них, а среди этих "порядка пяти"?

— А я не считаю Магнитского больным. Сидящие в СИЗО часто стараются выдать себя за больных, чтобы улучшить себе условия. Мы все больные. У меня, например, остеохондроз.

Этот диалог наблюдатели приводят в своем отчете, отмечая, что ремонт на третьем этаже СИЗО не начался и спустя полгода после перевода аудитора из "Матросской Тишины".

Попав в "Бутырку", Магнитский почти каждый день добивался встречи с врачом, о чем писал в дневник и адвокату. До осени его игнорировали. Назначенное на август обследование так и не провели. 13 октября 2009 года, за месяц до смерти, Магнитский писал в приобщенном к материалам его уголовного дела заявлении: "Я считаю, что при участии следователя Сильченко О. Ф. или с его молчаливого согласия для меня были созданы бесчеловечные и унижающие достоинство, присущее человеческой личности, условия содержания в следственном изоляторе. Я устал считать камеры, в которые меня несчетное количество раз переводили. Мне не предоставляется медицинская помощь. Неоднократно по надуманным и необоснованным причинам запрещаются свидания с матерью и женой, телефонные разговоры с моими несовершеннолетними детьми. Я уверен, что мне намеренно создаются такие невыносимые условия с ведома следствия. Я уверен, что единственная возможность прекратить все эти издевательства надо мной — это согласиться с надуманными обвинениями, оговорить себя и других лиц".

Всего за время нахождения под стражей Магнитский отправил более 300 заявлений и жалоб на действия сотрудников милиции. Все они были оставлены без внимания, или в них было отказано. На одно из них Сильченко ответил, что "действующее законодательство не возлагает на следователя обязанность контролировать состояние здоровья содержащихся под стражей подозреваемых".

Не исключено, что на поведение следователя могло бы повлиять общественное мнение, если бы о деле Магнитского больше говорили. Другого известного обвиняемого в экономических преступлениях в похожих условиях неоказания медпомощи удалось спасти. Бывшего исполнительного вице-президента ЮКОСа Василия Алексаняна, который больше двух лет провел в "Матросской Тишине" полуслепым, больным раком и с ВИЧ-инфекцией, отпустили из изолятора под залог только после активной кампании, запущенной адвокатами в СМИ. Неподнятый шум вокруг состояния здоровья Магнитского сотрудники Hermitage сейчас объясняют так: коллеги, мол, узнали о прогрессирующей болезни только осенью 2009 года, а сам он не хотел рассказывать об этом на страницах газет, чтобы не волновать и без того напуганных родственников. Семью от него действительно изолировали. Ни родителей, ни детей, ни жену он после ареста так и не увидел, следователи не разрешили ни одного свидания.

13 ноября 2009 года Магнитскому в суде продлили арест, формально — из-за неверно оформленной медсправки. Решение юриста подкосило, его состояние резко ухудшилось. 16 ноября утром терапевт "Бутырки" Литвинова заметила у пациента боли опоясывающего характера, рвоту каждые три часа и состояние, требующее хирургического вмешательства. В 17.30 Магнитского на скорой помощи увезли в "Матросскую Тишину". По словам врачей, он вел себя "неадекватно" и говорил, что его хотят убить. Поэтому вместо госпитализации в хирургию ему сделали обезболивающий укол, надели наручники и заперли одного в боксе. Что происходило с аудитором в следующий час и восемнадцать минут, до сих пор неизвестно. В 21.50 врачи скорой помощи поднялись к Магнитскому и констатировали его смерть.

"Установить круг причастных лиц как российских, так и заграничных"

Мертвый Магнитский попал на первые полосы газет и журналов. "Театр.doc" поставил спектакль "Один час восемнадцать минут", основанный на дневниках юриста. По факту смерти аудитора возбудили уголовное дело, в котором до сих пор нет ни одного подозреваемого. Главу столичного управления ФСИН Владимира Давыдова и начальника Бутырской тюрьмы уволили под шумок, во время массовых кадровых перестановок во ФСИН. Следователи, которых Магнитский подозревал в причастности к хищению 5,4 млрд руб. налогов и обвинял в физическом и моральном терроре, пошли на повышение. Кузнецов и Карпов из ГУВД Москвы перешли в МВД РФ, Сильченко получил подполковника, заместитель начальника СК при МВД Логунов возглавил правовое управление Генпрокуратуры.

Формально дело фонда Hermitage не закрыто: Браудер объявлен в международный розыск, Черкасов заочно арестован. Но на деле эксперты сомневаются, что следователи всерьез будут пытаться добиться их высылки из Великобритании. Как выяснили коллеги Магнитского из Firestone Duncan после собственного расследования, Кузнецов с родителями и женой за три года, прошедших со времени аферы с налогами, потратили $3 млн: купили две квартиры, земельный участок, автомобили Land Rover Freelander 2, Mercedes-Benz SLK и Range Rover, а отдыхать на Кипр подполковник, работавший в столичном ГУВД, летал на частном самолете. При этом, по официальным данным, совокупный доход семьи подполковника составляет 115 тыс. руб.

Его коллега Карпов при официальной зарплате $533 в месяц за год потратил около $1 млн. Согласно документам, переданным коллегами Магнитского в департамент собственной безопасности (ДСБ) МВД, майор отдыхал на курортах ОАЭ, Турции, Италии, Испании, США, а также на Карибских островах, в Австрии и Греции. А на имя матери купил квартиру в элитном жилом комплексе "Шуваловский" на Мичуринском проспекте, землю в Подмосковье, автомобили Audi A3 и Porsche Carrera.

Документы о фантастических доходах рядовых следователей (которые, кстати, никто даже не попытался оспорить) юристы передали в ДСБ МВД. Но проверки ДСБ по этому поводу ни к чему не привели. По уголовному делу о хищении из казны посадили только Маркелова. Сотрудниц налоговых органов, которые в один день перевели на счета мошенника астрономическую сумму, назвали потерпевшими и введенными в заблуждение. Доход одной из них, по утверждениям коллег Магнитского, экс-главы 28-й налоговой инспекции Москвы Ольги Степановой на двоих с мужем в 2007 году составлял около $38 тыс. Но за последние годы она купила земельный участок в подмосковном Архангельском стоимостью около $12 млн и расположенный там же особняк за $8 млн, виллу в Черногории, виллу и две квартиры в ОАЭ и зарегистрировала две офшорные компании.

Осенью 2010 года одним из соучастников аферы вообще назвали самого Магнитского, как будто и не было его заявлений в органы. Расследование дела официально продолжается.

Холоднее к фигурантам "списка Магнитского" — так коллеги юриста озаглавили перечень причастных, по их мнению, к смерти аудитора правоохранителей, судей и чиновников — отнеслись за рубежом. В сенате США ждет рассмотрения жесткий законопроект о санкциях в их отношении, запрете на въезд и замораживании счетов. За введение аналогичных мер против российских чиновников проголосовал Европарламент, о них не раз положительно отзывались дипломатические ведомства Великобритании и Канады. Но на деле пока только Швейцария заморозила счета российских налоговиков, фигурирующих в этой истории.

Из-за шума на Западе вовсе забыть о смерти рядового аудитора у российских чиновников не выходит. К тому же в ноябре 2009 года на встрече с советом по правам человека президенту Медведеву рассказали о деле Магнитского. После он поручил Минюсту и Генпрокуратуре проверить условия его содержания в изоляторе. На майской пресс-конференции 2011 года в Сколково он снова пообещал разобраться в деле Магнитского: "Установить круг причастных лиц как российских, так и заграничных". На прошлой неделе, за день до того, как совет по правам человека при президенте должен был представить ему свой доклад по делу Магнитского, следственный комитет упредил удар. И если раньше в результатах трижды проведенных сотрудниками СК судмедэкспертиз говорилось, что смерть юриста наступила от острой сердечной недостаточности и никто в ней не виноват, то, проведя четвертую, в комитете признали, что Магнитский скончался от "недостатка медицинской помощи в изоляторе". Стало очевидно, что следственный комитет хочет отделаться уголовным преследованием врачей.

Правозащитники положили Медведеву на стол отчет, где помимо фамилии врача "Матросской Тишины" Александры Гаус назвали фамилии следователей Сильченко, Карпова и Кузнецова, указали имена незаконно оставлявших под арестом судей и даже помянули Чайку, который не отреагировал ни на одну из сотен поданных самим Магнитским и его адвокатами жалоб. Глава государства пообещал передать их труд в следственные органы для новой проверки.

Сейчас трудно предсказать ее результат. Медведев уже приостанавливал вырубку Химкинского леса, строго обещал разобраться в ДТП с участием вице-президента компании ЛУКОЙЛ и запрещал арестовывать предпринимателей по экономическим статьям. Но трассу под Шереметьево продолжают строить, дело об аварии на Ленинском проспекте закрыто, а сроки содержания под стражей бизнесменам даже после разъяснения Верховного суда продолжают продлевать.

Возможно, Медведев уже и сам не рад, что ввязался в дело Магнитского (на встрече 5 июля он просил правозащитников не сводить всю свою работу к делам Магнитского и Ходорковского), но, если он не сможет добиться объективного расследования дела нанятого аудитора, попавшего в жернова правоохранительной системы России, если все ограничится наказанием медиков, это будет означать, что президентская власть опять проиграла силовикам.