Сергей Сторчак, заместитель министра финансов РФ:
— В определенных кругах вообще-то принято признавать ошибки. Но есть и контрольные, надзорные органы. Я не исключаю того, что они смогут вполне достойно провести расследование того, что и как происходило на самом деле. Тот факт, что тема Магнитского привлекает общественное внимание, правильно и хорошо. В моем деле влияние СМИ было огромным. Не говоря даже о той моральной поддержке, которую я получал благодаря публичной, объективной, аргументированной позиции, которую занимал Алексей Кудрин. Насколько повлияла эта позиция на следственные органы, мне сложно сказать, это пусть сами следственные органы скажут.
Анатолий Лысков, председатель комитета Совета федерации по правовым и судебным вопросам:
— Надеюсь. У меня большие сомнения, что вся вина лежит только на врачах — доля случайности присутствует во всем. Что касается совета, возглавляемого Михаилом Федотовым, то все структуры, стоящие на защите прав человека, вправе проводить собственные расследования, но эти расследования для следствия только информация. Выводы нужно делать по материалам расследования органов предварительного следствия.
Мария Каннабих, председатель общественного совета при ФСИН:
— Думаю, дело ограничится наказанием врачей. В тюрьме все жалобы упираются в каменную стену, там всегда трудно добиться чего бы то ни было. Но я знаю, что еще до начала работы этого совета в тюрьмах к жалобам стали относиться внимательнее. Боятся, наверное.
Евгений Архипов, президент Ассоциации адвокатов России за права человека:
— То, что дело Магнитского рассматривается на таком уровне, дает шанс, что кто-то будет наказан, но боюсь, что не все. Наша правоохранительная система таким образом построена, что покрывает своих. Найдут стрелочников, а хотелось бы крупных отставок, но государство не привлекает к ответственности высокопоставленных представителей.