Авиньонский фестиваль наступает с той же неизбежностью, с какой наступает июль. Название города в Провансе для многих в мире, а уж во Франции тем более, давно стало синонимом театрального движения, а сам фестиваль — традиционным местом встреч. Программа фестиваля может быть более интересной, чем три, или десять, или пятнадцать лет назад, или менее интересной. Но в том, что не только зрительные залы, но и все улицы старого города будут заполнены любителями театра, сомневаться не приходится. Трудно найти человека, который, раз оказавшись в Авиньоне — не имеет значения, участником фестиваля или зрителем,— не мечтал бы вновь и вновь стать частью этой театральной толпы.
Авиньонских фестивалей, как обычно, будет два — основной и фестиваль-офф. Второй, на который за свой счет приезжает около тысячи преимущественно франкоязычных коллективов со своими спектаклями, и создает толпу, веселую, неугомонную и в основном молодежную. Первый же — престижный смотр достижений, на который приезжают в основном люди важные и уже состоявшиеся. В главном фестивале обычно участвуют около 40 спектаклей, даются примерно три сотни представлений. Для них приспосабливают около 20 различных площадок, причем настоящих театров среди них почти нет — это спортивные или выставочные залы, школы, бывшие храмы или просторные дворы бывших монастырей. Добрая половина площадок под открытым небом, в том числе самая большая и самая престижная — почетный двор знаменитого авиньонского Папского дворца.
Обычно в Папском дворце представляет свою премьеру тот, кто выбран "ассоциированным артистом", то есть приглашенным со-руководителем фестиваля — такое правило 8 лет назад ввели нынешние директора фестиваля Венсан Бодрийе и Ортанс Аршамбо. Будучи не режиссерами и не актерами, они решили каждый год приглашать какого-нибудь известного театрального деятеля, способного придать программе особую окраску. Практика эта в целом оказалась интересной, но вряд ли будущий директор фестиваля ее продолжит: уже объявлено что через 2 года руководителем Festival d'Avignon станет режиссер и нынешний худрук парижского "Одеона" Оливье Пи — он, скорее всего, предпочтет действовать без помощи кого-то из коллег.
"Ребенок", режиссер Борис Шармац
Фото: © Boris Brussey
Так или иначе, но в нынешнем году приглашенным худруком стал хореограф Борис Шармац, руководитель Национального центра хореографии в Бретани. В Папском дворце на открытии феста он представит премьеру спектакля "Ребенок", в котором наряду с профессиональными танцовщиками участвует 27 детей в возрасте от 6 до 12 лет. Можно было бы ожидать, что и весь фестиваль приобретет некий хореографический уклон, но в случае с Авиньоном рассуждать о тех или иных жанровых сдвигах нужно с осторожностью. Фестиваль уже давно перестал быть смотром драматического театра — танец, цирк, музыка и современное искусство здесь уже давным-давно в своем праве. Так что спектакли известных хореографов Анны Терезы де Керсмакер, Мег Стюарт или Франсуа Верре, участвующих в Авиньоне-2011, могли бы появиться в программе и при "драматическом" худруке-советчике.
Еще одной особенностью Авиньонского фестиваля является то, что большинство французских спектаклей впервые показывается именно здесь, так что большая часть программы — сюрпризы. Из множества этих "котов в мешке" нельзя не обратить внимания на два спектакля. Первый из них репетирует режиссер Патрик Пино, и это будет "Самоубийца" Николая Эрдмана — страшно интересно, как представят сегодняшние французы остроумную сатирическую пьесу, написанную в 1920-е годы в Советском Союзе. Второй спектакль, на который стоит обратить внимание — "Фрекен Жюли" Стриндберга в постановке Фредерика Фисбаха. Выбор пьесы далеко не сенсационен, да и режиссер, честно говоря, не самый выдающийся — но зато заглавную роль играет Жюльетт Бинош.
"Фрекен Жюли", режиссер Фредерик Фисбах
Фото: © Christophe Raynaud de Lage / Festival d'Avignon
Не обойдется программа и без всемирно известных мастеров. Так, Патрис Шеро представит пьесу "Я — ветер" норвежского драматурга Яна Фоссе, абсурдистскую историю о двух безымянных людях, попавших в шторм. Один из них был спасен другим, и теперь они плывут по морю вместе. Вскоре поднимается страшная буря: хитроумно устроенная посреди сцены гидравлическая площадка-плот, наклоняясь в разные стороны, убедительно имитирует штормовые волны. Обмениваясь репликами-загадками, они двигаются навстречу темноте — и тот из них, который боялся совершить самоубийство, в конце концов все-таки прыгает за борт, оставляя второго на обреченном плоту. Два хороших английских актера, Том Брук и Джек Лэски, вдохновенно играют в спектакле Шеро не столько испуганных людей, сколько их неизбежное единение с природной стихией, растворение человека в хаосе.
Человек и хаос — любимая тема другого мастера, итальянского еретика и нонконформиста Ромео Кастеллуччи. Впрочем, его последняя работа, "Проект "J". О концепции Лика Сына Божьего", уже успела вызвать оживленную полемику и стать событием многих крупных фестивалей, в том числе и нашего Чеховского. И тем, кто побоялся идти на этот спектакль в Москве, стоит сходить на него в Авиньоне: там жесткие и смелые, нарушающие табу спектакли смотрятся более дельно, чем в России.
Авиньон, с 6 по 26 июля