Уникальный опыт: поездка из Женевы в Париж с восточным колоритом
Несколько дней назад я ехал поездом из Женевы в Париж. Поезд отправлялся в 19:41. За 10 минут до отправления я был на перроне. Войдя в вагон, я, честно говоря, оторопел. Он был полностью забит китайцами. Такое впечатление, что я сел в вагон, который вскоре отцепят и направят в Пекин или, скорее всего, в одну из его глухих провинций.
70 китайцев дисциплинированно сидели на своих местах и ели свою китайскую еду из ланч-боксов, которые им, очевидно, выдали в отеле какого-то китайского квартала Женевы. Не исключено, впрочем, что они все это взяли с собой еще из Шанхая.
Конечно, у всех было хорошее настроение, они много шутили, громко смеялись и чувствовали себя здесь не то что как дома, а просто дома, ибо в вагоне, кроме них, был только я. Я недоумевал, почему злой рок судьбы, ведомой безжалостным кассовым автоматом, закинул меня именно сюда.
Я ведь мог купить билет в кассе с живым швейцарским кассиром, и, возможно, тот, мельком взглянув на меня, испытал бы хоть что-то похожее на сострадание и не выписал билет в вагон, занятый группой китайцев. Хотя, с другой стороны, откуда бы он тоже что знал?
Дело прежде всего в том, что здесь нечем было дышать. То есть в вагоне было такое катастрофическое разнообразие запахов, что дышать ими и в самом деле было невозможно. Я и не дышал.
Другая проблема состояла в том, что чем дольше они ехали, тем веселей им становилось. Конечно, они же были уже сытые, хотя и продолжали есть без остановки. И конечно, они не сидели на месте. Казалось, они давно, очень давно не видели друг друга и теперь, когда поезд тронулся, спешили наговориться каждый с каждым как в последний раз. Я подумал, что этот раз и в самом деле может стать последним, по крайней мере для меня.
Нельзя при этом сказать, что я расстраивался. Просто я не был готов к этому, заходя в вагон в Женеве и с намерением выйти в Париже. Просто они застали меня врасплох.
Потом один из них нашел где-то огромных размеров картонный ящик и пошел по вагону, собирая пакеты с остатками еды. Он идеально нес ящик на голове, даже почти не придерживал его руками. Очевидно, в мирной жизни он был носильщиком.
Стоит ли говорить, что, когда он дошел до меня, поезд качнуло и ящик вместе с носильщиком упали на меня. Полиэтиленовые пакеты засыпали меня по самую шею. Некоторые из них были предусмотрительно завязаны в узелки, но ведь некоторые и не были.
Сидящий рядом со мной у окна китаец, к которому остальные обращались через меня чаще, кажется, всего, виновато улыбнулся и смахнул со своей груди такой же пакет — естественно, на мои колени.
К нам подбежали сразу несколько китайцев и стали собирать с меня еду. Я глазами искал проводника и мысленно молил своих соседей о пощаде, а проводника о помощи, но он только однажды прошел по вагону минут 40 назад и теперь, видимо, старался не досаждать нам своим присутствием.
Тем временем сильные и проворные руки привели меня в относительный порядок. По крайней мере, я уже не чувствовал, что я чем-то отличаюсь от своих новых друзей, и я даже стал рассеянно улыбаться им. Они после происшествия тоже, судя по всему, приняли меня за своего.
Затем китаец рядом со мной неожиданно достал из сумки помаду и расческу и начал соответственно красить губы и расчесываться. То есть это оказалась китаянка, только в брюках и рубашке.
Этого я уже не выдержал. Я встал и вышел. Сначала в тамбур, а потом — в другой вагон.
Этот вагон был полностью заполнен китайцами. Они еще только разворачивали свои ланч-боксы.