1. Ко всему прочему я, кажется, еще и теряю память.
Вот, к примеру, птица. Амулет, болтающийся перед носом водителя. Кто она? Не знаю.
И как называется машина, в которой я сижу рядом с водителем, тоже не знаю.
А брелок под птичей - знаю. Колокольчик. Китайский. К деньгам.
И цветок на панели - знаю. Роза. Красная. Колючая, как в стихотворении фон Гете. Иоганна. Хотя, возможно, Ганса. А вот к чему ее дарят - не знаю. Но что не к деньгам - это точно. Розу мне подарила Мария, и я питаю тайную надежду ...
Чу! Водитель смотрит в зеркало заднего вида. И что-то ему там не нравится, водителю. Чего-то он присматривается и даже как будто принюхивается. И выходит из машины, громко хлопнув дверью.
Ключи зажигания он уносит с собой. В кино супергерои в таких случаях соединяют какие-то проводки - и валят оттуда, где находятся. Но я, во-первых, не умею соединять проводочки. Во-вторых, я не супергерой. Я самый обычный человек. Единственное, что отличает меня ото всех остальных - это...
2. - ...То, что ты парализованный идиот! - орет шеф, в ярости давя ногами найденные ампулы с лекарством. - А обо мне ты подумал? О ней подумал?..
3. О ней я думаю всегда. И теперь.
А водитель мой все не идет. И что там с ним сталось, я вам сказать не могу, ибо шея моя от рождения слилась с туловищем в монолит, а зеркальце этот тупой урод повернуть в мою сторону не удосужился.
Передо мной - въезд в город, куда я никак не могу попасть. Город-завод. Странно, однако, ни один человек не появляется в поле моего зрения. Справа фургончик. Прямо передо мной дымит с десяток труб. За ними - очертания холма, напоминающего то ли гигантскую рыбу, то ли доисторическое чудовище, то ли подводную лодку. Слева и в отдалении - коробки домов.
Дело ясное, что дело темное. Нет правил, нет инструкций. Просто найти его и посмотреть ему в глаза. Если доберусь, конечно. А доберусь я туда вряд ли. По воздуху перемещаться - не мой профиль, простите. Вот в глазки заглянуть. Тепло-тепло так посмотреть, словно укольчик никотинки забабахать... И - будьте любезны!..
4. Первым был главный врач.
Он написал заявление об уходе и в воскресенье застрелился у себя на даче из охотничьего ружья.
Всем стал заправлять шеф, а меня перевели в отдельную палату.
Вторым после того, как шеф пронюхал и снизошел до меня, был какой-то бандитообразный лесник. Он выписал шефу чек и выпрыгнул тем же вечером с шестнадцатого этажа.
А мне дали новую коляску с ручным управлением.
Третьим на конвейере оказался политический конкурент нашего честолюбивого шефа на место в городском собрании.
Отдав голоса понятно в чью пользу, он двинул кони в ванной комнате. Ну, вены себе, конечно, перед этим попортил.
А мне осточертело все. И только я собрался завязать со всем этим дерьмом, как за мной начала ухаживать Мария.
Поэтому я и помогаю шефу. Плевать мне на общую палату. Я не этого боюсь. Да он знает все. И просит. Не часто. Где-то раз в месяц. Чаще - тяжело. Сердце мое после каждого сеанса стучит и выдает причудливые перебои.
5. Слева хлопает дверца.
Все нормально. Сейчас мы въедем в этот проклятый город и...
Но в зеркале я вижу не водителя, а того человека, которому...
6. - Ты должен преданно, по-собачьи посмотреть в глаза и попросить, чтобы он передал свой пакет акций...
- Ого, шеф! Ставки растут. И поэтому не пойти бы вам...
Но руки Марии мягко ложатся мне на плечи.
7. Собрав в комок все остатки своей невесть откуда взявшейся воли, поворачиваю вместе с туловищем шею и смотрю ему в глаза.
- Так вот ты какой! - качает головой Дежурный Ангел.
8. - Где он сейчас, наш странный фантазер? - задумчиво спросила у врача молодая медсестра по имени Мария.
Но врач этот давно, очень давно, слишком давно работал в отделении реанимации. Скользнув взглядом по контуру тела под белой простыней, он только пожал плечами.
9. Я уже забыл почти все, что было. Лишь роза на панели управления почему-то греет душу, словно укол никотинки. Дежурный Ангел давит на газ, и мы устремляемся в небо через дверь, на мгновение открывшуюся справа над дорогой - на въезде в город теней.