Вчера в Москву с рабочим визитом прибыл вице-премьер Израиля, министр по стратегическим вопросам Моше Яалон. В российской столице он проведет переговоры с главой МИД РФ Сергеем Лавровым и секретарем Совета безопасности РФ Николаем Патрушевым. О том, как развиваются двусторонние отношения на фоне недавней высылки из Москвы израильского военного атташе Вадима Лейдермана, МОШЕ ЯАЛОН рассказал накануне поездки в интервью корреспонденту "Ъ" в Иерусалиме ЛЬВУ КАГАНУ и корреспонденту "Интерфакса" АЛЕКСАНДРУ КОРЗУНУ.
— По утверждению ФСБ, у нее была договоренность с минобороны Израиля о неразглашении информации о высылке из Москвы 14 мая израильского военного атташе Вадима Лейдермана. Почему, на ваш взгляд, израильтяне допустили "целенаправленную утечку"?
— На сегодняшний день отношения между Израилем и Россией позволяют публиковать те или иные детали различных историй, в том числе подобных "делу Лейдермана", без нанесения вреда одной из сторон. Реакция как российской, так и израильской стороны свидетельствуют о достаточной степени открытости в двусторонних отношениях. Я же лично предпочту воздержаться от дальнейших комментариев по данной теме.
— Российско-израильские отношения достаточно эффективно развивались на протяжении последних лет. Что вы можете сказать о нынешнем этапе отношений между нашими государствами?
— После окончания холодной войны, в которой Россия в составе СССР держалась антизападных взглядов и поддерживала арабские страны, у нового российского руководства появились общие с нами интересы. Вопросы борьбы с радикальным исламизмом и глобальными сетями террора сегодня беспокоят Россию не меньше, чем нас.
— Но ведь на некоторые вещи Россия и Израиль смотрят по-разному. Например, на вопрос о продаже российского оружия на Ближний Восток.
— Разумеется, между нашими правительствами есть разногласия. У России свое видение многих вопросов, в том числе это касается продажи оружия Ирану и Сирии. Продажа оружия странам, поддерживающим террор, для Израиля очень болезненный вопрос, и мы будем продолжать объяснять российской стороне нашу позицию. В рамках своего визита среди прочего я намерен обсудить с российскими коллегами эту тему.
— Есть доказательства того, что российское оружие попадает в руки террористов?
— Можно привести пример недавнего обстрела израильского автобуса со стороны сектора Газа. Боевики "Хамаса" использовали противотанковую ракету "Корнет" российского производства. Чуть более месяца назад в одной из израильских больниц скончался 16-летний подросток, пострадавший в результате этого теракта. Такой тип вооружения, скорее всего, попал в руки "Хамаса" из Сирии. И таких примеров очень много.
— А почему вас не устраивают политические контакты Москвы с "Хамасом"?
— С одной стороны, Россия — член Квартета по ближневосточному урегулированию, который считает "Хамас" нелегитимным, с другой — Москва продолжает контакты с представителями "Хамаса". Для Израиля "Хамас" не может быть партнером для переговоров, пока не признает Государство Израиль и полностью не откажется от террора.
— Как вы можете прокомментировать последние инициативы президента США по ближневосточному урегулированию?
— Наши взгляды на решение палестино-израильского конфликта отличаются от американских. Разногласия между израильским правительством и Белым домом были оглашены во время недавнего визита премьера Нетаньяху в Вашингтон. Нынешняя американская администрация считает палестино-израильский конфликт ключевым фактором нестабильности на Ближнем Востоке. И мы с этим в корне не согласны.
— Вы можете объяснить, что вас не устраивает?
— Ближний Восток действительно неустойчив, но такая ситуация складывается не только из-за палестино-израильского конфликта и уж точно не из-за существования государства Израиль. В этом регионе достаточно других, более ранних, нерешенных конфликтов. Например, противостояние суннитов и шиитов. То, что происходит сейчас в Йемене или Бахрейне, вполне возможно объяснить с точки зрения шиитско-суннитских разногласий, но никак не палестино-израильского конфликта. У нашего конфликта нет ничего общего с борьбой за региональное господство, в котором шиитский Иран соперничает с суннитским режимом Саудовской Аравии и других суннитов.
Мы уверены, что дополнительные уступки с нашей стороны лишь усилят позиции радикальных сил, настроенных на продолжение конфликта.
— Между тем предложение президента Обамы вернуться к границам 1967 года наделало много шуму...
— Те, кто считает, что этот конфликт начался в 1967 году, игнорируют историю. Ведь созданию еврейского государства противились еще до 1967 года, и после создания Государства Израиль в 1947 году нам сразу пришлось обороняться от всех, кто был недоволен нашим присутствием здесь.
Поэтому все попытки решить проблемы, опираясь на границы 1967 года, для нас неприемлемы. Мы слишком хорошо помним мирный процесс в Осло, когда по предлагаемой формуле "территории в обмен на мир" мы получили "территории в обмен на террор", с более чем 1000 жертв после мирных переговоров.
— Что же вы предлагаете?
— Нам не нужна власть над палестинским народом, и мы готовы поддержать их самоуправление. Но только с тем условием, что наш ближайший сосед будет достаточно ответственным, чтобы не пытаться нам навредить. Для самоуправления не обязательно отдавать им дополнительную землю. Мы должны увидеть, что наши соседи хотят построить нормальное государство с законами, судами, экономикой. Мы готовы поддержать палестинское государство экономически. Но нам нужен для этого надежный партнер, которого пока нет.
— Как вы представляете себе окончание палестино-израильского конфликта?
— Мне кажется, что общепринятая на Западе идея мирного договора как некоего бумажного документа, подписанного сторонами, неприменима к палестино-израильскому конфликту. В отсутствие общих интересов и конструктивного диалога такое соглашение не будет иметь силы.
Я не строю иллюзий по поводу скорого разрешения конфликта. Это очень сложной процесс. Но за последние годы мы совершили существенное продвижение в деле урегулирования, и вооруженных столкновений становится все меньше. Уровень жизни вырос, и людям больше не интересно вооруженное противостояние с Израилем. Такое положение вещей стало возможным благодаря нашим уверенным действиям против террористических формирований и экономической поддержке палестинских городов. Я думаю, это может свидетельствовать о возможности мирного сосуществования. Жаль, что в Газе дела обстоят иначе.
— Одной из главных тем в ваших беседах с российскими коллегами станет Иран...
— Иран является главным возмутителем спокойствия на Ближнем Востоке. Иранский режим — главный спонсор глобального террора. Только одна мысль о том, что такой режим может завладеть ядерным оружием, должна внушать страх. И мы очень надеемся, что весь цивилизованный мир поймет, какая опасность исходит от этого режима, и примет совместные меры по предотвращению ядерной угрозы со стороны Ирана, даже если придется нанести превентивный удар.
— Кто должен нанести этот удар? Израиль?
— Мне бы не хотелось это обсуждать. Иран, обладающий ядерным оружием, будет угрожать всему цивилизованному миру.