Думские выборы 1999 года будут беспрецедентными по количеству участвующих в них глав регионов. Цели, которых будут добиваться на выборах, вполне традиционны — власть и деньги. Но кратчайший путь к успеху видится региональным лидерам по-разному.
Во время парламентской кампании 1995 года претендовать на звание полноценной губернаторской партии мог лишь "Наш дом — Россия". Большинство губернаторов были тогда назначенцами президента, и иметь собственные интересы, отличные от чаяний Кремля и Белого дома, им было строго противопоказано.
Осенью 1999-го выбор у глав регионов оказался гораздо богаче. К их услугам теперь сразу три "партии власти" — бывшей (НДР), нынешней ("Единство") и претендующей на этот статус в будущем ("Отечество — Вся Россия"). Плюс КПРФ, которая за четыре года усилилась не слишком внушительным, но весьма сплоченным отрядом "красных губернаторов". Этого вполне достаточно, чтобы любой региональный лидер нашел в предвыборной жизни место, в наибольшей степени соответствующее его личным запросам. Даже с учетом того, что запросы эти за последние годы серьезно возросли.
Наибольшую активность проявляют местные начальники, мечтающие сделать думские выборы трамплином для завоевания новых властных высот. Юрий Лужков, даже спрятавшись за широкой спиной Евгения Примакова, вряд ли убедил своих оппонентов в том, что перестал мечтать о президентстве-2000. Саратовский губернатор и заместитель Черномырдина в НДР Дмитрий Аяцков готов подождать до 2004 года, а пока для тренировки слетать в космос. У его приморского коллеги Евгения Наздратенко, считающегося одним из основателей "Единства", запросы поскромнее, но от поста первого вице-премьера в хорошем правительстве и он бы не отказался.
Однако первый хочет ковать свое будущее сам, второй предпочитает старого друга двум новым, а третий, видимо, все еще верит в могущество Кремля. Поэтому они пошли в разные блоки.
Другой группе региональных лидеров никаких постов в федеральных органах не надо: роль полновластных хозяев вверенной территории их вполне устраивает. Зато им очень хочется, чтобы в столице их понимали, любили и внимательно слушали. Наибольшее количество руководителей этой формации собралось в ОВР (Минтимер Шаймиев, Муртаза Рахимов, Руслан Аушев, Александр Филипенко и др.), поскольку в возможность найти полное взаимопонимание с нынешней властью они уже не слишком верят. Но есть такие и среди поклонников Кремля. Например, подписавший заявление в поддержку "Единства" челябинский губернатор Петр Сумин, которому, судя по его недавним призывам к созданию в Думе "уральского блока", не дают покоя лавры отца Уральской республики Эдуарда Росселя.
Впрочем, более распространены среди глав регионов не возвышенно-моральные, а прозаически-материальные мотивы вступления в тот или иной блок. Потому что регионов, у которых денег нет, в России гораздо больше, чем тех, у которых они есть. Рассчитывающему поправить материальное положение субъекта губернатору надо только уяснить, сколько и когда ему нужно, и правильно выбрать подходящего союзника.
К примеру, курский глава Александр Руцкой и его магаданский коллега Валентин Цветков терпеть уже не могут: у одного срывается уборочная, у другого — северный завоз. Поэтому оба пришли в "Единство" в надежде на скорое решение хотя бы части проблем. Записавшиеся в ОВР чувашский президент Николай Федоров, карельский премьер Сергей Катанандов и новосибирский губернатор Виталий Муха, напротив, готовы чуть-чуть подождать, но уж после президентских выборов получить все заслуженное сполна. Правда, в последнем случае есть риск, что желанная смена власти так и не случится, но без риска в таком деле, как выборы, не обойтись.
Есть среди региональных лидеров и немногочисленные борцы за идею. Им деньги и власть тоже, конечно, не помешали бы, но брать их из рук своих идеологических противников они не хотят. Наибольшее количество идейных у коммунистов: например, туляк Василий Стародубцев, волгоградец Николай Максюта и краснодарец Николай Кондратенко будут до упора ждать победы коммунизма, но на сговор с "преступным режимом" не пойдут. У демократов схожим упорством отличается Константин Титов: хотя для удовлетворения его политических амбиций больше подошел бы союз с нынешней или в крайнем случае будущей "партией власти", самарский реформатор мужественно вступил в ряды бесперспективных, но близких ему по духу правых.
Из всего сказанного можно сделать по крайней мере один оптимистический вывод: различий между губернаторскими блоками на самом деле меньше, чем кажется. А значит, и растаскивания губернаторов по политическим квартирам, которым пугают граждан политпрогнозисты, ожидать вряд ли приходится. Ведь имеющие схожие проблемы Руцкой и Муха, несмотря на принадлежность к противоположным лагерям, поймут друг друга гораздо лучше, чем, скажем, Зюганов и Чубайс.
ДМИТРИЙ КАМЫШЕВ
Чем голосуют губернаторы
Карта политических предпочтений глав российских регионов достаточна условна. Тем более что прямо, в качестве лидеров блоков или членов федеральных партийных списков, в предвыборной кампании участвует не больше десятка глав регионов. Но многие из них записались в то или иное избирательное объединение, а то и в два-три.
Ъ попытался посчитать, сколько голосов могут принести главы регионов в копилку своих партий и блоков, исходя из предположения, что на парламентских выборах за поддерживаемый губернатором или президентом республики блок проголосует примерно столько же человек, сколько и за него самого на последних местных выборах.
Анализ ситуации приводит к весьма интересным результатам.
Во-первых, богатство блока "Отечество — Вся Россия" действительно прирастает провинцией. Губернаторский потенциал ОВР (около 19%) вполне сравним с их нынешней популярность, которая, по данным социологических опросов, составляет от 15% до 25%. Правда, чуть ли не третьей частью этих голосов (5,5%) блок обязан Лужкову и нежно любящим его москвичам. Весомый вклад в общее дело также вносят Татария (2,4%), Подмосковье (2,2%) и Башкирия (1,8%).
Во-вторых, благополучие новорожденного "Единства" во многом зависит от того, сколько губернаторов уйдет туда из НДР. Независимые региональные лидеры, подписавшие заявление в поддержку блока, способны принести ему лишь 7%. Но если "Единство" завербует всех членов "Нашего дома", поддержавших блок Шойгу, то его потенциал вырастет до вполне приличных 12,6%.
В-третьих, сам НДР в усеченном составе может рассчитывать лишь на безнадежные 3,2% голосов. Возвращение блудных сынов из "Единства" подняло бы теоретические шансы "Нашего дома" почти до 9%. Правда, у НДР теория всегда сильно расходится с практикой.
В-четвертых, анализ данных по "красному поясу" еще раз подтверждает, что КПРФ берет свое не личностями, а идеей: при стабильном опросном рейтинге в 17-22% губернаторская наполняющая составляет у коммунистов всего 10,8%. Зато в их рядах есть вице-чемпион в личном зачете — глава Краснодарского края Николай Кондратенко, способный в одиночку принести патриотам целых 3%. Неплох и показатель его кемеровского коллеги Амана Тулеева (1,9%), который, хотя и успел отметиться в "Единстве", выходить из списка Компартии пока вроде бы не собирается.
Впрочем, все эти рассуждения касаются лишь потенциальных возможностей региональных лидеров. Смогут ли они воплотить свой потенциал в реальные голоса, зависит теперь не только от самих губернаторов, но и от выбранных ими союзников.