Подготовлен Институтом истории КПРФ
при издательском доме "Коммерсантъ"
Под общей редакцией А. А. Кабакова
Редактор-составитель А. И. Гришковец
Глава VI. Булыжник — оружие пролетариата против референдума — оружия буржуазии. Дальнейшее обострение классовой борьбы с милицией. Советская власть против антисоветской Конституции. Товарищ Зюганов Г. А. о государстве и революции, законе и порядке, действии и противодействии.
Состоявшийся 25 апреля 1993 года всероссийский референдум дал убедительные результаты. Около двух третей принявших в нем участие граждан выразили любовь к демократии в лице президента вообще и к его политическому курсу в частности. В то же время большинство трудящихся не поддержали постоянно заботящийся о них Верховный совет и высказались за досрочное переизбрание депутатов. Впрочем, уточненные результаты референдума показали, что многие считают необходимыми и досрочные выборы любимого главы государства.
Президент уже второй раз после осени 1991 года, когда страна его поддерживала с небывало искренним единодушием, получил уникальный шанс: с некоторым опозданием, но он и теперь мог покончить с героическим сопротивлением партработников, навсегда лишить Россию коммунистического светлого будущего, предложив ей взамен капиталистическое настоящее. Это было бы особенно логично в рамках объявленного им весной "особого порядка управления".
Однако и победоносный референдум не подтолкнул Бориса Ельцина к жестким действиям. Как показала дальнейшая история России, ее первый и пока единственный демократический лидер склонен проявлять решительность только тогда, когда ситуация описывается привычными ему словами "это есть наш последний и решительный бой". Вероятно, будущие исследователи установят глубокие психологические причины этого природного, стихийного экзистенциализма.
Вот и к началу мая 1993 года чисто экзистенциальной мерой власти против растущего и ширящегося революционного движения (которое как раз успели возглавить, вовремя присоединившись к патриотам, коммунисты и лично тов. Зюганов) стал запрет на проведение демонстраций в центре Москвы. Естественно, революционеры дали бой этому выпаду. В ходе боя 1 Мая в районе Калужской (бывш., разумеется, Октябрьская) площади мирные демонстранты изувечили больше 200 народных милиционеров и насмерть задавили грузовиком одного из них — сержант Толокнеев стал первой жертвой борьбы за счастье всего народа. Сожженные машины и разбитые витрины были истинно трудовым ответом на вандализм апрельского референдума. Возглавляли массы как патриоты, такие как председатель Фронта национального спасения Илья Константинов, так и коммунисты, среди которых проявляли настоящую принципиальность выпущенные из тюрьмы до суда руководители ГКЧП.
Тов. Зюганов Г. А. в боях не участвовал, обеспечивая крепость тыла. В этом проявилась последовательность его стратегической линии: во время августовских событий 1991 года он отсутствовал в Москве. Как не вспомнить в связи с этим ленинские Цюрих, Лондон, Финляндию!
Власть на вспышку народного гнева ответила страшными репрессиями: были задержаны 26 человек — по одному на 10 побитых милиционеров. Вскоре, впрочем, героев отпустили. Руководителей ГКЧП в тюрьму не вернули. Ни одна из организаций, участвовавших в бою, не была запрещена. "Особый порядок управления" действовал. Поэтому 9 Мая те же самые бойцы смело прошли по улицам столицы и провели митинг на Красной площади без всякого сопротивления властей, торжественно отпраздновав свою победу.
Так начался новый этап деятельности КПРФ и лично тов. Зюганова, этап невидимой, но умелой организации массовых выступлений и подготовки вооруженного восстания вечно живым ленинским способом "шаг назад (государство) — два шага вперед (коммунисты)".
Между тем в обществе набирала силу дискуссия о новой Конституции. Суть ее заключалась в следующем. Президент в конце концов пришел — в сопровождении наиболее последовательной демократической части его окружения — к выводу: нельзя жить при капитализме по советской Конституции, необходимо закрепить в основном законе буржуазные свободу и демократию, поскольку других все равно не бывает. Одновременно и его противники поняли, что в случае принятия новой Конституции невозможность демократии социалистической превратится из практически очевидной в юридически закрепленную. Этого они допустить не могли: что в таком случае стали бы делать депутаты советов, которые упразднялись, на что оставалось бы надеяться всем недавним партийным секретарям, которые еще надеялись? Любой из них понимал, что новая Конституция зафиксирует смену того общественного строя, которым могли гордиться коммунисты, на тот, при котором смогут жить обычные, идейно не закаленные люди.
Президент для подготовки нового Основного закона созвал Конституционное совещание. В ответ Верховный совет во главе с Русланом Хасбулатовым выдвинул свой проект Конституции, который не покушался хотя бы на важнейшее — на сам Верховный совет и уровень жизни его депутатов. Немедленно все главные патриотические и коммунистические организации — ФНС, РКРП, ЛДПР, РПК, СПТ и, конечно, КПРФ — созвали свое совещание, на котором заявили, что никуда не годятся ни президентский, ни парламентский проекты, а нужно оставить все как есть: власть антисоветская, а Конституция наоборот. Было, конечно, сказано и об угрозе неприемлемого в данном случае для коммунистов государственного переворота (имелось в виду принятие новой Конституции), и о столь отвратительном им авторитарном и даже тоталитарном режиме.
Надо отметить, что в это время все чаще раздаются голоса наиболее радикальных сторонников утверждения закона и порядка в России — в буржуазном, чуждом сознанию как российского народа, так и власти, смысле. Так, движение "Демократическая Россия" предложило новую Конституцию, разработанную Конституционным совещанием, рассматривать как переходную, а для принятия постоянной избрать всеобщим, прямым, равным и тайным голосованием всех граждан Учредительное собрание. Более того, некоторые демократы договорились до того, что снова выплыла идея двухлетней давности: выбрать не советский, а новый, легитимный (чисто буржуазное выражение) парламент и такого же президента.
Но эти измышления не нашли поддержки ни у одной из сторон. Да и трудно было рассчитывать на другое отношение коммунистов к Учредительному собранию, кроме традиционного. Что касается президента, то с какой стати он должен был идти на выборы, если и так уже был президентом?
Тем временем происходили и другие важные — или оказавшиеся впоследствии важными — события. Так, из Чечни ушли все российские войска, оставив местным желающим технику и вооружение. Прославившийся впоследствии своим миролюбием и полководческим талантом министр обороны Павел Грачев (вошел в историю как Паша-Мерседес, см. следующие главы) решил, что лучше оставить, чтобы не было кровопролития. И действительно — вскоре в Грозном раздались первые выстрелы, показавшие, что кровопролитие там очень возможно. Стреляли из войсковых автоматов сторонники президента Дудаева, решившего таким образом разногласия со своим парламентом. Впоследствии выяснилось, что это было не просто разрешением кризиса властей в маленькой республике, но и дурным предзнаменованием для всей Российской Федерации.
Другие события были менее значительными. Возобновился и немедленно прекратился из-за болезни участвовавших суд над членами ГКЧП. КПРФ вошла ассоциированным членом в международный Союз коммунистических партий — КПСС, последствия этого неясны до сих пор. Установлена частная собственность на землю, ее принял Верховный совет — и это тоже до сих пор не привело к каким-либо последствиям. Состоялся очередной конгресс запрещенного президентом Фронта национального спасения. Вице-президент Александр Руцкой остро критиковал "антидемократические" действия президента и боролся за разоблачение всех против разоблачений себя. Президент запретил создавать партийные первички на предприятиях. Шахтеры, разумеется, бастовали...
Так прошло лето. Все, что требовалось не сделать, чтобы подготовить события наступающей осени, власть не сделала. Все, что требовалось для того же сделать, коммунисты совершили. Вот как характеризовал тот период тов. Зюганов:
"После того как началась официальная деятельность Компартии Российской Федерации, политическая ситуация в стране стала постепенно меняться. Инициативно стали действовать наши парторганизации, особенно это заметно на местах... население вновь потянулось к коммунистам, стало положительно реагировать на их призывы и действия... Мы... постарались выработать общие действия с депутатским блоком 'Российское единство', Фронтом национального спасения, оказали морально-политическую поддержку Верховному совету и Конституционному суду РФ... Будем отстаивать систему Советской власти... коренной вопрос сегодня — это вопрос о новой Конституции" (из беседы с корреспондентом "Правды").
К этому остается добавить только слова из постановления состоявшегося в конце мая пленума ЦИК КПРФ об ответе режиму на "антиконституционные действия антиконституционными действиями". По этому поводу тов. Зюганов заметил: "История нас оправдает".
И, как всегда, оказался прав: после истории, в которую мы попали в сентябре--октябре 1993 года, никого из коммунистов не осудили.
"История нас оправдает" (Г. А. Зюганов)
Контрольные вопросы к главе VI:
1. Кто из лидеров разогнанной маевки 1993 года был ранен и куда? Убит? Арестован? Морально осужден?
2. Какая Конституция действовала в демократической России в 1993 году — сталинская, брежневская или та и другая?
3. Какие основные стороны участвовали в дискуссии об Основном законе и зачем?
4. Что говорил тов. Зюганов по наиболее важным вопросам в нужное время?
5. Найдите на политической карте России Чечню.