Японская мелодрама "Норвежский лес" сделана известным в фестивальных кругах французским режиссером вьетнамского происхождения Чан Ань Хунгом по одному из бестселлеров Харуки Мураками, вялотекущему эротическому роману, названному в честь песни The Beatles, который критики иногда называют японским "Над пропастью во ржи". Действие его происходит в конце 1960-х, в разгар сексуальной революции: герой, 19-летний токийский студент, спустя пару лет после того, как его лучший друг кончает с собой без всяких видимых причин, случайно сближается с подружкой покойного, девушкой трепетной и романтической, которая с его помощью надеется решить свои старые психологические проблемы, связанные с гибелью возлюбленного. Однако вместо этого только получает новые, еще более ухудшающие ее состояние: герой вскоре втягивает ее в любовный треугольник с участием его однокурсницы, девушки совсем другого склада — бойкой, решительной, активно участвующей в студенческих беспорядках, да и не слишком стремящейся упорядочивать свою сексуальную жизнь. Предложение близких отношений без всяких обязательств и гарантий героя несколько смущает, как, впрочем, и причудливое поведение первой девушки, которая, наоборот, все усложняет и делает из секса целую проблему под тем предлогом, что еще не до конца разобралась со своим прошлым.
Режиссер "Норвежского леса" Чан Ань Хунг в свое время взял довольно бодрый старт: его полнометражный дебют "Запах зеленой папайи" в 1993 году получил "Золотую камеру" в Канне и был выдвинут на "Оскар", а в 1995-м его второй фильм "Велорикша" получил "Золотого льва" на Венецианском кинофестивале. Потом в его карьере наступило некоторое затишье, хотя два года назад он напомнил о себе кровавым триллером "Я прихожу с дождем" про маньяка, делающего высокохудожественные скульптуры из человеческого мяса. Возможно, за киноверсию "Норвежского леса" Чан Ань Хунг ухватился как за шанс вернуться в полноценный артхаус и восстановить пошатнувшуюся было репутацию мастера метафорического и сюрреалистического кинематографа вонг-карваевского толка — правда, удалось это лишь отчасти, и на Венецианском кинофестивале этой осенью участвовавший в конкурсе "Норвежский лес" особого внимания не получил, но все равно попытка заслуживает интереса и уважения.
Считается, что роман Мураками с трудом подлежит адаптации для кинематографа: хотя бы потому, что герои, переживающие мучительный период взросления и занятые постоянной интроспекцией и самоанализом, очень мало говорят вслух, а на бумаге отражены преимущественно их мысли и переживания. Содержанием этой пораженческой книги о безответной, никому не нужной любви, приводящей человека к саморазрушению, является внутреннее состояние довольно несчастных людей, пытающихся, большей частью безуспешно, преодолеть внутренний дискомфорт и найти хоть какое-то утешение. Экранизировать такие произведения столь же трудно, как поэзию. Однако Чан Ань Хунг все-таки рискнул попробовать найти визуальный эквивалент поэтической образной стилистике Мураками. Был риск, что фильм испортит бесконечный закадровый голос или перевод внутреннего монолога в тупые объяснительные диалоги, которые в таких случаях обречены получиться неуклюжими и фальшивыми. Но режиссер предпочел, не принимая никаких резких решений по части драматургии, положиться на операторскую работу, монтаж и музыку, сделав фильм не разговорным, а атмосферным. Если бы от диалогов автор вообще отказался, возможно, картина могла бы сильно выиграть, а так временами ее портит грубоватая работа молодых актеров, чьи персонажи порой выглядят гораздо менее глубокими, чем герои книги (хотя все они на экране очень красивые, особенно девушки). Так что если фильм Чан Ань Хунга и не произведет сильного впечатления на тех, кто не читал литературный первоисточник, то для хорошо знакомых с творчеством Мураками послужит вполне удовлетворительной иллюстрацией, не лишенной психологической тонкости и художественных достоинств.
В прокате с 16 декабря