На прошлой неделе вступил в силу закон о реституции, запрещающий возврат трофейных художественный ценностей в Германию. Однако крупнейшие музеи всего мира с ужасом ждут, что Борис Ельцин вопреки решению Думы начнет возвращать немцам вывезенные во время войны предметы искусства.
Музейные страхи
"Ельцин даже представить себе не может, какой хаос начнется, если золото Шлимана вернется в Германию!" — почти прокричал по телефону корреспонденту Ъ сотрудник Лувра Леон Лавасаль.
Похожим образом прокомментировали и другие опрошенные Ъ представители крупнейших музеев мира отказ Бориса Ельцина исполнять подписанный им закон "О культурных ценностях, перемещенных в Союз ССР в результате второй мировой войны и находящихся на территории РФ".
6 апреля Конституционный суд обязал президента подписать и обнародовать дважды отклоненный им закон "О культурных ценностях, перемещенных в Союз ССР в результате второй мировой войны и находящихся на территории РФ". 15 апреля Борис Ельцин закон подписал, но, отказавшись его исполнять, направил запрос в Конституционный суд. Суд назначил рассмотрение этого дела на осень.
Любопытно, что и немецкие музейщики с опаской отнеслись к ельцинской инициативе. "Реституция, пересматривающая итоги второй мировой войны, может вызвать опасный прецедент,— заявил Ъ консультант немецкого канцлера Гельмута Коля, сотрудник частной галереи Людвига в Кельне Хенге Маквикерн.— Музейщики мира, люди в большинстве своем консервативные, критически относятся к реституции. Ее опасаются все музеи Европы".
Культурный грабеж
Еще шесть лет назад никто и не заикался о новой реституции, о переделе музейных рынков, о возвращении украденных и вывезенных из Германии культурных ценностей. Всех устраивало status quo.
Как известно, предметы искусства из Германии вывозили все четыре страны-победительницы. Причем на законной основе, а именно на основании нескольких документов, принятых четырехсторонним контрольным советом, который в соответствии с Потсдамским соглашением являлся верховной властью на территории оккупированной Германии.
21 января и 17 апреля 1946 года контрольный совет принял постановления "Определение понятия 'реституция'" и "Четырехсторонняя процедура реституции". Союзники договорились о том, что "право на реституцию имеют только государства, территория которых была оккупирована полностью или частично... Если реституция предмета не может быть произведена, то право взыскивающей стороны на реституцию удовлетворяется путем компенсации из немецкого имущества равноценными предметами... Замена будет производиться из всякого имущества... принадлежащего Германии, ...германским официальным агентствам, общественным или частным юридическим лицам или физическим лицам..."
Советская военная администрация вывезла из Германии примерно два миллиона двести тысяч экспонатов, которые в основной своей массе были размещены на хранение в музеях Москвы и Ленинграда. Значительная часть книг и рукописей поступила в Киев.
В течение некоторого времени после войны в Эрмитаже даже выставлялись античные скульптуры из немецких музеев, в частности из Пергамон-музея. Выставку закрыли лишь после того, как в американской газете появился снимок части экспозиции. Американцы вообще поступили нестандартно: вернули западным немцам значительную часть своих трофеев в 1954 году (большая часть этих коллекций и сейчас хранится в Гемельде-Галери-Далем в Берлине), в то время как вывезенные из Германии остальными союзниками произведения искусства становились собственностью получивших их музеев.
СССР тоже вернул — правда, несколько позже и с формулировкой "в дар германскому народу". Но зато почти четыре пятых вывезенного. В 1958-1960 годах Восточной Германии было передано 19 коллекций и собраний, в том числе Готская библиотека, собрание Дрезденской галереи, мраморный фриз Пергамского алтаря,— всего около двух миллионов единиц хранения.
Разумеется, тогда никто в Германии и не заикался о том, что СССР вывозил немецкое искусство незаконно. Что, кстати, было подтверждено совместным заявлением правительств ФРГ и ГДР уже в июне 1990 года, во время переговоров с США, СССР, Англией и Францией об объединении Германии: "Меры по изъятию имущества, принятые на основе прав и верховенства оккупационных властей (1945-1949 гг.), являются необратимыми".
Немецкая наглость
Общемировая дискуссия о пересмотре культурных границ и национальных коллекций началась в 1992 году, когда Гельмут Коль и Борис Ельцин завели разговор о возвращении в Германию тех раритетов, что еще оставались в России. Была создана совместная комиссия, начались интенсивные двусторонние переговоры.
За два года Россия получила немецких кредитов почти на $5 млрд. Коль первым из мировых лидеров поддержал Ельцина после октябрьского кризиса: "Да, я знаю, что после октябрьских событий Борис Ельцин переделал под себя Конституцию России. Но важно, что он проводит курс реформ, нацеленных на демократию и рынок". Ельцину была обещана поддержка в ЕС.
С 1992 по 1994 год каждая российско-немецкая встреча в верхах на уровне министров, политических деятелей и даже общественности начиналась и заканчивалась обсуждением проблемы реституции — разумеется, по инициативе немцев. К концу 1994 года Ельцин сам был готов все отдать. И пообещал это сделать.
Испортили все немцы. Поначалу они лишь просили вернуть вывезенные культурные ценности. Но потом, после вывода российских войск, стали требовать. За месяц до октябрьских выборов в бундестаг, на которые Коль в четвертый раз выставил свою кандидатуру, немецкая сторона распространила меморандум по поводу возвращения "культурных ценностей, перемещенных в результате второй мировой войны". В нем излагалась официальная позиция Германии, в соответствии с которой Россия обязана все вернуть.
В ответ Совет федерации попросил официального заключения у Института государства и права РАН, которое и легло в основу нового законопроекта. А до его принятия нижняя палата наложила мораторий на вывоз любых трофейных ценностей из страны.
Но Колю это было уже неважно. Он вновь стал канцлером.
Раскрученная тема
Однако запущенный Колем и Ельциным маховик набирал обороты. Реституция превратилась в модную тему. По мнению директора Эрмитажа Михаила Пиотровского,— во многом благодаря выставкам трофейного искусства, которые прошли в России в 1995-1996 годах.
В результате российско-немецкой, а затем и общемировой дискуссии страны, потерявшие свои культурные ценности в результате войн или простого воровства, поверили в возможность возвращения национальных раритетов.
Итальянцы, например, составили список своих потерь, которые, как они полагают, сейчас в Германии. А на прошлой неделе стало известно, что итальянское правительство намерено возбудить судебный иск против известного нью-йоркского музея Метрополитен, поскольку тот хранит произведения античного искусства из серебра, вывезенные контрабандно с Сицилии в конце семидесятых — начале восьмидесятых годов.
В прошлом году начались переговоры между правительством Греции и Лейбористской партией Великобритании, представители которой обещали вернуть в Афины античные греческие скульптуры.
Международное давление было оказано даже на Ватикан. В результате у цыганских международных организаций появился шанс вернуть деньги и украшения на миллионы долларов, попавшие после войны из концлагерей в католические сейфы.
В январе 1998 года в США были арестованы две картины, присланные из Австрии в Нью-Йорк на выставку. Повод: картины были конфискованы нацистами у венских евреев.
В феврале 1998 года исполнительный директор Всемирного еврейского конгресса Илэн Стейнберг сообщил, что специальная комиссия приступает к поиску ценностей, похищенных нацистами у французских евреев. Следы ведут в 170 крупнейших музеев мира. По данным конгресса, более половины похищенных ценностей находится в американских музеях.
Но вот что удивительно. В течение всего того времени, пока в мировых СМИ шла дискуссия об ущемленных правах стран и частных владельцев, ни одна из бывших стран-союзниц не сделала ни одного официального заявления о возвращении кому-то чего-то. И это несмотря на многочисленные послевоенные конвенции по возвращению незаконно вывезенных культурных ценностей, которые начиная с 1954 года принимались под эгидой ООН.
Культурный фашизм
Причина этого молчания проста. Директор ГМИИ имени Пушкина Ирина Антонова утверждает: "Возврат ценностей — это начало передела художественных коллекций всего мира. Античные мраморы в Британском музее — они ведь были просто выломаны из Парфенона и вывезены в Англию. А огромные коллекции африканского искусства в музеях США? В Лувре — итальянские коллекции, захваченные Наполеоном. И это не было компенсацией за разорение или потери в войне — это был просто бандитский налет Наполеона!"
Сотрудник Британского музея напомнил в связи с этим корреспонденту Ъ слова бывшего директора Британского музея Дэвида Вильсона, произнесенные им еще в 1988 году: "Требования греков о возвращении им греческих скульптур — это культурный фашизм, это национализм, который представляет опасность для культуры". Позиция руководства Британского музея за десять лет не изменилась: "У нас есть средства и возможности сохранить произведения искусства много лучше, чем в тех странах, откуда они были вывезены".
Музейщики понимают, что реституция не только разрушает существующий музейный рынок планеты, но и угрожает национальному культурному достоянию ведущих стран мира, то есть превращается в политический рычаг давления на правительства.
Кстати, поэтому, придя к власти, английские лейбористы прекратили переговоры с греками о возвращении статуй. А Гельмут Коль на последних встречах с российским президентом уже не давил на Ельцина. Не поднималась эта тема и во время недавней мартовской встречи в Москве лидеров России, Германии и Франции, поскольку она крайне болезненна для Жака Ширака. Ведь реституция может опустошить не только музеи Франции, но и улицы французских городов. Например, обелиск фараона Рамзеса II, который стоит на площади Согласия в Париже, украден Наполеоном по просьбе императрицы Жозефины во время египетского похода.
В общем, лидеры ведущих стран боятся, что возвращение Россией вывезенных ценностей может повлечь за собой пересмотр многих решений, принятых союзниками после окончания войны, причем не только по реституции. И поэтому, скорее всего, рано или поздно они присоединятся к мнению, высказанному Ириной Антоновой: "Это же как границы... Надо сказать: как сложилось, так и сложилось".
ВЛАДИСЛАВ ДОРОФЕЕВ, ЕЛЕНА АРТЕМКИНА, ДМИТРИЙ СОЛОПОВ