О том, что плохого в "официальном предостережении", Дмитрию Камышеву рассказал депутат Госдумы от "Справедливой России" полковник запаса ФСБ Геннадий Гудков.
Вы предлагали переработать законопроект еще до первого чтения, то есть изменить саму его концепцию. В чем, по-вашему, ее ущербность?
Во-первых, в российских законах есть определенные нормы об ответственности — уголовной, административной, экономической и так далее. К сожалению, ни в одну из них "официальное предостережение" не вписывается. В проекте даже нет понятийного аппарата, там вообще не написано, что это такое. Что, если есть официальное предостережение, значит, есть и неофициальное? Во-вторых, совершенно непонятен характер этой нормы. Если человек не нарушил ни административный, ни уголовный закон, значит, норма не может носить ограничивающий характер. В то же время в тексте написано, что исполнение требований предостережения является обязательным. Мы спрашивали у представителей ФСБ: "Эта норма ограничивает права?" — "Нет".— "Но у вас же написано, что она обязательная!" — "Ну это можно не исполнять..." Ну просто детский лепет! Или, например, для объявления предостережения человек может быть вызван в ФСБ. Но у нас граждан можно вызывать лишь в определенных случаях, указанных в уголовно-процессуальном и ином законодательстве, а "официальное предостережение" таким случаем не является. А если человек не придет? Ну не придет и все, скажет: не хочу я приходить и слушать вашу белиберду. Какая ответственность будет за это?
Объясняя депутатам смысл поправок, представители ФСБ говорили, что лучше остановить человека, когда он только вступил на преступный путь, чем дождаться, пока он совершит преступление, и посадить. Разве это неправильно?
Сама идея нормальная. Но давайте мы сейчас с вами напишем закон о всеобщем счастье, разве плохая будет идея? "Всем гражданам страны даруется право на счастье. Порядок счастья, процедура счастья, критерии счастья, размеры счастья будут определены в нормативных актах в последующий период". Идея прекрасная, только она ничего не стоит.
То есть против самой "специальной профилактики" вы не возражаете?
Мы не против профилактической работы, мы, наоборот, за. Чем раньше мы диагностируем болезнь, тем легче ее лечить. Но мы против такого способа оформления этой идеи. Почему вот сейчас все СМИ, простите за непарламентское выражение, задергались? Потому что в пояснительной записке к законопроекту сказано: "Отдельные средства массовой информации открыто способствуют формированию негативных процессов в духовной сфере, фактически вовлекая молодежь в экстремистскую деятельность". Давайте мы до первого чтения сядем и спокойно все пропишем, чтобы оппозиция не говорила, что это против нее. А то смотрите, как всех взбудоражили, и не только в России. Я уже устал отбиваться от западных СМИ: всех интересует, возвращается ли Россия к СССР или нет. Вы представляете, какой ущерб имиджу страны? А мы все про дружбу с НАТО, об отмене виз со странами Евросоюза... Более неудачный момент в политическом аспекте было выбрать крайне сложно.
Как вы считаете, может ли вообще такое предостережение подействовать на потенциальных экстремистов и террористов?
Конечно, может. Потому что все равно в народе органы безопасности кто-то боится, кто-то уважает. Но речь о другом: люди, конечно, опасаются, что это будет средством давления на СМИ, на оппозиционных политиков. Ведь у нас же любая критика — это уже "разжигание розни". Вот признали социальными группами бюрократов и чиновников. И если кто-то говорит: чиновники высосали всю кровь из страны — все, садись, дорогой, за экстремизм. Так что, конечно, опасаются и хотят более четких формулировок. А то в нынешнем виде можно профилактировать сразу всех министров, которые виноваты в том, что у нас в стране коррупция, воровство, террор на Кавказе, нерешенные социальные проблемы. Давайте всем им вынесем предостережение, потому что они своей деятельностью способствуют созданию причин и условий для тяжелых проблем в России. Под это предостережение любого можно подвести, хоть даже премьера, почему бы нет? Кто у нас за все в стране отвечает? Президент и премьер.
Владимир Лукин назвал этот проект антифээсбэшным, потому что он дает основания заподозрить ФСБ в желании "превратиться в монстра бериевского типа"...
Синдром 37-го года, и не только 37-го, но и последующих лет, безусловно, присутствует. Было бы странно и глупо говорить, что наша порочная историческая практика никак не влияет на отношение к этому закону. Так что тут я с Лукиным согласен.