Стремительное развитие репродуктивных технологий поставило российские власти перед необходимостью срочно принимать новые законы, регулирующие все аспекты проведения операций по лечению бесплодия.
В начале 2000-х годов и в голову не могла прийти коллизия, при которой разведенные родители будут в суде делить замороженных в жидком азоте эмбрионов, оставшихся после неудачных попыток экстракорпорального оплодотворения. Или что родители подадут на клинику в суд, заподозрив, что врачи перепутали пробирки и в итоге они выносили и родили совершенно чужого им генетически малыша. Новая отрасль — репродуктивное право — появилась буквально за последние два года.
— В мире известны десятки случаев, когда из-за халатности врачей происходили подобные ошибки,— говорит юрист Константин Свитнев, директор компании "Росюрконсалтинг", специализирующейся на репродуктивном праве.— Прецедентным стал случай, произошедший в 1993 году в Голландии, когда у белой супружеской пары родилась темнокожая двойня. 29 декабря 1998 года американка Донна Фазано вследствие того, что в клинике репродукции ей подсадили не только ее собственные, но и принадлежавшие другой паре эмбрионы, родила абсолютно здоровых, но разноцветных мальчуганов. Темнокожему папаше удалось вернуть своего ребенка только через суд. Последний подобный случай произошел в апреле 2009 года в Лондоне, когда ооциты трех пациенток были оплодотворены "чужой" спермой. Эмбрионы, уже после того как "акт творения" произошел, были уничтожены. В том, что касается России, то подобные ситуации тоже случаются, но все вопросы решаются в досудебном порядке, порой с выплатой весьма значительных компенсаций. Как юрист, рекомендую всем пациентам клиник репродукции в обязательном порядке делать ДНК-тест на родство.
Репродуктивные технологии, как и многие наукоемкие отрасли в нашем мире, появились быстрее, чем человечество смогло их осмыслить. В отличие от обычных способов лечения здесь участниками одновременно оказываются несколько сторон. Причем хорошо, если три — мама, папа и ребенок. А бывает еще донор яйцеклетки, донор сперматозоидов и суррогатная мама. Не говоря уже про врача-репродуктолога. Интересно, что одной из самых незащищенных сторон в данном случае оказывается папа.
— С точки зрения закона мужчина рассматривается не как полноправный участник программы деторождения,— говорит Константин Николаевич,— а как некий вспомогательный элемент, придаток, роль которого сводится только к тому, чтобы дать согласие на применение ВРТ в отношении своей супруги. Отечественные законодатели посчитали, что вполне достаточно того, что в соответствии с Семейным кодексом супруг, давший в порядке, установленном законом, согласие в письменной форме на применение метода искусственного оплодотворения или на имплантацию эмбриона, не вправе при оспаривании отцовства ссылаться на эти обстоятельства. Интересно, что об оспаривании материнства речи вообще не идет. Очевидно, предполагается, что родительские инстинкты у мужчин развиты значительно слабее, чем у женщин.
О том, что в срочном порядке нужно принимать закон, оговаривающий все аспекты проведения подобных манипуляций, говорят все врачи.
— Закона о защите репродуктивных прав граждан российская Дума не может принять 15 лет,— говорит профессор Владислав Корсак, президент Российской ассоциации репродукции человека.— Каждый созыв начинает показывать заинтересованность, а потом бросает. За эти годы мы несколько раз ездили в разные комитеты. У меня даже постоянный пропуск с прошлого года есть, но кроме болтовни ничего не происходит.
Между тем, так как бесплодие становится одной из самых значимых проблем нашей жизни, требующей внимания не только врачей, но и политиков, было бы логично оплачивать непомерно высокое для большинства граждан лечение.
--Я убежден, что лечение бесплодия должно финансироваться за счет государства,— говорит юрист Константин Свитнев.— Недопустима ситуация, когда стоимость аборта — фактически убийства ребенка — покрывается полисом ОМС, а люди, борющиеся за рождение нового человечка, практически оставлены на произвол судьбы — выделенных государством квот катастрофически не хватает.