В 2003 году француженка Энн Фонтейн сняла очень женское кино "Натали" с двумя звездами — Фанни Ардан и Эммануэль Беар, вполне по-свойски поделившими одного мужчину — Жерара Депардье. Депардье (по сюжету муж Ардан) играл в женском междусобойчике чисто символическую роль: героиня Ардан тайком нанимала мужу проститутку (Беар) и сама оплачивала ее услуги, чтобы та всякий раз отчитывалась ей о свиданиях во всех подробностях. Это была история взрослой успешной женщины, которая вдруг заскучала, когда ее жизнь вполне состоялась, и затеяла игру, чтобы в этой своей состоятельности лишний раз убедиться. Смысл истории заключался вовсе не в женских страданиях от измены, а совсем наоборот: умная самодостаточная героиня рулила интрижкой благоверного и благодаря абсолютно подконтрольной его связи выходила за пределы рутины и сама становилась свободнее. Во французском фильме Беар крутилась вокруг шеста в полутемном стриптиз-клубе вполне в духе эгояновской "Экзотики". Но в ремейке Атома Эгояна "Хлоя" все иначе: никаких стриптизерш, сюжет достроен практически до триллера, где градус напряжения постоянно нагнетается, в нем не осталось и следа от легкости французского оригинала, в котором история разрешалась ко всеобщему удовольствию.
Эгоян представляет тот же сюжет с мужской точки зрения. Его героиня Кэтрин (Джулианна Мур), в отличие от героини Ардан в оригинальном фильме,— страдательная фигура. Она чувствует, что ее брак с годами остыл, и переживает эту ситуацию как собственное поражение, надлом и кризис. Кэтрин устраивает вечеринку-сюрприз в честь дня рождения мужа (Лайем Нисон), но он не успевает на самолет, и все ее хлопоты оказываются напрасными. Она подозревает, что муж флиртует со своими студентками, в то время как сама она чувствует себя постаревшей и никому не нужной: благополучие фиктивно, дом, муж и сын кажутся ей ненадежными, собственный статус — хрупким, и почва стремительно уходит из-под ног. Нанять мужу случайно встреченную блондинку Хлою (Аманда Сейфрид), которая занимается эскорт-услугами,— жест отчаяния со стороны Кэтрин. Эгоян поначалу уводит сюжет в атмосферную психологическую драму: получая отчеты Хлои, Кэтрин пытается посмотреть на мужа новыми глазами, будто бы между ними появился посредник. Эгоян очень тонко обыгрывает отчуждение, которое женщина пытается преодолеть: слушая Хлою, она рассматривает гостиничный номер, где было свидание, видит на подносе остатки завтрака и пьет из оставленного мужем бокала. Вещественный мир, который окружает Кэтрин, будто бы состоит из стекла, сквозь прозрачные стеклянные стены в доме она смотрит на мужа и сына как на незнакомцев: увидеть можно, а дотронуться — уже нет. В то же время эти стены создают гнетущее ощущение, что она подглядывает за ними, как шпионит за мужем с помощью Хлои, вместо того, чтобы попытаться с ним поговорить. А сюжет тем временем совершенно выходит из-под контроля: в Хлое просыпаются собственные чувства, и направлены они вовсе не на мужа Кэтрин, а на нее саму — во взрослой красивой женщине девчонка в дешевом пальто, которую нанимают на время, видит идеал защищенности. Ни о каком всеобщем удовольствии, ни тем более о контроле уже не может быть и речи: во что вляпалась Кэтрин и во что она втянула других, она пока даже не подозревает.
В прокате с 25 марта