Михаилу Саакашвили удалось то, чего не удалось ни "оранжевым" украинским властям, ни "антиоранжевым" российским, считает специальный корреспондент ИД "Коммерсантъ" Ольга Алленова.
Он провел масштабные реформы, необходимые для построения современной демократии, и сумел эти преобразования сохранить. Реформа МВД и других госструктур, в результате которой на улице осталось около 80 тыс. трудоспособных граждан (только полицейских было уволено 35 тыс.), обещала Саакашвили много неприятностей, и даже члены его команды предрекали провал его политике в первые месяцы реформ. Казалось, эти предсказания начали сбываться: очаги недовольства появились уже в 2006 году, а осенью 2007 года все оставшиеся за бортом бюджетной кормушки собрались на площади у парламента и едва не смели Саакашвили и весь его кабинет. За спиной у этой революционно настроенной массы стоял опальный олигарх Бадри Патаркацишвили и его телевидение "Имеди", которое всегда имело влияние на страну, но в тот момент оказалось единственным оппозиционным СМИ, доступным в любом грузинском доме. Саакашвили никогда и нигде не говорил, что в те ноябрьские дни он стоял у края пропасти. Но многие грузинские политики это знают. Революционерам не хватило совсем немного решимости. И может быть, ее хватило бы, если бы 7 ноября толпу на площади у парламента не разогнали газом, резиновыми пулями и водометами.
В решающие моменты Михаила Саакашвили всегда спасало МВД, точнее верный министр Вано Мерабишвили. Стоило в ноябре 2007-го грузинской полиции отказаться применять силу против демонстрантов, и Михаила Саакашвили уже не было бы в Грузии. В прежней Грузии времен Шеварднадзе полиция в такой ситуации наверняка не пошла бы против своих сограждан. Более того, в прежней Грузии денег Бадри Патаркацишвили хватило бы на всю грузинскую полицию. Но в новой Грузии полиция жестко и неукоснительно выполняет приказы железного Вано. Его либо боятся и ненавидят, либо уважают и ценят. Первых гораздо больше. Но главный его ценитель — президент Саакашвили, который понимает, что обязан ему своей властью. И поэтому даже тогда, когда нужно было подкупить общественное мнение и уволить нескольких непопулярных министров и политиков, Саакашвили расстался (переназначив на менее заметные должности) с самыми дорогими и преданными — с главным реформатором Кахой Бендукидзе и одним из главных идеологов национального движения Георгием Бокерией — но только не с Мерабишвили.
Справедливости ради стоит сказать, что каким бы всемогущим ни казался Мерабишвили, порядок в грузинском МВД обеспечивает не только личностный фактор. Реформы, проведенные в этой структуре, даже на Западе признаны лучшим примером того, как в короткие сроки можно избавиться от чумы постсоветской эпохи — коррупции. В 2005 году все сотрудники грузинского МВД были выведены за штат, и только небольшая их часть смогла вернуться в ведомство. Новичков в МВД набирали по конкурсу. Численность сократилась почти в четыре раза, а зарплата резко выросла. К этому прибавились социальные льготы и растущее уважение общества, которое вдруг поверило в то, что полиция может не брать взяток.