Премьера кино
В своем новом фильме "Серьезный человек" (A Serious Man) братья Коэн, давно и последовательно доказывающие, что все люди — идиоты, проливают свет на то, что и евреи, оказывается, тоже не исключение. Во что после этого верить, не знает ЛИДИЯ МАСЛОВА.
Позаимствованный из талмудиста Раши эпиграф "Серьезного человека" — "Все, что с тобой происходит, принимай просто" — намекает на главную трагедию еврейского народа, заключающуюся в том, что он ничего не может воспринимать просто. Богоизбранный народ живет с сознанием, что весь мир вокруг испещрен тайными знаками, которые Бог обращает лично к каждому еврею. Пытаясь расшифровать эти знаки, евреи усложняют картину мира — это в общем-то свойственно и остальным людям, но братья Коэн в своем самом автобиографическом фильме рассказывают о том, что с детства наблюдали в непосредственной близости, а именно в Миннесоте 1960-х годов.
"Серьезный человек" подробно описывает мифологический склад еврейского ума, знаменитая изворотливость которого напрямую связана с умением заболтать оппонента. "У нас, евреев, древние традиции, и, когда нас что-то озадачивает, у нас всегда под рукой аналогичные истории, оставшиеся от людей, у которых были такие же проблемы",— замечает один из персонажей. Главный герой (Майкл Сталберг) в своей работе преподавателя физики тоже уповает на наглядность иллюстративных басен, смысл которых он и сам не до конца понимает. Испещрив всю доску формулами, профессор изображает в углу две картинки, с живым котом и с мертвым, из известного "парадокса Шредингера", после чего ставит студентов перед фактом, что хоть ничего и не понятно, но зачет все равно придется сдавать.
Аналогичным образом Бог без лишних разъяснений ставит перед неприятными фактами самого профессора. Жена (Сари Ленник) ни с того ни с сего собирается замуж за друга семьи (Фред Меламед), предлагающего герою до развода переселиться в мотель. Корейский студент (Дэвид Канг) подбрасывает взятку за хорошую оценку, а его отец обещает подать в суд на профессора, опорочившего его сына подозрением во взяточничестве. Собственный сын (Аарон Вольф) плохо готовится к бар-мицве и назойливо требует починить телеантенну. Явно собравшийся навеки поселиться безработный брат (Ричард Кинд) все время в ванной сушит кисту на шее, отчего дочка (Джессика Макманус), занятая беспрестанным мытьем головы, вынуждена делать это у подруги. В свободное от кисты время брат спит на диване и работает с "ментакулюсом" — тетрадью, разрисованной непроходимым частоколом каких-то знаков и столь же непостижимой уму, как доска на лекции по физике.
В надежде получить помощь от многочисленных рабби герой слышит такие же ничего не объясняющие притчи, как и его парадокс с двумя котами. Первый рабби предлагает, чтобы восстановить утраченную связь с Богом и почувствовать его присутствие, подойти к окну и помедитировать на автостоянку, посмотрев на нее каким-то новым взглядом. Второй рассказывает историю про дантиста, который на оборотной стороне нижних резцов одного пациента-гоя заметил надпись ни древнееврейском: "Помоги мне", потерял сон и аппетит, а бросившись к своему рабби, получил совет, что помогать другим никогда не повредит. Наконец, третий и самый мудрый рабби не пускает героя дальше приемной, где происходит анекдотический диалог: "Рабби занят.— По нему не скажешь.— Он думает".
Хотя сразу по "Серьезному человеку" и не скажешь, тем не менее он самым издевательским образом провоцирует на то, чтобы, уподобившись мнительным и суеверным евреям, усложнить восприятие этого простого и прозрачного фильма, отыскивая в каждом кадре и в каждой реплике библейские аллюзии: как минимум можно сравнить героя с праведником Иовом, которого испытывает Бог, насылая на него беспричинные неприятности. Однако это "объевреивание" на старости лет, которое симулируют братья Коэн, не должно смущать ни гоев, ни вообще агностиков: в философском смысле "Серьезного человека" можно считать продолжением фильма "После прочтения сжечь" (Burn after Reading), где руководители спецслужб признаются, что ничего не понимают ни в окружающем мире вообще, ни в шпионских интригах в частности. Теперь на место "цээрушной хрени" пришла не менее многозначительная и таинственная, но такая же нелепая и абсурдная "иудейская хрень" — и слава богу, который незримо затаился на каждой парковке и пишет записки на гойских зубах, удивительных разновидностей всевозможной "хрени", с помощью которой людишки тщатся уловить закономерности окружающего мира, на век братьев Коэн хватит с избытком.