Праздность — норма жизни

150 дней в году в некоторых местностях Российской империи приходилось на выходные и праздники. А среднестатистический житель России за год пребывал в праздности от 100 до 120 дней. Сокращением их числа русские экономисты и промышленники озаботились в середине XIX века. Однако категорически против выступали Русская православная церковь и госаппарат, так что реформы раз за разом проваливались. В 1897 году, правда, сократилось число праздников для рабочих, но после революции пролетариат начал отмечать праздники и церковные, и революционные, увеличив число свободных от труда дней. А сегодня количество праздников и выходных практически достигло дореволюционного среднероссийского уровня.

ЕВГЕНИЙ ЖИРНОВ

Исконные праздники

На вечные русские вопросы — что делать, чтобы жить лучше, и кто виноват в том, что никаких улучшений не случается,— в разные эпохи искали и находили самые разные ответы. Когда в середине XIX века Российская империя потерпела позорное поражение в Крымской войне, необходимость изменения всего порядка русской жизни стала очевидна для всех. Однако ни освобождение крестьян от крепостной зависимости, ни прочие реформы Александра II не дали скорого результата. Россия — крупнейшая в мире страна, обладающая огромными сырьевыми ресурсами, как и прежде, по уровню экономического развития далеко отставала от своих западных соседей. Видные экономисты и промышленники ясно понимали, что у этой беды не один, а множество корней. Они писали об отсутствии в стране нормальной транспортной инфраструктуры, что делало перевозку топлива и сырья к промышленным предприятиям крайне дорогой, а их продукцию — неконкурентоспособной. Другой серьезной проблемой обоснованно считалось отсутствие дееспособной системы кредитования, из-за чего предприниматели вынуждены были одалживать деньги под неподъемные проценты и в результате разорялись.

К числу важных проблем относили и крайне низкую производительность труда как в отечественном сельском хозяйстве, так и во всей русской промышленности. В 1868 году, например, вышедший в отставку высокопоставленный чиновник Министерства финансов Ю. А. Гагемейстер подготовил доклад о состоянии русской промышленности и мерах по ее укреплению, где в числе прочего было сказано и о пагубном влиянии на экономику огромного числа праздников и выходных дней и происходящего в эти дни повального пьянства:

"Поденная плата в фабричных наших округах чрезвычайно низка, и это единственное преимущество, которым фабричное дело у нас может похвалиться. Оно отражается преимущественно на производстве предметов домашнего крестьянского промысла; в деле же фабричном оно уничтожается тем обстоятельством, что рабочих дней считается в России только 240 вместо 300, полагаемых, например, в Германии, что сверх праздников пропадает много времени от пьянства, притом работа часто производится небрежно и без надлежащего знания дела, потому что большая часть фабричных переходит постоянно от одного рода занятия к другому, не совершенствуясь ни в одном. Частные лица вполне немощны противодействовать вредному влиянию таких порядков".

Гагемейстер в те годы был не единственным и далеко не первым, кто пытался хоть как-то содействовать уменьшению праздности населения России. В 1909 году группа членов Государственного совета Российской империи подготовила записку о сокращении числа праздничных дней, где содержалась и история борьбы за уменьшение числа праздников и выходных:

"Вопрос о сокращении числа праздничных дней, мысль о коем возникла в настоящее время среди подписавших представляемую записку Членов Государственного Совета, неоднократно привлекал к себе внимание государственной власти и служил предметом обсуждения как правительственных учреждений, так равно и различных обществ, комитетов и съездов. Еще в 1867 году Святейший Синод обсуждал возбужденный со стороны гражданского ведомства вопрос о том, "не следует ли сократить настоящее число праздничных дней и какие сокращения по сей части могли бы быть сделаны". При этом Святейший Синод признал желательным ограничение числа тех особенных празднований, кроме храмовых, которые "в непомерном множестве совершаются в селениях и деревнях вследствие разного рода причин"".

Однако ни к каким практическим результатам обсуждение в Синоде не привело, число дней отдыха и празднеств осталось неизменным, и шесть лет спустя вопрос подняли вновь:

"В 1873 г.,— говорилось в записке членов Государственного совета,— на том же вопросе остановила свое внимание Высочайше учрежденная под председательством Статс-Секретаря графа Валуева Комиссия для исследования положения сельского хозяйства и сельской производительности России. Названная Комиссия признала рассматриваемый вопрос весьма важным для интересов земледелия и сочла необходимым ходатайствовать пред Святейшим Синодом о принятии возможных мер к сокращению числа праздничных дней. Комитет Министров, куда поступил доклад Комиссии, по рассмотрении ее соображений предоставил Обер-Прокурору Святейшего Синода обратиться с предложением к Святейшему Синоду о конфиденциальном приглашении духовенства употребить свое нравственное на народ влияние к тому, чтобы исполнение обязанностей, возлагаемых на население Церковью, возможно было соединить с наименьшим прогулом и уменьшением рабочего в году времени. В то же время Комитет Министров предоставил Министрам Внутренних Дел и Государственных Имуществ и Обер-Прокурору Святейшего Синода назначить особую комиссию для подробной разработки возможных мероприятий к достижению высказанного пожелания уменьшения числа нерабочих дней и разгула во время праздников".

Но и после этого ничего не произошло. Главная трудность в продвижении вопроса об уменьшении праздности заключалась в том, что огромное число выходных и праздников было одинаково выгодно и церкви, и государству. Народ, в праздники отдав Богу Богово в храмах, отправлялся в питейные заведения, чтобы отдать кесарю кесарево. Ведь в стране, где все издревле уклонялись от уплаты налогов, такой косвенный вид налогообложения, как продажа водки, приобретал первостепенное значение. А промышленники, более всего страдавшие от праздности и пьянства рабочих, не имели серьезного влияния на государственные дела, и их мнение учитывалось далеко не в первую очередь. Ситуация резко изменилась после того, как крупные землевладельцы, из среды которых происходило все крупное чиновничество Российской империи, стали терпеть убытки от того, что наемные сельхозрабочие отказывались работать в церковные, императорские и прочие праздники.

"В 1890 году,— говорилось в записке Госсовета,— на Киевском областном съезде было заявлено, что в силу того вреда, который наносится сельскому хозяйству празднованием второстепенных праздников, желательно ходатайствовать пред правительством о сокращении числа праздничных дней. При обсуждении в 1898 году проекта положения о найме на сельские работы сельскохозяйственный совет при Министерстве Земледелия и Государственных Имуществ также остановился на вопросе о праздниках, причем находил нужным выделить в закон только воскресные дни и двунадесятые праздники как те дни, в которые рабочие должны иметь право на отдых".

Долгие выходные

Только после того, как промышленники и помещики в один голос начали просить о сокращении числа праздных дней, начались перемены в русском законодательстве. В 1890 году в Своде уставов о предупреждении и пресечении преступлений появился раздел, устанавливающий точное количество праздников, обязательных для всех подданных империи:

"Праздничные дни, в кои присутственные места свободны от занятий (исключая чрезвычайных случаев и нижних полицейских чинов, кои никогда не оставляют отправления должностей и службы относительно общей тишины и безопасности), а училища от учения, суть, кроме воскресных дней, следующие: 1) в Январе числа (по старому стилю) первое и шестое, в Феврале второе, в Марте двадцать пятое, в Мае девятое, в Июне двадцать девятое, в Августе шестое, пятнадцатое, двадцать девятое, в Сентябре восьмое, четырнадцатое, двадцать шестое, в Октябре первое, двадцать второе, в Ноябре двадцать первое, в Декабре шестое, двадцать пятое, двадцать шестое, двадцать седьмое, 2) те числа, в которые празднуются дни рождения и тезоименитства Государя Императора и Государыни Императрицы, день тезоименитства Государя Наследника, день восшествия на престол, день коронования и 3) те числа, в которые бывают пяток и суббота Сырной недели, четверток, пяток и суббота Страстной недели, Пасхальная (светлая) неделя вся, день Вознесения Господня и второй день праздника (понедельник ) дня Сошествия Св. Духа".

Судьи, согласно этому закону, имели дополнительное право на отдых: "Сверх того судебные присутственные места от заседаний свободны с двадцать третьего Декабря по второе Января".

Таким образом, в России был дозволен отдых в течение 91 дня в году. А для различных производств и транспорта вводить или отменять выходные и праздничные дни разрешили правительству. Мало того, вскоре отменили существовавший веками запрет на проведение казенных работ в выходные и праздничные дни. А в 1897 году сократили и число дней отдыха для фабрично-заводских рабочих:

"В расписание праздников, в которые не полагаются работы, обязательно включаются все воскресные и следующие праздничные дни: 1 и 6 Января, 25 Марта, 6 и 15 Августа, 8 Сентября, 25 и 26 Декабря, пяток и суббота Страстной недели, понедельник и вторник Пасхальной недели, день Вознесения Господня и второй день праздника Сошествия Св. Духа".

В результате отдых пролетариев уменьшился аж на 26 дней, и они не без основания считали себя самым обездоленным сословием в России. Ведь все остальные подданные империи продолжали отдыхать в установленные законом и в так называемые местные и прочие праздники. Среди них, к примеру, случались полковые праздники, которые отмечались не только действующими солдатами и офицерами, но и всеми ветеранами полка. Кроме того, у каждого ордена в России существовал собственный ежегодный праздник, который отмечали все отмеченные этой наградой.

В 1904 году после настоятельных просьб промышленников и помещиков каждому подданному империи предоставили право работать в праздники, но только и исключительно по своей воле. Но вот у крестьян такой воли не нашлось. Как говорилось в записке членов Государственного совета, русские крестьяне отдыхали больше всех остальных сословий, нанося непоправимый ущерб себе и стране:

"Кроме перечисленных 91 дня законных праздников у нас существуют еще местные праздники, установленные в память различных событий, имеющих значение для данной местности, а также храмовые, престольные и различные особенные праздники, почитаемые в селах. Многие из этих праздников не имеют никакого основания в Церковном Уставе, а иные из них прямо являются остатком и переживанием языческих верований. Празднуются дни, посвященные памяти различных святых, мелкие церковные праздники, наконец, вторые дни таких праздников, именуемые "отданием праздника". Нередко также празднуются по несколько дней подряд престольные праздники, причем в некоторых селах их бывает по 2 и по 3. При таких условиях в сельских местностях Империи, а отчасти и в городах, число праздников значительно возрастает. В среднем русское население празднует от 100 до 120 дней в году, а в некоторых местностях и до 150 дней. В общем, следовательно, один нерабочий день приходится на 3,5 рабочих дня. Такое положение представляется уже совершенно нетерпимым. Если обратиться к законодательствам и обычаям различных стран Западной Европы, то количество существующих у нас праздников по сравнению с установленным там представляется особенно высоким. В Германии и Швейцарии насчитывается 60 праздничных дней, включая сюда и воскресенья, в Англии — 58 праздников, во Франции — 56. Только Испания и Италия могут быть сравниваемы с Россией в этом отношении, так как количество праздников в этих странах доходит до 100 в год".

Ущерб, наносимый сельскому хозяйству страны, как считали члены Государственного совета, оказывался в результате катастрофическим:

"В особенности страдает от чрезмерного обилия праздников наша сельскохозяйственная промышленность. Во-первых, лица, занятые в промышленности этого рода, главным образом наше крестьянство, празднуют больше, чем другие классы населения. Во-вторых, вследствие климатических условий нашей страны время, пригодное для полевых работ, у нас короче, нежели где-либо в Западной Европе. Министерство Земледелия и Государственных Имуществ определяет пригодное для полевых работ время в среднем в 183 дня, а для северной и средней России в 160-150 дней. При этом в силу тех же климатических условий уборка хлеба должна у нас производиться крайне спешно, иногда в течение нескольких дней, так как в противном случае хлеб может перезреть и осыпаться или же пострадать от дождя. При таких условиях приходится особенно дорожить временем, избегая празднований, а между тем именно на период времени полевых работ упадает у нас наибольшее число праздников. По данным Министерства Земледелия и Государственных Имуществ, на время с 1 апреля по 1 октября приходится 74-77 дней, почитаемых в наших деревнях праздниками, т. е. почти половина времени, пригодного для полевых работ, должна проводиться, по укоренившемуся мнению, в праздности и отдыхе от труда. Если прибавить к этому, что праздники в летнее время следуют один за другим с самыми незначительными перерывами, то становится совершенно понятным, почему сельские хозяева видят в их обилии одно из существенных зол нашей сельскохозяйственной промышленности".

С проблемами сталкивались и другие отрасли русского хозяйства:

"Не менее страдает от обилия праздников и фабрично-заводская промышленность и торговля. Экономический оборот в праздничные дни приостанавливается. Бездействуют биржа и почта, прекращаются кредитные операции, так как банки и другие кредитные учреждения бывают закрыты. Перевозимые товары остаются невыгруженными, что вынуждает хозяев нести расходы по их хранению на железных дорогах. Последнее обстоятельство при нередких у нас залежах товаров на станциях приобретает особое значение, и в нашей железнодорожной практике был пример, когда управляющий дороги вынужден был обратиться к местной высшей духовной власти, прося у нее разъяснения, что население может, не боясь греха, производить нагрузку и выгрузку товаров не только в будние, но и в праздничные дни, когда это признается необходимым!"

Как считали члены Государственного совета, обилие неприсутственных дней не шло на пользу и всему остальному русскому обществу:

"Большое число праздников отражается и на деятельности присутственных мест, а также без нужды сокращает учебное время, которое у нас значительно короче, нежели в странах Западной Европы. Таковы в кратких чертах материальные невыгоды чрезмерного количества праздников, но думается, что обилие их, соединенное с воззрением на праздники как на дни, в которые всякий труд почитается грехом, наносит и значительный моральный вред населению, приучая его к праздности и лености и делая менее энергичным и активным. При этом следует упомянуть еще и о том, что праздники у нас обычно сопровождаются разгулом и пьянством, печальные картины которых можно наблюдать как в городах, так и в селах. Таким образом, христианская идея празднования великих событий в жизни нашей Церкви совершенно искажается, а страна несет материальный и нравственный ущерб".

Авторы проекта сокращения числа праздничных дней просчитали и суммарный ущерб, который наносит обилие нетрудовых дней стране:

"Средняя производительность одного рабочего дня в России оценивается в настоящее время суммою около 50.000.000 руб. Работая в общем на 40 дней в году менее, чем, например, соседняя нам Германия, отечество наше производит ежегодно на 2 миллиарда меньше, чем его международные конкуренты, и принуждено ограждать свой труд высокими таможенными пошлинами. В результате же все-таки постоянно отстает в промышленном развитии от народов Западной Европы и Америки".

Бесполезные хлопоты

Так что же предлагали 35 членов Государственного совета, подписавшие записку об уменьшении количества праздников? Только одно: чтобы вся страна отдыхала столько же, сколько и фабрично-заводские рабочие. Опасность для законопроекта заключалась не только в том, что предлагалось, по сути, уравнять в правах на отдых разные сословия, что для Российской империи само по себе казалось немыслимым. Авторы закона предлагали перенести дни чествования членов царской фамилии на воскресенье, что уже было вызовом основам основ самодержавия:

"Относясь с глубоким уважением к так называемым Царственным торжествам, посвященным воспоминаниям важных событий в жизни Монарха и Его Семьи, нельзя не отметить, что количество дней этих также чрезмерно. В настоящее время их 7. Любовь народа к своему Монарху и преданность царствующей династии нисколько не подрывались бы, если бы дни эти были посвящены не безделью, а производительному для государства труду на благо Царя и Отечества. Исключение могло бы быть сделано лишь для высокоторжественного дня тезоименитства Государя Императора, когда особенно подобает вознести Господу Богу молитву о здравии и долгоденствии Монарха. Кроме того, могли бы быть посвящены труду и празднуемые ныне дни чествования различных святых (Николая, Петра и Павла, Иоанна Крестителя, Иоанна Богослова, Казанской Божьей Матери, Покрова Пресв. Богородицы), а также и некоторые из двунадесятых праздников (Рождество Богородицы, Введение во храм, Воздвижение Креста Господня). Все это сократило бы число официально празднуемых дней в году на 28, т. е. наш закон знал бы 63 праздничных дня, считая и воскресенья,— число, близко подходящее к количеству праздников в странах Западной Европы".

Члены Государственного совета предполагали, что Русская православная церковь выступит резко против сокращения праздников и сопровождающих их подношений священнослужителям и пожертвований на храмы. Но они даже не могли предположить, насколько яростно и ожесточенно духовенство примется бороться против сокращения выходных и праздничных дней. Все епархии отправляли в Синод, в правительство и императору возмущенные петиции. А иерархи церкви выступали с проповедями против вероотступничества и со статьями в газетах. К примеру, епископ Вологодский и Тотемский Никон писал в "Церковных ведомостях" о недопустимости вмешательства в дела церкви и особенно настаивал на невозможности отмены празднований в царские дни:

"Дни эти имеют высокое патриотическое значение, особенно в школах, войсках и присутственных местах. Они установляются Государственною властью и благословляются Церковью. Церковь составила для дней Восшествия на престол Государя Императора и священного миропомазания Его (коронации) особые молебны, трогательные молитвы, установила целодневный звон; она придает этим дням как бы блеск светлых дней Пасхи: ужели государство зачеркнет их в табели, сделает буднями? Церковь дает понять, что день Восшествия на престол Государя есть воспоминание великой милости Божией осиротевшему народу, а Его миропомазание есть обручение Его с народом, освящение Его Духом Божиим в священном таинстве, ниспослание Ему тех Даров Духа Божия, которые дают Ему силы быть Самодержцем по образу Божия Вседержительства. И эти-то столь знаменательные в жизни народа дни предполагается исключить из числа праздников! Пощадите же народное сердце, любящее своих Монархов; не отнимайте у народа дня, посвященного торжеству в честь нашего Богом возлюбленного Самодержца яко Помазанника Божия!"

А патриотические организации, которые позднее, при советской власти, было принято именовать мракобесными и черносотенными, увидели в попытке сократить число праздников заговор инородцев. Газета "Русское знамя" писала в 1909 году:

"Недавно в петербургских еврейских газетах было сообщено интервью с министром торговли г. Тимирязевым о сокращении православных праздников в России. По этому поводу министр высказал свои "торговые" соображения в таком виде, что праздники ему мешают развивать русскую торговлю в той степени, чтобы она была приятна в тех доходных статьях государства, которые составляют его первую скрипку в наших балансах, и что пьянство благодаря праздникам доводит Россию до ее полного банкротства и народ наш идет к неизбежной своей гибели... Это очень старая политика русских инородцев-бюрократов запугивать Россию ее близким банкротством и тем, что она будет продана с молотка иностранцам за долги. Но кому же мы обязаны тем, что русский народ теперь стал нищим, что ему грозит сума или тюрьма за его долги, как не самим нашим бюрократам?.."

При этом в адрес авторов законопроекта начали раздаваться разного рода угрозы, и они вскоре осознали, что никакой поддержки ни в обществе, ни у верховной власти не получат. Николай II, которому была поднесена записка 35 членов Государственного совета, отправил ее на рассмотрение Совета министров, где ее рассматривали до лета 1910 года и постановили:

"Соответствующий вопрос неоднократно обсуждался как духовными, так и гражданскими властями, ибо неблагоприятное влияние чрезмерного количества нерабочих дней на культурное и хозяйственное развитие России не может быть отрицаемо. Сообразно с сим Правительство уже делало попытки к уменьшению, хотя бы до некоторой степени, проистекающего отсюда вреда, причем принятые им в этом направлении меры клонились, однако же, лишь к устранению в законодательстве всяких препон к добровольному труду в праздничные дни. Принятие в этом направлении иных, более решительных мер, по мнению Совета Министров, за исключением Министра Торговли и Промышленности, присоединившегося к основной мысли 35 Членов Государственного Совета о сокращении числа дней, в кои присутственные места и учебные заведения свободны от занятий, представляется и ныне практически едва ли возможным, так как испокон века сложившийся уклад рабочей жизни народа с трудом поддается воздействию законодательных постановлений; притом же в данном деле, близко затрагивающем область религиозных верований, понятий и привычек русского народа, государственная власть должна быть сугубо осторожною в установлении каких-либо обязательных предписаний и правил в законодательном порядке. Да, в сущности, все такого рода предписания и правила в этой области бездейственны".

Императорские министры проявили удивительное знание народа и прозорливость. Число праздничных дней в России не менялось вплоть до революции. А подпольщики-большевики вербовали себе огромное количество сторонников среди пролетариев, обещая после прихода к власти установить 8-часовой рабочий день вместо 10-12-часового. Однако, придя к власти, они скоро обнаружили, что производительность заводов и фабрик от выполнения предреволюционного обещания упала до предела.

Отказаться от гарантированной продолжительности работы пролетариев диктатура пролетариата не могла. И потому решила заменить церковные праздники революционными — Днем памяти расстрела рабочих 9 января 1905 года, Первым мая, годовщиной революции, праздновавшейся два дня, и Днем Парижской коммуны. Народ с удовольствием не работал в новые праздничные дни, но при этом не работал и в прежние, церковные. Потом советское правительство несколько раз меняло недельные графики работы, то делая выходным каждый пятый день, то каждый шестой. Однако к официально установленным правительством СССР праздникам на республиканском уровне добавляли еще несколько своих, местного значения. А с годами и количество общих праздников все росло и росло.

А сегодня — возьмите календарь и подсчитайте число выходных и праздничных дней в этом году. Получится то же количество праздников и выходных, что было у среднестатистического подданного Российской империи. Да и положение с экономикой в сравнении с Западной Европой как-то мало изменилось...