У Рэя Брэдбери есть такой рассказ. Дело происходит в недалеком будущем. В родильной машине случается сбой — ребенок рождается в другом измерении: "У голубой пирамидки было шесть гибких голубых отростков, и на выдвинутых вперед стерженьках моргали три глаза". Ученые не в состоянии вернуть младенца в наше измерение, но могут отправить безутешных родителей в тот же иномерный мир, где пребывает их первенец. Все кончается относительно хорошо: "Доктор Уолкот долго стоял не шевелясь. Стоял и неотрывно смотрел в другой конец комнаты, на белый цилиндр и стройный белый четырехгранник с голубой пирамидкой в объятиях".
То, что выставляет галерея ПРОУН, похоже на среду обитания для белых цилиндров и стройных четырехгранников. Планы кабинетов, спален и гостиных с идеальными кругами столов, квадратами стульев и прямоугольниками диванов. Зигзаги лестниц и спирали этажерок. Дворцы пионеров и универмаги — развертки стен, плафоны, "виды сверху" в полосках, шашечках и кружочках. Рациональная красота, вычерченная по линейке и циркулем. Строгая геометрия — никаких излишеств, завитушек и фестонов. Коммунистическая аскеза вместо буржуазного уюта.
"Планы на будущее" — это полсотни проектов интерьеров, сделанных авангардистами, художниками и архитекторами, с 1920-х годов до наших дней. Архивный материал музейной ценности. Пионеры советского дизайна, твердо намеренные переустроить Вселенную по законам высшей целесообразности: Александр Родченко, Варвара Степанова, Василий Ермилов, Николай Суетин, Илья Чашник, Анна Лепорская, Яков Чернихов, Иван Леонидов. Из иностранных товарищей — Жан Пруве, соратник большого друга Советского Союза Ле Корбюзье. Из наших современников — Юрий Аввакумов и Сергей Чобан. Все как один поборники чистой геометрии.
Эту модернистскую любовь к геометрии принято выводить из Платона, прославившего красоту абстрактных форм и чистых цветов. Архитектоны Казимира Малевича и "решетки" Пита Мондриана — трудно найти более последовательных платоников, чем первопроходцы геометрической абстракции, отвергшие аристотелевский мимесис во имя платоновской идеи. Создавать образ мира, а не воспроизводить его призывал художников Эль Лисицкий, одно время возглавлявший кафедру проектирования мебели и художественного оборудования помещений ВХУТЕМАСа. Идеологи авангарда, конечно, оправдывали геометрию рациональностью машинной эстетики, но идеологи партии и правительства быстро распознали в ней отблески идеализма, плохо совместимого с материалистическими принципами советского искусства. В общем, геометрический проект потерпел поражение, что наглядно демонстрирует "Перспектива типового номера с альковом в гостинице на Ленинских горах" (1947) бывшего конструктивиста Бориса Иофана: недобитые прямоугольники и круги столешниц тонут там в ар-декошных узорах обивки и обоев.
Александр Родченко. Проект интерьера комнаты репортера-НОТовца для фильма «Журналистка»
Проектировщикам нового мира не дали развернуться по полной, о чем красноречиво свидетельствует один из уникальных экспонатов выставки. Это чудом уцелевший из пущенного под нож тиража номер журнала "Авангард" за 1929 год, его издавали харьковские конструктивисты во главе с Василием Ермиловым. Причиной цензурного запрета как раз и стала одна дизайнерская разработка Ермилова — специальная эротическая кровать. В статье "Да здравствует публичный поцелуй в голую грудь!" анонимный автор вовсю нахваливает это изобретение: "В спальне в наше время не живут как король Людовик Надцатый, а только спят. Кроме того, беря во внимание церабкооповские кровати для совокупления, В. Ермилов разрабатывает сейчас дешевый, удобный и красивый варстат-кровать для исполнения этих животворных функций человеческого организма. В этой работе помогает нашему художнику своим советами его жена". В массовое производство "красивый варстат-кровать", разумеется, запущен не был. И слава богу: почему-то кажется, что на нем можно было зачать лишь что-то вроде упомянутой в начале голубой пирамидки.
Галерея ПРОУН, с 27 февраля по 31 марта