Подписанием 2 апреля соглашения об ограничении экспорта канадского леса в США закончились торговые переговоры между двумя странами. Соединенным Штатам и Канаде, в течение целого года балансировавшим на грани торговой войны, удалось "выйти из плохой ситуации самым лучшим способом".
Канадская экспансия на американском рынке
Проблема установления заслонов на пути канадских лесоторговых компаний, заполонивших в последние годы американский рынок древесины, стала для американцев вопросом жизни и смерти. Канадцы, экспортирующие относительно дешевый (по мнению американцев, субсидированный правительством) лес в США, за последние 10 лет умудрились увеличить свою долю на американском рынке на 10% (в середине 80-х канадские компании контролировали около четверти рынка США, к настоящему моменту эта доля выросла до 36-37%). Одной из причин успеха канадцев, которым постепенно удалось вытеснить американцев с их же собственного рынка, стала дешевизна их пиломатериалов, возникающая благодаря тому, что лесопилки в Канаде получают сырье из канадских провинций, выращивающих промышленный лес, по цене, значительно ниже рыночной, что позволяет им, соответственно, снижать цену на свою продукцию.
Наплыв канадской древесины стал настоящим бедствием для американских лесопереработчиков, которые несли колоссальные убытки и в целом ряде случаев вынуждены были закрывать лесопилки и сокращать производство, дабы удержать внутренние цены от дальнейшего падения. Только в минувшем году экспорт леса из канадских провинций Британская Колумбия, Квебек и Онтарио оценивается в $6 млрд, что привело к сокращению 29 тысяч рабочих мест на американских лесоперерабатывающих предприятиях. В 1995 году в юго-восточных штатах США, где концентрируется почти половина всей лесоперерабатывающей промышленности, закрылось 60 лесопилок. Еще 13 разорились уже в нынешнем году. На американском рынке древесины цены упали за этот год почти на 30%.
А мировой рынок древесины и без того переживает не лучшие времена — потребление в последнее время стабильно снижается, поскольку экономическая нестабильность не вдохновляет американцев на обзаведение собственным домом. Даже в весенний период, когда спрос на древесину, казалось бы, должен расти (весна и лето — это пик строительного сезона, а на строительную промышленность приходится около 2/3 всего потребления древесины мягких пород), не наблюдается традиционного роста цен.
Владельцы лесопилок оценивали ситуацию, сложившуюся к февралю нынешнего года, как катастрофическую. "Мы должны что-то предпринять, иначе мы потеряем рынок", — заявляли они, подчеркивая, что если ситуация не изменится уже в ближайшее время, то вслед за закрытием мелких предприятий начнутся проблемы и у таких крупных производителей, как Georgia-Pacific Corp., Weyerhaeuser Co. и International Paper Co.
Единственной надеждой американских лесопереработчиков стал Микки Кантор, торговый представитель США, возобновивший переговоры с канадцами и в конце января получивший их принципиальное согласие на обложение канадского экспортного леса пошлинами. По высказывавшемуся тогда американскими лесопромышленниками мнению, Кантор может, приложив минимум усилий, сделать то, для чего лесной промышленности США пришлось бы организовать широкомасштабную акцию.
Кантор попал между молотом и наковальней
Однако лесопромышленники, заявляя подобное, явно недооценили всей трудности положения Микки Кантора и напрасно осуждали его за то, что он оказался слишком сговорчивым и пошел на уступки канадцам. Получив предварительное согласие канадской делегации уже в конце января он по просьбе канадцев отложил принятие окончательного решения до 12 февраля, даты своей встречи с новым министром торговли Канады Артом Эгглетоном — это очень не понравилось американцам, а цены на древесину снова стали падать.
Идя на этот шаг Кантор, по всей видимости, отдавал себе отчет в том, что правительство не одобрит резкого ухудшения отношений с Канадой, которое неизбежно произойдет если он перегнет палку и пойдет на поводу у коалиции за честный импорт древесины, представляющей интересы американских лесопромышленников. Инструкции, данные правительством Соединенных Штатов торговому представителю, подразумевали, что он должен сохранить овец целыми и одновременно накормить волков. Роль волков, которые должны были быть накормлены, исполняли представители американской лесной промышленности, которую во что бы то ни стало необходимо было защитить от канадцев. А в качестве овец в данном случае выступали международные соглашения по свободе торговли, подписанные США, в том числе и с Канадой — их нужно было неукоснительно соблюдать. Так что Микки Кантор, стремясь защитить отечественных производителей, не мог использовать в этой борьбе слишком жесткие меры (например, в случае недостижения договоренности он мог бы обложить импортными пошлинами весь ввозимый в США лес — но реально он этого сделать не мог).
Тем не менее "аварийная" программа действий была разработана и включала в себя следующие пункты: во-первых, США начинают торговую акцию против Канады, согласно пункту 301 законов международной торговли; во-вторых, немедленно устанавливаются более высокие тарифы на канадский импорт, но сбор их откладывается до окончательного согласования их размеров с американскими лесопромышленниками; и в-третьих, США гарантируют сбор этих пошлин, что означает сдерживание всего канадского импорта в Соединенные Штаты.
Подобная программа в случае ее осуществления означала бы начало торговой войны, которой на самом деле никому не хотелось. "Канада это вам не Япония и не Китай, — заявил один из лоббистов, объясняя позицию правительства в вопросе об импортных пошлинах на лес. — Канадцы — это те же американцы, только говорящие на немного смешном языке". Хорошо отдавая себе отчет в том, что американцы так же не хотят доводить дело до разрыва, как и они сами, канадцы не спешили пойти на уступки. Так что февральский раунд переговоров между торговым представителей США Микки Кантором и министром внешней торговли Канады Артом Эгглетоном был в большой степени войной нервов — все зависело от того, кто первый не выдержит и пойдет на уступки. И все же в последнюю минуту канадской стороне пришлось согласиться на требования американской коалиции.
24 часа на грани торговой войны
Решающий раунд переговоров проходил 16 и 17 февраля в Белом доме, где в течение 24 часов представители конфликтующих сторон пытались поставить точку в вопросе импортных пошлин и квот. Канадцы настолько были уверены в успехе, что уже в четверг Джейк Керр, сопредседатель канадского совета по лесной промышленности заявлял о решении вопроса и о том, что американской коалиции за честный импорт не удастся заставить Кантора немедленно ввести пошлины на весь канадский лес. Однако судьба договора висела буквально на волоске, а Кантору предстояло принять трудное решение. Где-то около полуночи четверга американские лесопромышленники представили окончательный полный вариант договора со всеми подробностями, внеся в него "небольшие" изменения, требующие больших уступок со стороны правительства Квебека. Реакция канадцев была бурной — они уже считали, что договор у них в кармане, а этим американцам все еще чего-то не хватает (дай палец — всю руку откусят!). Очевидцы, описывая ситуацию, не скупились на краски, заявляя что канадцы после новых предложений коалиции "сорвались с цепи". Почти уже заключенный договор был немедленно расторгнут, а Кантор начал готовиться к утренней пресс-конференции, на которой он собирался заявить журналистам, ожидающим сообщения о подписании договора, о немедленном введении импортных пошлин на канадский лес.
Но к утру канадцы несколько поостыли и решили возобновить переговоры — Эгглетон переговорил с Кантором по телефону, а канадский посол в США Раймонд Кретьен даже навестил торгового представителя Соединенных Штатов. К полудню следующего дня все спорные вопросы были улажены и соглашение было заключено (оно должно было вступить в силу 1 апреля 1996 года), при этом канадской стороне пришлось все же уступить в отношении Квебека.
После достижения принципиального соглашения по импортным пошлинам 17 февраля у канадских провинций оставалось шесть недель на то, чтобы обсудить конкретные меры по ограничению импорта древесины в Соединенные Штаты и распределить тяжесть выплаты пошлин пропорционально экспортной роли отдельных провинций. Все это время (до начала финальной стадии переговоров 28 марта) Квебек оставался камнем преткновения — он усиленно сопротивлялся американским антидемпинговым мерам, мотивируя это тем, что данное соглашение нарушает правила Всемирной торговой организации. Но в конце концов ему пришлось сдаться — альтернативой этого договора могла стать только крупномасштабная торговая война между соседями.
**************************************
ВЫНОС ЗДЕСЬ!!!!!!!!!!!!!!!!!!
****************************************
Заблудившиеся в лесу интересов
Достижение договоренности, окончательно подписанной 2 апреля, было расценено как "боевая ничья" — Канада наконец-то избавилась от назойливых приставаний американских лесопромышленников и получила гарантированное спокойствие в течение пяти ближайших лет, а у американцев появился шанс, что поток канадского леса станет хоть немного меньше и рабочие места на лесопилках будут сохранены. Кто же на самом деле выигрывает от этого соглашения, остается вопросом.
Мнения различных сторон о том, какие последствия будет иметь это соглашение, сильно расходятся. По прогнозам Кантора, импорт из Британской Колумбии (на ее долю приходится около 60% всего канадского леса, поставляемого на американский рынок) должен в результате осуществления антидемпинговых мер сократиться на 14%. А в общей сложности, по оценкам экспертов, доля канадских компаний на американском рынке древесины должна в результате снизится до 30% от прошлогоднего уровня (канадские компании в 1995 году поставили на американский рынок леса общей стоимостью $18 млрд), а объемы экспорта предположительно будут удерживаться на уровне 14,7 млрд древесных футов. Это не совсем то, чего добивались американские лесопромышленники (им хотелось вернуть канадцев на "исторический" уровень 26%), но все же, если хотя бы этого удастся добиться, лесная промышленность США сможет воспрянуть. Превышать же этот объем канадцам крайне невыгодно — для того чтобы сохранить прошлогодний уровень экспорта, канадцам пришлось бы заплатить пошлины в объеме около $175 млн.
Однако, по мнению министра внешней торговли Канады Арта Эгглетона, подписавшего договор от канадской стороны, принципиальных изменений в размере экспорта канадской древесины в Соединенные Штаты не произойдет даже при неукоснительном соблюдении всех пунктов соглашения. Единственное, на что могут рассчитывать американцы в результате этой акции, это получение гарантий, что канадская экспансия будет приостановлена. То есть объемы поставок не будут расти и, может быть, немного уменьшатся по сравнению с рекордным 1995 годом. Но в конечном итоге американо-канадский торговый баланс по лесу скорее всего вернется на уровень начала 90-х годов. Большего достичь вряд ли удастся.
Представители американской лесной промышленности, по-видимому, соглашаясь с мнением Эгглетона, явно остались недовольны Кантором, который, по их мнению, подписал слишком мягкое соглашение. В глубине души большинство лесных магнатов США лелеяли надежду на то, что правительственным делегациям не удастся договориться и Кантору прийдется прибегнуть к крайним мерам — ввести немедленно импортные пошлины на весь канадский лес. Разочарование лесопромышленников отразилось и на биржевых ценах на древесину — сразу же после объявления о достижении принципиального соглашения 17 февраля котировки ближайших фьючерсных контрактов (тогда мартовских) на Chicago Mercantile Exchange упали на $8,80 до $300,50 за тысячу древесных футов. За подписанием соглашения 2 апреля также последовало стремительное падение цен в Чикаго — майские фьючерсы (тоже являющиеся ближайшими контрактами) подешевели за две торговые сессии на $13,10 до $292,30.
Не вполне довольны соглашением и представители строительной промышленности США, являющиеся основными потребителями древесины мягких пород, — эксперты из Национальной ассоциации строителей прогнозируют увеличение цен на новые дома на 1-2%, что при нынешнем и без того невысоком спросе на них нанесет ущерб американской строительной промышленности. Крайне негативно к данному договору относятся и государственные советники по экономическим вопросам — введение пошлин может затормозить развитие экономики Соединенных Штатов, которая лишь только начала просыпаться после довольно длительного застоя. Однако они признают, что в случае начала торговой войны последствия были бы куда более серьезными.
В некотором роде положительным моментом для обеих сторон стал пункт договора, предусматривающий удерживание пошлин на лес канадской, а не американской стороной (то есть пошлины будут экспортные, а не импортные). Канадцы в этом случае оставят у себя те суммы, которые будут собраны в результате взимания пошлин вместо того, чтобы они отдать их в руки министерства финансов США (в случае введения в действие альтернативной схемы взимания импортных пошлин американцы получали бы $800 млн ежегодно). А американцы все же нейтрализуют конкурентов, поскольку облагающийся экспортными пошлинами канадский лес уже не будет столь дешевым как раньше.
А как же свобода торговли?
Этот вопрос неоднократно задавали во время переговоров противники договора — а их было немало. Действительно, подписанное 2 апреля соглашение об импортных пошлинах между Канадой и США, безусловно, нарушает предыдущие американо-канадские соглашения о свободе торговли и пришедшее им на смену Северо-Американское соглашение по свободной торговле (NAFTA — North American Free Trade Agreement), оно также не вполне вписывается в правила Всемирной торговой организации. Но, как заметил канадский министр внешней торговли Арт Эгглетон, был найден "лучший выход из плохой ситуации" — после десяти лет крайне напряженной борьбы стороны получат наконец-то передышку. Введение импортных пошлин было единственной реальной альтернативой началу торговой войны, которая не принесла бы ничего хорошего ни той, ни другой стороне. "Нам тоже это все не очень нравится, — сказал представитель правительства Квебека, — но неделю назад мы осознали, что в этой игре нет больше принципов — остались одни интересы".
Нарушение правил свободной торговли в данном случае не так уж и страшно, считает Эгглетон, поскольку лесная промышленность — это особая статья, и данный случай не может быть прецедентом для других отраслей. Канадская сторона уверена в том, что вслед за введением импортных пошлин на лес не последует потока подобных же требований от других американских промышленников — данный конфликт имеет в корне вопрос о государственных субсидиях на канадский лес, и всем это ясно. А поскольку в NAFTA нет конкретных дефиниций по вопросам субсидированных поставок, то одной из причин нарушения правил договора о свободной торговле является несовершенство самого этого договора. Кроме того, 91% канадского леса по-прежнему не будет облагаться никакими сборами.
ОЛЬГА Ъ-КУЧЕРОВА