На прошлой неделе власти в России продолжали искать виновных, богатых простофиль и глупых банкиров. Теперь виновным предложат покаяться в том, что они вовремя не доложили президенту о злосчастном фискальном указе. Богатым простофилям — вложить деньги в разваливающиеся предприятия без оформления прав собственности. А глупым банкирам — заплатить налоги за всю страну.
Найти и наказать...
...ответственных за подготовку и принятие указа "О мерах по совершенствованию сбора подоходного налога и других платежей с физических лиц" поручил правительству в минувший вторник Борис Ельцин. Эпопея с этим указом, таким образом, не закончилась и, судя по всему, закончится не скоро: политические силы, которые используют этот скандальный документ в борьбе против своих врагов в госаппарате, намерены извлечь из их ошибок максимальную выгоду. Президент России поручил правительству в недельный срок "самым серьезным образом изучить обстоятельства", которые привели к подписанию этого указа и определить меры, "исключающее подобное в дальнейшем".
Поскольку "неглубокая проработка важнейших проблем и поверхностный подход к серьезным решениям без учета возможных последствий привели к тому, что указ вызвал резко негативную реакцию и острую критику со стороны российской общественности, финансовых и банковских кругов, средств массовой информации", Борис Ельцин поручил выявить степень ответственности виновных в его подготовке. Правительству дана неделя на внесение предложений по исполнению поручения главы государства.
Вдохновителем этого поручения считается руководитель президентской администрации Анатолий Чубайс. Служебное расследование дает ему новый шанс не только укрепить свои позиции как политика, но и сделать подчиненное ему ведомство одним из центров принятия экономических решений.
То, что прогнозы об усилении экономической роли администрации сбываются, стало ясно уже после появления указа "Вопросы органов исполнительной власти" (его Ъ подробно комментировал в прошлом номере), которым Государственная налоговая служба и Федеральная комиссия по рынку ценных бумаг были переведены в категорию ведомств, работу которых курирует непосредственно глава государства.
Очевидно, теперь основным итогом служебного расследования, порученного Борисом Ельциным, станет более тесное сотрудничество аппарата правительства и федеральных органов исполнительной власти с президентской администрацией при подготовке экономических указов.
Весьма вероятно также и включение высокопоставленных представителей администрации в состав правительственной Оперативной комиссии по стабилизации экономического положения в стране, работа которой после скандальной неудачи с подготовленным по ее инициативе пресловутым налоговым указом практически парализована.
Все это усиливает Анатолия Чубайса и ослабляет премьера. Поэтому очевидно, что нам предстоит стать свидетелями еще не одной аппаратной схватки между Белым домом и Старой площадью: амбиции руководителя администрации вовлекли их в длительный период соперничества за право определять экономическую политику России.
Продлить и сохранить
Собственно экономическое законотворчество на прошедшей неделе обратилось прежде всего к проблемам приватизации и управления госсобственностью. Главным здесь, вне всякого сомнения, стал указ #1333 от 9 сентября "О продлении срока закрепления в федеральной собственности акций акционерных обществ (компаний) топливной промышленности и энергетики", который вступил в силу 19 сентября.
Несмотря на весьма скромный объем, указ можно смело назвать эпохальным, поскольку в нем отражен совершенно новый подход российского правительства к приватизации госсобственности, равно как и к госсобственности вообще.
Суть его весьма проста: "Согласиться с предложением Правительства Российской Федерации о продлении до 31 декабря 1998 г. срока закрепления в федеральной собственности акций акционерных обществ (компаний) топливной промышленности и энергетики, имеющих стратегическое значение для обеспечения национальной безопасности страны, по перечню, утверждаемому Правительством Российской Федерации".
Несмотря на присутствие в указе характерного словосочетания "национальная безопасность страны", относить принятие этого документа к числу побед Сергея Глазьева, нынешнего руководителя экономического управления Совета безопасности, не следует. Неистовый защитник национальной экономической безопасности имеет к нему самое отдаленное отношение.
Дело в том, что три года назад, когда в период приватизационной эйфории государство, как тогда ему казалось, дальновидно оставило у себя контрольные пакеты акций нефтяных компаний, оно руководствовалось отнюдь не соображениями национальной безопасности, а логикой недалекого, но прижимистого деревенского кулака, опасающегося продешевить с продаваемой вещью: "Пусть полежит, а вдруг вздорожает".
Тогда предполагалось, что частные инвесторы, в том числе иностранные, предъявят на нефтяные акции огромный спрос, а в такой ситуации всегда лучше не спешить. Кроме того, сохранение государственного контроля над нефтяной промышленностью было в преддверии бурных политических событий выгодно и политически, поскольку позволяло властям продемонстрировать заботу об экономической независимости и безопасности России. В отличие от дней сегодняшних оптимистические страхи по поводу того, что иностранный капитал попытается полностью овладеть российским нефтеэкспортом, испытывали тогда не только социальные низы, но и российская элита.
И вот теперь срок закрепления нефтяных пакетов в госсобственности истекает. Медлить в такой ситуации опасно — необходимо быстро решать, что делать с ними дальше.
И решение было принято. Если верить документу, "в целях создания условий для устойчивого функционирования акционерных обществ (компаний) топливной промышленности и энергетики и обеспечения экономической безопасности Российской Федерации". Однако на самом деле продление срока закрепления акций в федеральной собственности свидетельствует прежде всего о том, что государство оказалось в незавидном положении.
Единственное, что выяснилось за три года, — это то, что ажиотажного спроса на российские нефтяные акции нет. Прогнозы поборников национальной безопасности не оправдались: иностранные инвесторы не выказали желания глубоко внедриться в российскую нефтедобычу. И если раньше власти боялись, как бы случайно не продать акции по дешевке, то теперь они прозрели и поняли, что иначе их вообще нельзя продать.
Платить за них дорого российский бизнес не в состоянии, а иностранный капитал просто не желает. Снова остается одно — ждать. Впрочем, это, конечно, не исключает, что государство попытается выжать из остающихся у него акций деньги другим способом: в запасе у него есть еще вариант передачи их в залог или — это будет более современно — в доверительное управление.
Выяснилось и еще одно негативное обстоятельство: сами нефтяные компании далеко не всегда хотят выходить из-под государственной опеки. Формулировка "в целях создания условий для устойчивого функционирования" полностью соответствует нынешнему состоянию дел. У частных инвесторов по-прежнему меньше денег, чем у государства, и под крылом государства нефтяные предприятия чувствуют себя гораздо лучше. Хотя в этом случае кроме как на почетную роль дойной коровы национальной экономики нефтяной отрасли рассчитывать не на что.
Названным указом тема закрепления в госсобственности на прошлой неделе исчерпана не была. Однако все, что принималось или было намечено к принятию, не имело уже столь глобального характера и касалось отдельных предприятий.
Если попытаться охарактеризовать эту часть документов, то точнее всего было бы назвать ее итогом регионального лоббирования. Цель которого исключительно проста: оттянуть приватизацию госпакетов акций наиболее привлекательных местных предприятий и сохранить таким образом над ними контроль. Кроме того, управленческие реформы и технологические изменения, которые начинают проводить на стагнирующих предприятиях новые собственники, достаются обычно ценой социальной стабильности, и региональные власти почти инстинктивно пытаются сохранить еще хоть на какое-то время худо-бедно поддерживаемый ими социальный баланс. К тому же опыт Москвы и Свердловской области показывает, что существует вполне реальная возможность добиться перевода местных промышленных лидеров из федеральной собственности в собственность субъекта Федерации.
Одним из таких документов стал указ #1335 от 9 сентября "О закреплении акций акционерного общества 'Пенздизельмаш' в федеральной собственности". Согласно указу, в федеральной собственности сроком на три года будет закреплено 20% акций этого акционерного общества. На первый взгляд, этот документ не представляет собой ничего особенного. Вероятно, на нем и вовсе не стоило бы останавливаться, если бы не его второй пункт, который поручает правительству рассмотреть вопрос о включении акционерного общества "Пенздизельмаш" в перечень акционерных обществ, созданных в процессе приватизации и производящих продукцию стратегической важности для национальной безопасности России (акции этих предприятий не подлежат досрочной продаже). Но и это не главное.
Главное — ссылка на указ "О мерах по обеспечению гарантированного поступления в федеральный бюджет доходов от приватизации". Рассматривать "вопрос" будут в соответствии с порядком, установленным именно этим указом. А это значит, что реанимируется умершая было негромкой аппаратной смертью специальная Федеральная комиссия при правительстве России по обеспечению формирования доходов федерального бюджета за счет средств от приватизации.
Именно на нее указом возлагается подготовка и представление федеральному правительству проекта перечня акционерных обществ, "созданных в процессе приватизации, производящих продукцию (товары, услуги), имеющую стратегическое значение для обеспечения национальной безопасности страны". Возглавил же эту комиссию в прошлом году не кто иной, как первый вице-премьер Анатолий Чубайс. После его отставки де-юре ее работой руководил Александр Казаков, а де-факто — первый зампред Госкомимущества Альфред Кох. После того как вступили в силу указ "О порядке принятия решений об управлении и распоряжении находящимися в федеральной собственности акциями", постановление правительства об утверждении перечня предприятий, запрещенных к приватизации, а также указ о залоговых аукционах, работа комиссии фактически прекратилась. Возрождая ее, Анатолий Чубайс создает еще один источник проектов президентских указов и правительственных постановлений.
Здесь все просто: президентским указом, утвердившим положение о федеральной комиссии, предусматривается, что "на основе предложений и решений Комиссии подготавливаются в случае необходимости проекты указов и распоряжений Президента Российской Федерации, постановлений и распоряжений Правительства Российской Федерации". Эта формулировка позволяет без особых усилий избежать такой формальности, как одобрение предложений Федеральной комиссии — до того как на их основе будут готовиться президентские указы — правительством.
При этом не так уж важно, кто конкретно будет комиссией руководить. Одну из ключевых ролей в ней будет играть недавно назначенный председателем Госкомимущества Альфред Кох, а он всегда был и остается человеком Чубайса.
Таким образом, добившись перехода под контроль президента (а следовательно, и его администрации) двух важных правительственных ведомств — Госналогслужбы и Федеральной комиссии по рынку ценных бумаг — Анатолий Чубайс получит теперь возможность влиять и на политику в области отношений собственности.
Запретить (и) инвестировать
К серии документов, регламентирующих деятельность конкретных предприятий, относится и распоряжение правительства о закреплении в федеральной собственности сроком на три года 14,25% акций "Пермских моторов" (датировано оно 29 августа, однако опубликовано только 12 сентября).
Появление этого документа не стало неожиданностью: еще 25 июля оно было предрешено президентским указом "О закреплении акций открытого акционерного общества 'Пермские моторы'". Как и следовало ожидать, АО отнесено к категории предприятий, имеющих исключительно важное значение для безопасности страны, и включено в перечень акционерных обществ, не подлежащих досрочной продаже, утвержденный правительственным постановлением 18 сентября прошлого года.
Нельзя обойти вниманием и правительственное постановление "О внесении на рассмотрение Президента Российской Федерации проекта указа 'О дополнении перечня акционерных обществ, созданных в процессе приватизации, производящих продукцию (товары, услуги), имеющую стратегическое значение для обеспечения национальной безопасности страны, закрепленные в федеральной собственности, акции которых не подлежат досрочной продаже".
Несмотря на довольно запутанное название, смысл указа прост: одобрить предложение о включении акционерного общества открытого типа "Рыбинские моторы", 37% акций которого закреплены в федеральной собственности, в известный перечень. То есть запретить его приватизацию.
Всем, кто следил на протяжении последних полутора лет за драматичной борьбой вокруг этого завода, ясно, что речь идет о крупнейшем поражении, которое когда-либо терпело Госкомимущество, а также о личном поражении главы существующего ныне на птичьих правах Федерального управления по делам о несостоятельности (банкротстве) Петра Мостового.
Точка в этом конфликте может быть поставлена в самые ближайшие дни. А суть его столь же проста, как и содержание указа. И до удивления типична для десятков российских регионов, в последнее время открыто требующих провести ревизию итогов приватизации или, на худой конец, вывести ее из-под контроля московских ведомств.
Итак, Госкомимущество и ФУДН стремились вдохнуть жизнь в деградирующий завод в соответствии с тем, как они эту жизнь понимали: провести инвестиционный конкурс и продать федеральный пакет акций, сменив тем самым руководство завода. Этому, естественно, противились руководство завода и областная администрация. В качестве аргумента они ссылались на то, что одним из последствий инвестиционного конкурса может стать смена профиля завода — производство авиационных двигателей. "Ряд заинтересованных структур продолжает попытки устранить 'Рыбинские моторы' из числа производителей авиатехники", — заявлял генеральный директор АО Валерий Шелгунов.
Он выдвигал не особо оригинальную конспирологическую версию, согласно которой стремление к приватизации предприятия объяснялось наличием заговора против российского двигателестроения. По словам Шелгунова, полномасштабный выход западных компаний на российский рынок возможен только при условии, что завод в Рыбинске прекратит выпуск авиадвигателей. "Борьба носит жестокий характер. В ходе нее мы прошли уже больше 20 судов, и не исключено, что и нынче придется в судебном порядке защищать интересы предприятия, к чему наша команда готова", — сказал он летом на собрании акционеров, не будучи тогда до конца уверенным в своей победе. "Кое-кем в Москве получен социальный заказ развалить последнее российское предприятие, серийно выпускающее авиадвигатели", — прозрачно намекал Валерий Шелгунов на Госкомимущество и Федеральное управление еще раньше.
К началу весны приватизационные ведомства, похоже, одерживали верх. Несмотря на протесты местного руководства, на май был назначен инвестиционный конкурс, на котором предполагалось продать 37% акций "Рыбинских моторов" за $164 млн. В числе возможных покупателей называли РАО "Газпром", для которого завод представлял интерес как поставщик газоперекачивающих станций.
Кроме того, заводом интересовалась американская General Electric: она намеревалась наладить на нем лицензионное производство своих двигателей и газовых станций. Перспектива покупки акций завода американцами вызывала особо яростное противодействие директора завода, утверждавшего, что это приведет к установлению над крупнейшим в стране производителем авиадвигателей американского контроля. К тому же, по мнению руководства завода, продаже должны были подлежать не 37%, а только 32% акций, поскольку 5% из фонда акционирования работников предприятия уже распроданы, и деньги поступили в бюджет. Впрочем, Шелгунов готов был забыть о национальной безопасности в том случае, если покупатель предложит за акции $764 млн (летом прошлого года они просили еще больше — $1,3 млрд), а соблюдение государственных интересов он предлагал обеспечить, оставив 40-45% акций завода за администрацией, трудовым коллективом и рядом дружественных АО фирм.
Однако когда в апреле неожиданно вышло распоряжение правительства подготовить решение о включении АО "Рыбинские моторы" в перечень запрещенных к приватизации предприятий, "покупатель, — как позже комментировал ситуацию председатель ГКИ Александр Казаков, — не выдержал напряжения, отказался от планов приобретения акций и вообще свернул деятельность на территории России". Летом, казалось, все может измениться, но к тому времени какой-либо интерес к Рыбинску перестал проявлять и "Газпром". Инвестиционный конкурс потерял всякий смысл. Ну а после того как национальной безопасностью на "Рыбинских моторах" лично озаботился Александр Лебедь, только очень наивный оптимист мог продолжать надеяться, что АО сохранит привлекательность для серьезного частного инвестора.
Таким образом, "Рыбинские моторы", как на это неоднократно обращали внимание эксперты, стали прекрасным образчиком привлечения инвестиций по-русски: вначале вытесняется иностранный, а после него и национальный капитал.
Сейчас мы можем дополнить эту схему: следующим шагом становится сохранение госсобственности, поскольку никто, кроме государства, уже не способен помочь разрушающемуся предприятию. В итоге государство оказывается перед разбитым собственными руками корытом, которое само же и обязано теперь чинить.
Не платить и зачесть
Временный порядок проведения денежных зачетов по доходам и расходам федерального бюджета на 1996 год, утвержденный 17 сентября министром финансов, имеет, если судить по названию, весьма отдаленное отношение к проблемам инвестиций и приватизации. Однако именно его по справедливости следует назвать самым нестандартным и эффектным законодательным решением минувшей недели.
Судите сами. Никто в России не хочет платить в бюджет. Предприятия вязнут в неплатежах. А деньги государству необходимы катастрофически. Что делать?
Самый простой ответ — затянуть еще сильнее налоговый пресс — хотя он вполне соответствует духу экономических мероприятий последнего времени, окажется, тем не менее, самым неправильным. Потому что сейчас, как никогда, государство вынуждено считаться с, так сказать, привходящими обстоятельствами. А они таковы, что как раз теперь гайки завинчивать никак нельзя: история со злосчастным фискальным указом о подоходном налоге, столь непринужденно приписанным почему-то одному Минфину, если до конца и не вразумила заинтересованных лиц, то кое-чему все же их научила.
Так что же делать?
И Минфин нашел гениальный по своей простоте и изяществу выход. Все просто: нужно дать налогоплательщику денег.
Понятно, речь не идет о том, что дать их должен Минфин. Замысел куда тоньше. Коротко говоря, схема, предложенная Александром Лившицем, заключается в следующем.
Уполномоченный банк предоставляет краткосрочный кредит предприятию-должнику, который этими деньгами погашает долги перед бюджетом. Далее казначейства Минфина расплачиваются с бюджетными предприятиями, которые, в свою очередь, расплачиваются с предприятиями-должниками. Наконец, предприятие-должник возвращает кредит уполномоченному банку, и круг таким образом замыкается. Весь процесс расчетов, если верить авторам Временного положения, займет никак не больше 6 банковских дней.
Вот и все. Бюджет получает деньги, бюджетники — свою зарплату (если не успели еще забыть, что это такое и где ее выдают), а крупнейшие недоимщики наконец-то реабилитируют себя и становятся исправными налогоплательщиками.
Непонятным остается только одно: зачем все это нужно банкам. Конечно, если все пойдет по писаному, им будет принадлежать честь разрешения крупнейшей проблемы кризисной российской экономики — расшивание взаимных неплатежей. Сомнительно, однако, что их заслуги будут оценены по достоинству.
Кроме того, в жизни по писаному выходит редко. Может получиться, например, что предприятие должно бюджету больше, чем задолжали ему бюджетники. Тогда возвращенных денег попросту не хватит, чтобы расплатиться с банком. Возможен и другой вариант: кто знает, что придет в голову правительству, когда оно за счет банковских кредитов получит в бюджет живые деньги? Оно ведь перед банками не отчитывается — вполне может подкорректировать финансовую политику.
Наконец непонятно, почему банки должны кредитовать кого бы то ни было бесплатно. Как будет рассчитываться ставка по этим 6-дневным кредитам? Какие штрафные санкции за их несвоевременный возврат?
Короче говоря, интересы банков новая схема учитывает в последнюю очередь, зато вполне отвечает интересам ответственных за бюджет.
Наделяй и властвуй
На прошедшей неделе были приняты документы, которые серьезно перестроили работу российского правительства.
Прежде всего, решился вопрос о главе правительственной комиссии по финансовым вопросам. Изначально назывались две кандидатуры — первый вице-премьер Владимир Потанин и вице-премьер и министр финансов Александр Лившиц. 7 сентября постановлением правительства "О правительственной комиссии по вопросам финансовой и денежно-кредитной политики" на этот пост назначен Владимир Потанин. Лившиц стал его заместителем. Этим же постановлением в состав комиссии введен вице-премьер Валерий Серов.
Новым является то, что в постановлении специально оговорено: в целях оперативной проработки вопросов, рассматриваемых комиссией, на ее до сих пор абсолютно закрытые заседания могут приглашаться "представители Федерального собрания, заинтересованных федеральных органов исполнительной власти, а также руководители банков, их союзов и организаций". Следует особо отметить филигранность формулировки "представители Федерального собрания". Иное, например "депутаты Федерального собрания", практически мгновенно бы исключило из работы комиссии членов Совета федерации, лишь раз в месяц собирающихся в Москве на короткую сессию, оставляя все текущую законодательную работу сотрудникам аппарата верхней палаты парламента.
Серьезное значение имеет постановление правительства #1051 от 9 сентября "О Комиссии Правительства Российской Федерации по оперативным вопросам". Назначение ее председателем первого заместителя премьера Алексея Большакова не стало неожиданностью: оно произошло в полном соответствии с предварительными договоренностями. Гораздо существеннее то, что повышен статус комиссии. Она действительно превращается в "малый Совмин" с полномочиями, какие не снились и первому ее руководителю — могущественному Олегу Сосковцу. Комиссия фактически становится главным проводником экономической политики в стране. Чтобы понять это, достаточно внимательно вчитаться в текст первого пункта постановления:
"Возложить на Комиссию оперативное рассмотрение текущих и перспективных вопросов, связанных с обеспечением реализации ежегодных посланий Президента Российской Федерации Федеральному Собранию, основных направлений деятельности Правительства Российской Федерации, федеральных законов, указов Президента и постановлений Правительства Российской Федерации по вопросам экономики и социально-экономического развития, а также предварительное рассмотрение вносимых в правительство вопросов, включая отдельные вопросы, предусмотренные в планах работы правительства Российской Федерации и его Президиума".
В утвержденном этим же постановлением положении о комиссии бесконечное перечисление ее задач невольно вызывает вопрос: а осталось ли вообще что-нибудь вне ее компетенции? Комиссия Большакова
— занимается рассмотрением вопросов, связанных с обеспечением реализации экономической реформы, социальной политики и структурной перестройки экономики, созданием условий для развития предпринимательства, а также проектов важнейших решений правительства;
— рассматривает вопросы государственной промышленной политики, стратегии промышленного развития, рационального использования сырьевых ресурсов, повышения безопасности работы транспорта, а также привлечения российских и иностранных инвестиций;
— рассматривает вопросы управления государственной собственностью и государственного регулирования уровня цен и тарифов на продукцию и услуги естественных монополий;
— занимается рассмотрением вопросов, связанных с государственной поддержкой отдельных отраслей промышленности;
— рассматривает предложения органов государственной власти по вопросам банкротства и ликвидации неэффективных предприятий, а также санацией крупных государственных предприятий;
— занимается межотраслевой координацией деятельности федеральных органов исполнительной власти и крупных производственных комплексов, итоги работы которых оказывают существенное влияние на на решение народно-хозяйственных задач;
— обеспечивает в рамках своей компетенции систематический контроль за ходом выполнения важнейших решений президента и правительства и принимает меры к обеспечению их выполнения.
Такой перечень не оставляет сомнений: если и есть в правительстве человек, могущественнее председателя комиссии, то только премьер. Ни один из его заместителей подобной компетенцией просто не обладает.
Более того, постановлением признается "целесообразным" участие в работе комиссии по оперативным вопросам на постоянной основе (!) вице-премьеров, а также министров и руководителей иных федеральных органов исполнительной власти. При этом положением о комиссии оговаривается, что члены комиссии участвуют в ее заседаниях без права замены. Дисциплина, характерная скорее для правительства, чем для его специализированного органа.
Полномочия комиссии расписаны не столь подробно. Да это, собственно, не столь уж и важно. В том-то и состоит вся прелесть грамотного административного документа. Достаточно всего лишь одного пункта 7 из положения о комиссии, чтобы всем заинтересованным сторонам стал очевиден аппаратный статус этого органа: "Решения Комиссии являются обязательными для подведомственных правительству Российской Федерации федеральных органов исполнительной власти и доводятся до них в виде выписок из протоколов ее заседаний".
Одновременно с правом "прогибать" под себя любой орган исполнительной власти комиссия по оперативным вопросам наделяется не менее великим правом — готовить по отдельным вопросам проекты правительственных решений. С ним связано другое положение постановления, которое, однако, не поддается однозначной трактовке. Это пятый пункт постановления, согласно которому подготовка материалов для рассмотрения комиссией, равно как и материально-техническое обеспечение ее работы осуществляются аппаратом правительства. Это значит, что никакой широкой автономии комиссии не предоставляется: при принятии любого решения глава аппарата и премьер будут заранее информированы о его характере и смогут при желании моментально его заблокировать, скорректировать или изменить до неузнаваемости.
Для полноты комментария не хватает только полного списка членов правительственной комиссии по оперативным вопросам. Вот он.
Алексей Большаков — первый вице-премьер (председатель комиссии);
Виктор Илюшин — первый вице-премьер (заместитель председателя комиссии);
Олег Давыдов — вице-премьер, министр внешних экономических связей;
Александр Лившиц — вице-премьер, министр финансов;
Валерий Серов — вице-премьер;
Ефим Басин — министр строительства;
Юрий Беспалов — министр промышленности;
Виталий Булгак — министр связи;
Анатолий Зайцев — министр путей сообщения;
Геннадий Меликьян — министр труда и социального развития;
Валерий Михайлов — министр по делам национальностей и федеративным отношениям;
Зиновий Пак — министр оборонной промышленности;
Петр Родионов — министр топлива и энергетики;
Аман Тулеев — министр по сотрудничеству с государствами — участниками Содружества Независимых Государств;
Николай Цах — министр транспорта;
Евгений Ясин — министр экономики;
Андрей Кокошин — первый заместитель министра обороны;
Анатолий Круглов — председатель Государственного таможенного комитета;
Александр Хандруев — первый заместитель председателя Центрального банка (по согласованию);
Валерий Гриднев — заместитель руководителя Аппарата правительства (ответственный секретарь комиссии).
Не столь эпохальны появившиеся на минувшей неделе еще два документа — постановление правительства #1050 от 7 сентября "Об изменении состава Оперативной комиссии правительства Российской Федерации по совершенствованию системы платежей и расчетов" и распоряжение правительства о формировании состава Государственной комиссии Российской Федерации по разработке программы социальных реформ (официального названия это распоряжение не имеет).
Постановлением выполнена простая формальность: первый вице-премьер Владимир Потанин назначен, как и ожидалось, председателем комиссии. Его заместителем опять же стал Александр Лившиц (комиссия по неплатежам — уже третья правительственная комиссия, в которой он является заместителем).
Распоряжением правительства первым заместителем председателя госкомиссии (которым является сам глава правительства) вместо вице-премьера Юрия Ярова назначен первый вице-премьер Виктор Илюшин, курирующий в правительстве вопросы социального блока. Кроме того, в состав комиссии введены министр здравоохранения Татьяна Дмитриева, министр общего и профессионального образования Виталий Кинелев и первый заместитель министра финансов Владимир Петров.
Испытать и наградить
Без таких решений не проходит практически ни одна неделя. Если их нет, значит, в государстве что-то не в порядке. Это единственный вид документов, который не имеет никакой общественной значимости и изначально ориентирован на сугубо личную пользу. Речь идет о награждениях, которых состоялось на этой неделе три. Насколько обоснованной является награда в каждом случае, мнения в обществе, несомненно, разделятся. И это опять-таки отличает эти решения: они подчеркнуто неоднозначны.
Почетными грамотами за заслуги перед государством и многолетний плодотворный труд были награждены министр внутренних дел России Анатолий Куликов, мэр Москвы Юрий Лужков и советник председателя Совета федерации Юлий Квицинский, в прошлом посол СССР в ФРГ и первый заместитель министра иностранных дел Советского Союза. Каждый из них помимо гордости и удовлетворенного самолюбия имеет теперь право и на именную государственную пенсию. Которая, правда, в условиях бюджетного кризиса и падения собираемости налогов выплачивается с такими же задержками, что и пенсии простых смертных.
КИРИЛЛ ПЛАТОНОВ