Евгений Сидоров, министр культуры России
Моя задача — показать золото Шлимана миру. Я думаю, что самое правильное решение вопроса о собственности должно носить не политический, а правовой характер. А каково оно будет, должны решать компетентные специалисты.
Доктор Эрнст-Йорг фон Студнитц, посол Германии в Москве
...Германская сторона недовольна тем, как готовилось проведение этой выставки. Подготовку, безусловно, следовало бы провести совместно с правопреемником Музея доисторической эпохи и ранней истории — фондом "Прусское наследие"... Реально было ожидать, что выставка будет подготовлена совместно, в частности, и потому, что Германия и Россия договорились об этом в первом раунде переговоров о возвращении культурных ценностей в 1994 году; золото Трои — это только часть коллекции Шлимана, большая часть которой все еще находится в Берлине. Выставке, претендующей на то, чтобы в полном объеме соответствовать требованиям науки, не следовало бы отказываться от предложенного сотрудничества в форме использования берлинских экспонатов и опыта немецких экспертов. Германская сторона сожалеет о том, что в пору, когда германо-российские отношения являются особенно тесными и доверительными, когда Германия рассматривает себя как самого близкого партнера России, вопрос о возвращении немецких культурных ценностей превращается в предмет споров...
Анатолий Лукьянов, председатель комитета Госдумы по законодательству
Если Россия претендует на получение Янтарной комнаты, то, естественно, немецкая сторона с полным правом может претендовать на возвращение золота Трои. Для меня этот вопрос однозначен.
Александр Гафин, вице-президент Альфа-банка
Это вопрос правовой и очень сложный. Его надо было затрагивать глобально в то время, когда велись переговоры о выводе наших войск из Германии, когда рухнула берлинская стена. Но вопрос этот вынесли в отдельный пункт и оставили открытым. Я считаю, что эта проблема могла бы быть решена в одностороннем порядке как жест доброй воли со стороны российского правительства. Это могло бы стать весомым вкладом для получения помощи, кредитов со стороны Германии, могло бы послужить инструментом для переговоров между Россией и Германией.
Екатерина Деготь, искусствовед
Вопрос сформулирован двусмысленно, как если бы это был не вопрос, а ответ сфинкса. В известном смысле это и есть ответ: золото Трои принадлежит, конечно, мировой культуре. Именно на такой демагогической логике "вечных ценностей" и строится, к сожалению, позиция российской стороны, которая давно уже считает себя не стороной, а одинокой вершиной. Если же говорить непосредственно о предметах, которые выставлены в ГМИИ, то они, на мой взгляд, юридически принадлежат Берлинскому музею, а фактически — московскому. После признания обоих этих фактов возможны разные решения вопроса, без этого признания — только постыдное решение.
Михаил Пиотровский, директор Эрмитажа
Человечеству.
Станислав Говорухин, председатель комитета Госдумы по культуре
Золото принадлежало СССР, а ныне России, как его правопреемнице. Право России на владение культурными ценностями, перешедшими к ней после 1945 года, защищено всеми существующими в мире законами. Кстати, разговоры о том, что Германия якобы требует возврата золота, — это полная ерунда. Они никогда не выдвигали и не осмелятся выдвинуть таких требований, так как прекрасно понимают их необоснованность, противозаконность и бесперспективность.
Ирина Антонова, директор Пушкинского музея
Человечеству.
Михаил Швыдкой, заместитель министра культуры
Золото принадлежит человечеству, потому что это часть общей истории. Кроме Германии на золото, как известно, претендует и Турция, может претендовать и Греция. Существуют особые интересы Италии. Это золото было перемещено в СССР приказом маршала Жукова в рамках правового вакуума в Германии. И это серьезный аргумент для дальнейшей проработки вопроса.
Витольд Петюшенко, ученый секретарь Государственной Третьяковской галереи
Считаю, что всякий передел исторически сложившейся музейной собственности в принципе недопустим. Перемещенные в результате войны экспонаты в принципе должны быть возвращены, но в результате войны СССР, а соответственно и Россия, и Украина, и Белоруссия понесли столь значительные утраты музейных ценностей, что вопрос о золоте Шлимана не может быть решен отдельно от всего прочего. Должна быть компенсация, причем не чисто денежная, а комплексная. Дело в том, что на западном антикварном рынке достаточно часто появляются произведения музейного уровня. При определенном правовом решении и разработке компенсационного механизма эти произведения должны приобретаться и передаваться пострадавшим музеям.
Николай Рыжков, руководитель депутатской группы "Народовластие"
Договор о добрососедстве с Германией был заключен, когда я был премьер-министром. Можно вести переговоры о дальнейшей судьбе этого золота при условии, что должны быть соблюдены интересы России и должны быть односторонние реституции.
Алексей Савинов, директор Музея частных коллекций
Человечеству. А находиться должно там, где уже находится. Никто не возражает против обмена, но он должен проводиться упорядоченно: вещи против вещей. Хрущев в свое время достаточно передал немцам. Вообще, я считаю, что выставка прекратит ненужный ажиотаж и даст возможность спокойно, без излишних эмоций, начать разрабатывать механизм решения этой проблемы.
Андрей Кузнецов, президент Европейского торгового банка
Мне представляется, что клад Приама — лишь небольшая компенсация нашей стране за те огромные разрушения и потери, которые мы понесли в результате германской агрессии.
Иосиф Бакштейн, культуролог
Вопрос некорректен. Речь на самом деле должна идти не о принадлежности этих вещей конкретной национальности или государству, а о доступности сокровищ обществу вообще, широкой публике.
Ингрид-Мария Каймель-Метц, заместитель директора немецкого культурного центра им. Гете
Сокровища Трои, как и все крупнейшие культурные ценности, принадлежат всему человечеству. Поэтому они должны быть открыты для всеобщего обозрения, а не спрятаны, как это происходило в течение 50 лет. Как я слышала, археолог Толстиков предложил устроить в Трое международную выставку под эгидой ЮНЕСКО и собрать на ней разбросанные по всему миру троянские находки. Эта идея мне нравится. Если бы эти вещи были выставлены там, где они были найдены, у посетителей сложилось бы лучшее представление об истории города в целом. Жаль, что осуществлению хороших идей зачастую мешают политические интересы.
--------------------------------------------------------
Никто не имеет монополии на античность
Проблема реституции, имеющая правовые, политические и прочие аспекты, все время касается дилеммы: отдать или не отдать? Но существует другой, не менее важный вопрос: взять или не взять? И что делать со взятым?
Любая коллекция, помимо собранных вещей, представляет еще и время, когда формировалось собрание, и неповторимую физиономию собирателя. Многообразные итальянцы, голландцы и фламандцы XVII века — не только гордость Эрмитажа, но и его имидж. Это вкус Екатерины II, в который не могли бы вписаться многие великие художники, например Босх. Его в Эрмитаже и нет, он выставлен в Прадо. Залы, отданные под классическую нидерландскую живопись, в Эрмитаже были бы странны и неуместны, так же как обилие голландцев XVII века в Прадо. Это не парадокс: европейский музей представляет историю культуры, а не скопище шедевров. Ренуар из немецких собраний, обнародованный Эрмитажем, вполне соответствует достойно-сентиментальному бюргерскому вкусу конца XIX века, и его трудно вообразить на одной стене с работами того же Ренуара из коллекции Щукина--Морозова. Но и выставить германские картины отдельно будет затруднительно — получится экспозиция, навсегда посвященная проблеме реституции.
В отличие от русского или немецкого Ренуара, клад царя Приама никем не маркирован, и на вопрос: "Кому принадлежит золото Трои?" напрашивается ответ: "Человечеству". Его можно счесть банальным или лукавым, а можно вполне содержательным. В европейской традиции никто, включая греков и, разумеется, Шлимана, не имеет монополии на античность. Она — ничейная и всехняя одновременно. Сегодня золото Трои, несомненно, русское, раз именно здесь оно оказалось в центре внимания и стало темой общенациональной дискуссии.
АЛЕКСАНДР ТИМОФЕЕВСКИЙ
-------------------------------------------------------
Разъяснения
В #11 журнала "Коммерсантъ" в материале "Франклин пробует себя в защите" Александр Головизнин, старший оперуполномоченный по особо важным делам МВД, ошибочно назван сотрудником ЦОС МВД РФ.
В #12 еженедельника "Коммерсантъ" в статье под заголовком "Банкам-должникам не оставлено лазеек" в список банков, у которых отозвана лицензия и которые "существуют только на бумаге", был включен банк "Преображенский". Этот банк был зарегистрирован в 1991 году и лишен лицензии в 1993 году. Указанная информация не имеет отношения к КБ "Преображенский" (общество с ограниченной ответственностью), зарегистрированному в 1996 году ЦБ России и Московской регистрационной палатой (лицензия #3282 от 22 января 1996 года).