Гастроли танец
На сцене Центра имени Всеволода Мейерхольда в рамках фестиваля NET и при поддержке Немецкого культурного центра имени Гете немецкая, но многонациональная компания E-motion показала спектакль "2nd_ID". Роль хип-хопа в жизни участников проекта изучала ТАТЬЯНА Ъ-КУЗНЕЦОВА.
В компании пять артистов — аргентинка, турок, два японца и один, похоже, полунемец-полуяпонец. Разъяснить этот принципиальный вопрос не удалось, потому что спросить у артиста об этом никто не решился: неполиткорректно. Хотя спектакль "2nd_ID" как раз о корнях. О том, чтобы не потерять национальную самобытность в мультикультурном мегаполисе. Ну и о хип-хопе как об универсальном способе коммуникации. Обо всем этом с серьезностью партийного манифеста ("эта программа является важным вкладом в борьбу против предрассудков, касающихся "чужеродных" культур, и против расовой ненависти") докладывает буклет к спектаклю.
Впрочем, спектакль — громко сказано. Это — цепь этюдов, кое-как скрепленных видеомонологами участников проекта, в которых они варьируют заданную тему, то есть вслух рассуждают на тему "Кто я?". Философствуют хип-хоперы по-детски высокопарно — о реальности, о собственном вкладе в культуру, о романтической любви. И по-детски же сбивчиво, несмотря на то (а может, как раз потому), что в оформлении их мыслей в слова участвовала драматург Челестина Хеннерманн, некогда служившая завлитом в знаменитой труппе Уильяма Форсайта.
В конце концов танцовщики должны работать ногами, а не языком. Но тут свои сложности: далеко не все они хорошо танцуют, а строить спектакль вокруг одного солиста не позволяет все та же политкорректность. Так что большую часть спектакля артисты отплясывают то, что доступно всем пятерым, и эти простенькие комбинации могла бы исполнить половина собравшихся зрителей. Даже основное движение — ритмичное подергивание грудной клетки, имитирующее биение горячих юных сердец,— удалось не каждому. Так, унылое вибрирование впалых ребер худосочного турка походило, скорее, на агонию.
Этот турок по имени Амиго, задумчивый и трогательный, но лишенный каких-либо акробатических дарований, в спектакле выполнял функции Пьеро — комика и лирика одновременно. В кепке-аэродроме он был весьма забавен в роли ухажера красавицы-аргентинки Надиа, единственной профессиональной танцовщицы среди этих сделавших карьеру любителей. Статная, координированная, эффектная даже в спущенных белых трениках и обвисшей майке, она вносила в уличную технику хип-хопа осмысленность и завершенность сценического танца. И единственная из всех коллег телом доказала, что с самоидентификацией у нее все в порядке. Скрестив брейковые шарнирно-разболтанные движения с горделивой пластикой испанского фламенко, она вылепила такую уморительную, оригинальную и неоспоримо национальную вариацию на тему хип-хопа, что ради нее одной стоило высидеть все 70 минут сценического действия. Ну, еще ради 26 пируэтов на голове, которые сделал под самый финал тот самый неопознанный полуяпонец-полунемец под мультикультурным именем Бенни.