Премьера театр
На сцене Актового зала на "Фабрике" в рамках завершившегося фестиваля NET ("Новый европейский театр") состоялась премьера экспериментального спектакля-перформанса "Табуретка", придуманного и поставленного Ричардасом Норвила. Рассказывает РОМАН Ъ-ДОЛЖАНСКИЙ.
Настоящая табуретка и вправду стоит посреди маленькой сцены Актового зала. Собственно, никакого другого оформления на сцене и нет. Деревянная табуретка, видеоэкран в качестве задника и пятеро актеров, в течение полутора часов по очереди рассказывающих свои истории,— вот что такое перформанс Ричардаса Норвила. Внешняя формула его проста, но главную тему понимаешь не сразу, как не сразу угадываешь в себе и то глубоко позитивное ощущение, с которым в конце уходишь.
Поначалу кажется, что "Табуретка" — очередной пример маргинального документального театра, пресловутого вербатима, бывшего несколько лет назад столь популярным в узких театральных кругах. Несколько историй безымянных персонажей, городских жителей, странных, иногда смешных, иногда слегка "двинутых" одиночек составляют, кажется, знакомый набор из арсенала подвальной "новой драмы" Легко предположить, что эти монологи подслушаны актерами где-то в жизни и теперь органично разыграны на сцене. Но что-то заставляет усомниться в этом — уж больно искусно выдержан в каждом конкретном случае стиль. Так и есть: "Табуретка" — все-таки литературная пьеса, созданная Ричардасом Норвила на основе его разговоров с актерами, на основе их воспоминаний о каких-то эпизодах прошлой жизни. Это умно организованные театральные "игры с собственной памятью" — лучше, чем в приложенном к спектаклю пояснении, и не сформулируешь.
Постепенно проявляется и сквозной мотив: так или иначе, по-разному и с разных сторон герои выводят свои истории на тему бездомных собак в городе — вот и на видеоэкране собачки появляются. "Табуретка" не заказана каким-нибудь обществом по защите прав животных, поэтому назидательности и пафоса общественного движения в спектакле нет. Но есть в нем ощущение неутоленной, но очевидной сегодняшней потребности в хотя бы маленьком душевном убежище для каждого (вот вам еще одно отличие от традиционного вербатима, довольно равнодушно сующего реальность тебе прямо в лицо). Тонко и точно эта тоска проявлена в минималистской и технологично сделанной "Табуретке" — ведь в каждом из персонажей вдруг начинаешь узнавать покорную судьбе дворняжку.
Интересно, что актеры Андрей Андрианов, Алексей Багдасаров, Сергей Епишев, Елена Новикова, Ольга Тенякова и Тимофей Трибунцев репетировали с господином Норвила не в театрах, а на московских вокзалах. Режиссеру нужен был постоянный шум реальной жизни вокруг его работы — своего рода внешнее "облучение" или магнитное поле. Зрителю оно, конечно, не заметно, но именно оно помогло выстроить нужную режиссеру внутреннюю структуру спектакля, организовать в нем самом собственный невидимый источник воздействия на зал.
Структура, кстати, содержит в себе важную хитрость, которая, собственно, и делает спектакль "перформансом". На премьере монологи Тимофея Трибунцева показывали на видеоэкране, крупняком, а самого актера на сцене не было. Так что он поневоле становился особым персонажем. Оказалось, что каждый из шести актеров будет записан на видео. Во-первых, это удобно: если кто-то из актеров не сможет явиться вживую в назначенный для спектакля день (что в сегодняшней театральной жизни случается сплошь и рядом), его можно заменить изображением. Во-вторых, каждый спектакль становится новым и потому непредсказуемым — то есть заявленным перформансом. Одно только в нем точно останется неизменным: в финале сама табуретка, служившая актерам своеобразной исповедальней, оказывается хитрой конструкцией, которую актеры разбирают на отдельные деревянные элементы и уносят с собой со сцены. Чтобы после "Табуретки" не осталось действительно ничего, кроме тихого и едва уловимого желания сделать хоть что-нибудь хорошее.