10 февраля в Брюсселе откроется встреча министров обороны НАТО. Как ожидается, руководство организации примет решение об усилении группировки в Восточной Европе. Ранее генсек НАТО Йенс Столтенберг заявил газете «Коммерсантъ», что альянс не хочет новой холодной войны с Россией и стремится к конструктивному диалогу. Декан факультета международных отношений и зарубежного регионоведения РГГУ Ольга Павленко ответила на вопросы ведущего «Коммерсантъ FM» Алексея Корнеева.
Фото: Francois Lenoir/Files , Reuters
— Итак, что ожидать от сегодняшней встречи, я так понимаю, что итоги, скорее всего, будут известны завтра, но встреча начинается сегодня, поэтому говорим так?
— Ожидать надо очень бурной дискуссии между 28 членами этого альянса, потому что на повестке дня самые острые вопросы, где имеются существенные расхождения. Первый вопрос — это американская инициатива, на нее предполагается выделить, как известно $3,4 млрд, это американское военное усиление в Восточной Европе, но планируется в очень небольшой базе, и, собственно говоря, уже за последнее время американское военное присутствие увеличилось в три раза, до 40 тыс. человек, и это будет наращиваться. Самое важное, что это силы быстрого реагирования, которые летом войска НАТО уже опробовали в Польше, и в данный момент речь идет о том, чтобы европейские министры иностранных дел приняли решение тоже раскошелиться. Поскольку американское лидерство стоит дорого, и американцы призывают в рамках НАТО раскошелиться и европейцев на усиление американского присутствия, американских военных баз в Восточной Европе.
Второй, самый дискуссионный вопрос будет касаться Турции, поскольку Турция теперь отыгрывает ту же карту, что и Украина, она жертва русской агрессии, то Турция сейчас становится фактически ньюсмейкером очень многих натовских переговоров, известно ведь, что к концу года НАТО планирует целый пакет по усилению, как они считают, безопасности Турции. Там и система ПВО, и воздушный мониторинг, там и самолеты, и так далее. И плюс даже обсуждается вопрос о поставке системы АВАКС и так далее.
И здесь возникает еще одна очень серьезная интрига, связанная уже с самостоятельной линией — канцлер Меркель. Хотя мы все знаем, что ключи от Германии лежат в Вашингтоне, но тут уже видно, что немецкая политика в последнее время становится невероятно нервной, и госпожа Меркель уже принимает весьма рискованные действия. Недаром американский представитель при НАТО все-таки дистанцировался от этих решений, я имею в виду последний визит Меркель в Анкару, когда они приняли совместное такое решение о совместном патрулировании ВВС НАТО Эгейского моря от Турции до Греции, чтобы воспрепятствовать нелегальному прохождению кораблей с мигрантами. И эта турецкая идея, которую поддержала Меркель, вызвала бурю обсуждений, и ее предстоит как раз именно на этом саммите очень серьезно обсуждать. Например, греческий лидер против, французы высказываются крайне скептично, Турция ведь предлагает не только делать совместное патрулирование и вовлечение НАТО в Эгейское море, Турция предлагает даже турецко-сирийскую границу взять под контроль НАТО, а это уже совсем другие риски, это очень авантюрная и очень серьезная ситуация.
Предстоит очень много обсуждений, на этом фоне заявления лидеров НАТО о том, что необходимо развивать диалог с Россией, выглядят с одной стороны несколько экстравагантно и кажутся каким-то камуфляжем, но, на мой взгляд, это нужно делать обязательно, ведь проблема заключается в том, что возобновление работы совета Россия--НАТО чрезвычайно важно по урегулированию украинского кризиса. И здесь есть консенсус, и это тоже будет обсуждаться. Дело в том, что между Вашингтоном, Брюсселем и Берлином есть очень четкая позиция — не отступать в урегулировании украинского кризиса от минского трека, как бы там украинская сторона ни пыталась его вывести на какие-то другие побочные линии. Это очень важно, и если этот саммит все-таки возобновит совет Россия--НАТО как политический канал, пусть при очень неблагоприятной реальной ситуации, но все-таки в его рамках возможно координировать действия по урегулированию украинского кризиса, это очень важно.
— Кстати, резкие заявления Ангелы Меркель, которые были сделаны в Турции в адрес российских военных и их действий в Сирии, как вы думаете, могут ли они в том числе повлиять на вот это сближение России и НАТО, и почему в последние, наверное, даже дни произошло такое резкое изменение отношений к действиям военных России в Сирии? Связано ли, кстати, с заседанием альянса? Были сделаны довольно резкие заявления не только Ангелы Меркель.
— Да, вы абсолютно правы, это очень важный и очень серьезный вопрос, потому что вообще к Турции, к политике Турции в Европейском союзе крайне неоднозначные подходы. И все очень серьезно понимают, что Турция играет в свою игру, а не отнюдь в игру коллективной безопасности и так далее. Но понимаете, Ангела Меркель теперь ведь оказалась фактически заложницей собственной политики. Если раньше ей удавалось действовать в середине между полюсами, то теперь ее политику бросает от одного полюса к другому. Она ищет любой ценой пути, чтобы как-то снять это перенапряжение от мигрантов в своей стране. Для нее сейчас это, пожалуй, единственный выход показать, что вот найден эффективный вариант, поэтому она готова закрыть глаза на любые проступки Эрдогана, лишь бы только Анкара начала серьезно действовать, чтобы прикрыть поток мигрантов. И с этим связаны все ее заявления, потому что Анкара сейчас разыгрывает роль невероятно обиженного, ее пространство нарушают, в НАТО постоянно говорят о том, что НАТО должны защитить бедную Турцию от русской агрессии. То есть, тот же самый сценарий, та же самая пропагандистская машина, которая работала в Грузии, в Украине, но теперь Турция — это член НАТО.
И к концу года там предусматривается серьезный пакет, уже сейчас идет наращивание военной мощи Турции. А на этом фоне Эрдоган, у которого, в общем, были довольно хлипкие позиции внутри страны, теперь усилился. Военная пропаганда, идеи великой Турции, возрождения, они серьезно работают на его авторитет внутри страны, и так называемые османы внутри Турции, в общем-то, ему аплодируют. В этом смысле, конечно, ситуация очень рискованная и очень сложная. Плюс учитывать, что британские силы, как недавно сообщила Daily Telegraph, в Иордании ведь НАТО наращивает свое присутствие, в Иордании очень серьезно, что они подготавливаются на случай сценария конфронтации России, НАТО и так далее. Вот такие вбросы идут. Это не вбросы, это отработки разных сценариев, их много. Мы же тоже отрабатываем разные сценарии, ситуация напрягается, напрягается очень серьезно. И бомбой, которая постоянно дает разрывы в политическом процессе, сейчас выступает Турция.
Плюс идея, что Турция и Саудовская Аравия готовы к наземным операциям и ждут только сигнала от НАТО. Я не думаю, что это произойдет, поскольку НАТО все-таки взяло курс на подготовку таких военных разведчиков по спецоперациям на этой территории, в общем-то, пока сейчас это на этом уровне обсуждается. Но ситуация вышла из равновесия, она постоянно болтается. Этой четкой линии в ближневосточном урегулировании, если говорить о формате НАТО, его нет. Все, что по Ближнему Востоку, там болтушка просто идет. Разбалансирование позиций, вот в чем вся проблема, мне кажется, это действительно дает очень высокую степень напряженности.