Президент Владимир Путин обсудит с французским лидером Франсуа Олландом и канцлером Германии Ангелой Меркель новый план по разрешению конфликта на Украине. Заведующий кафедрой европейской интеграции МГИМО Николай Кавешников ответил на вопросы ведущей "Коммерсантъ FM" Оксаны Барыкиной.
Фото: Дмитрий Азаров, Коммерсантъ / купить фото
По информации газеты "Коммерсантъ", Олланд и Меркель будут добиваться от Москвы признания того, что Донбасс остается частью Украины. Кроме того, одним из условий может стать отвод тяжелых вооружений от линии соприкосновения. В четверг Франсуа Олланд и Ангела Меркель встречались с президентом Украины Петром Порошенко.
— Как вы считаете, почему европейские лидеры приняли экстренное решение о переговорах сначала в Киеве, а потом в Москве?
— Европейские лидеры приняли решение о переговорах, прежде всего, потому, что на юго-востоке Украины возобновились активные боевые действия, и эти активные боевые действия идут уже фактически две недели. Изначально Меркель и Олланд поехали на переговоры в Киев, потому что речь идет о гражданском конфликте внутри Украины, и здесь большая часть ответов на вопросы должна быть дана именно в Киеве. Соответственно, с Киевом нужно разговаривать, добиваться выполнения ранее достигнутых договоренностей и пытаться сформулировать какие-то шаги на будущее.
— Как вы думаете, этот визит как-то связан с активным обсуждением в Америке поставок на Украину оружия?
— Разумеется, все это части одного процесса, потому что рассматриваются разные варианты. И в Европе, и в США, и в Киеве есть сторонники силового варианта решения вопроса, те, кто хотят начать поставки на Украину летального вооружения, те, кто хотят более активных боевых действий. И есть, в том числе, и на Украине, те, кто стремятся более здраво и ответственно подойти к дипломатическим способам решения вопроса. В частности, некоторые украинские олигархи недавно заявили, что можно подумать о статусе Луганска и Донецка, поискать какие-то решения в этом направлении.
— То, что Меркель и Олланд могут предложить приднестровскую схему урегулирования, как вы считаете, насколько возможен такой вариант, обсуждают сейчас активно?
— Мне представляется, что сейчас можно говорить только о замораживании конфликта, что подразумевает прекращение активных боевых действий, фиксацию некой разделительной линии и отвод войск и тяжелых вооружений от этой разделительной линии, не предрешая политического статуса и взаимодействия Донецка и Луганска с Киевом. Но, разумеется, все это возможно только в рамочном формате территориальной целостности Украины, подтверждении того факта, что Донецк и Луганск являются частью Украины, о чем неоднократно, кстати, заявляли политические лидеры в Москве.
— Но ведь уже было такое, уже было перемирие, уже был этот фрагмент заморозки. Как вы думаете, что сейчас должно измениться, чтобы он продлился действительно долго?
— Должно измениться отношение западных стран к политике Киева, должно измениться осознание в Киеве. В Киеве должно наступить осознание, что Запад не поддерживает военные действия со стороны Киева.
— То есть это довольно-таки продолжительный период?
— Безусловно, это не год, не два, заморозка может наступить довольно быстро, если все договорятся. Но сама проблема будет решаться не год и не два, потому что степень озверения в районах боевых действий, я повторю это слово, озверение со всех сторон всех участников боевых действий достигло такой стадии, что за год это не забудется.
— Что сейчас нужно сделать для того, чтобы прекратились взрывы?
— Фиксация хотя бы промежуточной линии разграничения и договоренность о постепенном отводе войск и тяжелых вооружений. Плюс установление, действительно, контроля за границей между Луганском, Донецком и Российской Федерацией.
— Удастся этого добиться сейчас на встрече в Москве?
— Сложно гадать. Очевидно, что есть желание со стороны европейских лидеров внести свой вклад в разрешение этого конфликта. Очевидно, что для Москвы разрастание этого конфликта абсолютно невыгодно, поскольку подрывается в принципе вся система европейской безопасности и вся система отношений России с западными странами. Хочется надеяться, что что-то получится.