Очистные сооружения сточных вод могли стать источником появления запаха серы в Москве. Об этом сообщил ТАСС со ссылкой на правоохранительные органы. По их данным, "речь может идти о Курьяновской, Новокурьяновской и Люберецкой станции аэрации". Также эксперты "Мосэкомониторинга" проверяют Московский нефтеперерабатывающий завод. Заместитель председателя комитета Госдумы по природным ресурсам, природопользованию и экологии Максим Шингаркин обсудил тему с ведущим Борисом Блохиным в эфире "Коммерсантъ FM".
Фото: Григорий Собченко, Коммерсантъ / купить фото
Ранее в социальных сетях появились многочисленные сообщения о запахе сероводорода на улицах столицы. "Интерфакс" со ссылкой на "Мосэкомониторинг" сообщает, что в районе Кожухово превышена в 2,5 раза концентрация стирола, а формальдегида — в 1,5 раза.
— Что могло быть источником запаха, по вашим данным?
— Для того, чтобы концентрация сероводорода была значимой и существенно замечалась людьми, необходимо, чтобы был очень крупный источник. Под такой источник подходит действительно и Курьяновский, и Новокурьяновский, и Люберецкие, так называемые Некрасовские очистные сооружения, "Московский нефтеперерабатывающий завод". Возможно, есть еще какое-то химическое предприятие, но это должно быть именно химическое предприятие. Однако сразу хочу пояснить, что такого количества сероводорода, чтобы произошла значимая авария с последствиями для жизни и здоровья москвичей, ни на одном из них не существует.
Сероводород — это очень распространенный в природе газ. Его выбрасывают вулканы, есть природные источники, на Байкале есть специальные сероводородные ванны. Люди прямо на берегу Байкала выкапывают ямы, сидят в них, нюхают сероводород, да и человеческий организм каждый день производит значимое количество сероводорода, и это ощущается. Когда сероводорода много, и он не ощущается, вот тогда он и опасен.
В данном случае показания, которые сделал "Мосэкомониторинг", говорят о том, что в ближайшее время запах пропадет, потому что и ветер над Москвой есть, и газ расширяется, то есть концентрация моментально падает. Если нет постоянной подпитки, а таких значимых количеств, чтобы по всей территории даже Кожухово распространить газ, который приблизительно по весу равен весу воздуха, не существует. Так что москвичам бояться нечего. Это были неприятные минуты, они, я думаю, уже у всех прошли.
— Все-таки согласитесь, удивительно, что ни с того, ни с сего вдруг этот запах стал распространяться по столице, многие были напуганы появлением этого запаха, очень сильные ощущения были. Почему, как это вообще возникает, откуда это появляется?
— Во-первых, конечно, причина — это социальные сети. Социальные сети масштабируют любое явление в разы. Я сам родился в Новокуйбышевске Самарской области. Там на запах сероводорода не реагирует никто, то есть я был маленьким, сейчас там живут мои племянники, одноклассники, моя мама, родственники, знакомые, там никого этим нельзя удивить.
— Но речь-то идет о столице страны все-таки.
— Это совершенно безопасные концентрации. Действительно в Ульяновске очистные сооружения, но это запах того самого, что москвичи каждый день сливают в канализацию, просто он получился концентрированный. То же самое есть в этой Некрасовке. Самое опасное, если это Московский нефтеперерабатывающий завод. В остальных случаях мы имеем дело с естественным, природным компонентом, и его концентрации незначимые. Раз мы не чувствуем этот запах, значит, он безопасен.
— Как, кстати, в Госдуме отреагировали на этот запах? Насколько я знаю, корреспондент "Интерфакса" сообщил, что там тоже ощущался на разных этажах запах сероводорода. Как депутаты отреагировали?
— Сероводородом пахнет у нас дьявол. Я в понедельник был в Государственной думе, дьяволом не пахло. Если какому-то корреспонденту пахло, то человеческий организм каждую минуту вырабатывает сероводород, возможно, у него действительно была ситуация, из-за которой вокруг него пахло сероводородом.
— То есть депутаты Госдумы были абсолютно спокойны?
— В Государственной думе не пахло, поверьте. Если вы сейчас опросите еще несколько миллионов москвичей, то они не ощущали ничего, вернее, сероводород ощущал сегодня каждый, кто пользовался санузлами.