Внешэкономбанк (ВЭБ) завершает формирование собственного инвестбанка, передав ему на баланс непрофильные активы на 6 млрд руб. и проблемные кредиты санируемого Связь-банка на 92-93 млрд руб. О том, какие именно активы ВЭБа и с какой целью получил "ВЭБ Капитал", а также зачем правительству РФ потребовалось привлекать созданную в прошлом году компанию к целому ряду проектов, в частности к реализации приватизационной программы и разработке финансовой модели объединенного "Ростелекома", "Ъ" рассказал ЮРИЙ КУДИМОВ в своем первом интервью в должности гендиректора компании.
— Какие непрофильные активы ВЭБа и на какую сумму переданы "ВЭБ Капиталу"?
— Мы получили практически все активы, которые предполагалось нам передать, на общую сумму около 6 млрд руб. За исключением одного крупного актива, который формально пока не может быть нам передан, потому что не готова его оценка. Речь идет об ОАО "Терминал" (оператор терминала D в Шереметьево; ВЭБу принадлежит 22,18% акций.— "Ъ"). Это в основном те активы, которые были приобретены ВЭБом в ту пору, когда он еще не являлся корпорацией развития. Кроме того, часть активов передается нам в управление. Это стрессовые кредиты как самого ВЭБа, так и дочернего Связь-банка. Большая часть — это проблемные кредиты Связь-банка. Было принято решение, что они выкупаются на баланс ВЭБа, а далее передаются нам в управление. Не готов объяснить, почему был выбран именно такой способ передачи нам этих активов, но для нас это оптимальный вариант. Почему? Если бы мы приняли их на свой баланс по номинальной стоимости, дальше была бы повторная оценка, и у нас возникла бы необходимость фиксировать убытки. А в данном случае мы защищены.
— Какой объем проблемных кредитов Связь-банка получит "ВЭБ Капитал"?
— Их номинальная стоимость около 92-93 млрд руб. Оценочную не буду называть: она в разы меньше. По большей части это просроченные кредиты и очень проблемные.
— По ним хоть что-то удастся получить? Назовите наиболее сомнительные кредиты Связь-банка.
— Мы условно разделили проблемные кредиты на четыре категории. Первая — кредиты девелоперским компаниям, которые в кризис оказались не в лучшем положении, вторая — кредиты, которые выдавались компаниям, так или иначе связанным с самим Связь-банком, третья — кредиты с просрочкой, но по ним можно работать без суда. И четвертая, самая проблемная часть — это кредиты, по которым еще требуются решения суда с точки зрения прав ВЭБа на залог. Там требуется серьезная юридическая работа. Это практически невозвратная часть, это деньги, уведенные через офшоры, которые даже сложно найти.
— Какой процент передаваемых вам кредитов приходится на последнюю категорию?
— По стоимости это примерно 50 на 50. По количеству их меньше, большая часть — это возвратные кредиты, но они небольшие по суммам.
— Вы упомянули, что часть проблемных кредитов Связь-банка приходится на девелоперов. О каких именно компаниях идет речь?
— Это крупные компании, например ГК "Бородино" (в прошлом один из акционеров Связь-банка с пакетом 39,95%; владельцы — Тигран Нерсисян и Виктор Лапкин.— "Ъ"), в данном случае речь идет о десятках миллиардов рублей. Кредиты девелоперам вообще серьезно потеряли в стоимости из-за падения стоимости залогов. Но я думаю, что перспектива возврата этих кредитов есть.
— Каков ваш план работы с проблемными активами? Планируете ли привлекать других игроков рынка — банки, коллекторские агентства?
— Коллекторские агентства вряд ли, они ведь в основном работают с физическими лицами, а нам такие кредиты не передаются. Но специализированные компании с рынка привлекать обязательно будем. У нас коллектив не очень большой, а там одних только кредитных досье больше двухсот. В основном будем работать с собственниками заемщиков и со специалистами долгового рынка. Отработаем какую-то стандартную схему взаимоотношения с ними так, чтобы у них был интерес к этой работе и мы понимали, что в итоге хоть что-то получим.
— Но ведь у Связь-банка были не только проблемные кредиты. Еще были акции "Ростелекома", 9,8% которых перешло в собственность ВЭБа. Этот актив теперь у вас?
— Нет. Такой вариант обсуждался на этапе создания компании. Кроме того, в управление ВЭБу был передан пакет "Ростелекома", который принадлежит Агентству по страхованию вкладов (всего под контролем ВЭБа находится около 40% акций "Ростелекома".— "Ъ"). Это стратегический актив, его не предполагается продавать, а "ВЭБ Капиталу" передается все то, что ВЭБ в будущем намерен продать.
— Почему этот пакет не передать вам в управление?
— Пакеты акций в управление нам вообще не передаются, только на баланс, а в управление — проблемные кредиты. В этом-то это и есть основная цель нашего создания — освободить баланс ВЭБа от непрофильных активов. Найти на них покупателя или поменять один актив на какой-то другой, который может считаться для ВЭБа профильным.
— В таком случае, зачем было привлекать "ВЭБ Капитал" к реформированию "Связьинвеста" и включать вас в совет директоров холдинга?
— Знаете, с нами далеко не все так просто: взял актив у ВЭБа, продал и получил деньги. Если бы было так все просто, "ВЭБ Капитал" был бы не нужен, ВЭБ мог бы обратиться к кому угодно на рынке и не держать целую организацию. "ВЭБ Капитал" был привлечен правительством к разработке финансовой модели объединенного "Ростелекома" (ему было поручено определить размеры долей основных акционеров объединенного "Ростелекома", после того как бывший советник президента Леонид Рейман и глава Минэкономразвития Эльвира Набиуллина заявили о возможном риске потери контроля там со стороны государства.— "Ъ"). Кроме того, я вхожу в комитет по стратегии "Ростелекома". Правительством была поставлена задача по сохранению контроля государства в объединенном "Ростелекоме", и мы предложили варианты ее решения.
— И какой из них, если не секрет, в итоге был выбран?
— Этот вопрос пока находится в стадии обсуждения.
— Изначально при создании "ВЭБ Капитала" обсуждалась возможность передачи ему акций Связь-банка и "Глобэкса". Почему от этой идеи в итоге отказались?
— На мой взгляд, ВЭБу нецелесообразно передавать куда-либо эти пакеты, даже в 100-процентную дочернюю организацию. Действительно, какое-то время назад рассматривался вопрос о возможности передачи нам акций "Глобэкса". Можно было купить их у ВЭБа за те 5 тыс. руб., которые были потрачены на покупку, развивать бизнес и продать. А как ЦБ деньги отдавать? Ведь на санацию "Глобэкса" было выделено $3 млрд за счет депозитов ЦБ, размещенных в ВЭБе. Это заемные ресурсы, их надо возвращать. Возвращаются они из двух источников — за счет продажи банка и девелоперских проектов, которые были переписаны на "ВЭБ-Инвест". Со вторым вариантом все ясно и понятно. ВЭБ выдал кредит "ВЭБ-Инвесту", тот выкупил эти объекты. Далее "ВЭБ-Инвест" их развивает, продает и возвращает кредит ВЭБу, а тот возвращает деньги ЦБ. Но если продавать банк будем мы, возникает проблема передачи денег ВЭБу. Как мы это сделаем? Через дивиденды, что ли? А по-другому деньги в ВЭБ не поступят. Кроме того, мы хоть и 100-процентная "дочка" ВЭБа, но являемся коммерческой организацией. В то время как ВЭБ, к примеру, освобожден от налога на прибыль. Что касается Связь-банка, то ситуация там еще сложнее. У ВЭБа, как вы знаете, есть планы по созданию на его базе Почта-банка. И "ВЭБ Капитал" участвует в консультировании проекта, мы изначально готовили план-график создания Почта-банка.
— У вас самого есть уверенность, что этот проект, начало реализации которого ВЭБ уже несколько раз откладывал, все же будет реализован?
— Не готов сказать, будет ли Почта-банк создан по той модели, которая была презентована правительству. А если уж совсем откровенно, я вообще считаю, что презентованная модель является очень теоретической. На самом деле, чтобы создать Почта-банк, для такой структуры, как ВЭБ, вообще не нужны партнеры. Чтобы начать бизнес, достаточно было договориться напрямую с ФГУП "Почта России", которое на этом этапе даже и акционировать не надо. Дальше просто на основе договоров аренды открывать офисы на площадях "Почты" и продавать финансовые услуги, в том числе и ее собственные. Плати аренду, делись прибылью с "Почтой", всем классно. И не надо ничего мудрить, искать каких-то партнеров с якобы уникальными IT-технологиями. Я не знаю ни одного банка у нас в России, у кого были бы IT-технологии, необходимые для создания Почтового банка. В конце концов можно пригласить в проект немецкий почтовый банк или японский, самые крупные специализированные почтовые банки в мире, у которых отработаны все продукты, технологии.
— Как обстоит дело с интеграцией в "ВЭБ Капитал" компании "ВЭБ-Инвест"?
— Мы являемся акционерами "ВЭБ-Инвеста" с долей менее 20%, но у нас есть опцион на увеличение доли до 100%, если мы поймем, что ситуация выходит из-под контроля. То есть "ВЭБ-Инвест" у нас полностью под контролем, но при этом мы не являемся 100-процентным собственником. Это позволяет нам иметь неконсолидированный баланс, что сможет в будущем уберечь нас от возможных убытков. Все-таки девелопмент есть девелопмент.
— А кто остальные акционеры "ВЭБ-Инвеста"? Компания никогда их не раскрывала.
— Это чисто технические компании, которые, повторяю, выйдут из капитала "ВЭБ-Инвеста" по нашему первому требованию.
— Это правда, что первым из бывших активов "Глобэкса" будет продан "Новинский пассаж"?
— Могу сказать только одно: в принципе все продается. По хорошей цене. Вы знаете, сколько ходит людей с предложением купить "Новинский"? Раньше приходили каждую неделю. И всякий раз новый человек. Когда возникал вопрос: "Ребята, а ничего, что он полмиллиарда стоит? Вы готовы заплатить?" — "Ну, конечно, дороговато, но в принципе готовы. А дадите нам кредит?" То есть за ваши деньги мы актив купим (смеется).
— Хотите сказать, что пока серьезного покупателя нет?
— Ну, почему? Есть серьезные покупатели.
— Говорят, серьезный интерес проявляет девелоперская группа ОПИН Михаила Прохорова.
— Конкретного предложения нам они пока не делали. Приходили с другой темой: предлагали создать фонд, куда мы могли бы внесли свои активы, они — свои, потом доразвить их и продать. Вопрос, как оценить активы? Учредители фонда в чем обычно расходятся? В оценке вносимого имущества. Каждый считает, что партнер вносит свои активы по завышенной цене, а сам он — по заниженной. И особенно в девелопменте, где рынок сложный, в принципе непонятно, как считать квадратные метры.
— И к какому варианту лично вы склоняетесь?
— Среди всех активов "ВЭБ-Инвеста" "Новинский пассаж" — один из самых доходных. Он реально приносит ежемесячные платежи, на которые реализуются другие проекты, содержится сам "ВЭБ-Инвест". Надо отдавать себе отчет в том, что, продав этот проект, ты лишаешься источника доходов. Но в то же время появляется возможность направить средства, полученные от продажи этого объекта, в другие проекты. Мы уже год с этой темой возимся и, наверное, больше склоняемся к варианту продажи "Новинского", чем к созданию фонда.
— Какой проект собираетесь развивать за счет средств от продажи "Новинского пассажа"?
— Это, например, часовой завод "Слава". Сейчас проект практически готов к девелопменту. Вся разрешительная документация получена. Надо создать новую концепцию проекта. Предыдущая, разработанная еще при бывших собственниках "Глобэкса", исходила из предпочтений бывшего градоначальника. Новый мэр подходит к таким проектам немножко по-другому — на мой взгляд, более реалистично и с большей пользой для города. И мы готовы предложить сделать показательный московский квартал, где упор был бы сделан не на элитное жилье, которое будет продаваться в течение 10-15 лет. Думаем построить жилье бизнес-класса и гостиничный комплекс. И еще там нужна нормальная транспортная инфраструктура. Это тяжелый участок города: там же и железная дорога, и метро, и основная трасса, которая ведет от Шереметьево к Кремлю. Все это в новой концепции мы учитываем. Сейчас мы находимся на этапе оценки, каким образом и в понятные сроки (до трех лет, как мы предполагаем) сделать проект и его продать.
— Что планируете делать с другим наследством "Глобэкса" — 2 тыс. га подмосковной земли?
— Сейчас у нас не очень много предложений по их покупке. Склоняемся к варианту освоения, может быть, путем создания какого-то производства, в том числе сельскохозяйственного. Там есть молочная ферма, она до сих пор действующая. Можно было бы задаться целью сделать европейский стандарт молока. Такие предложения есть. Ведь ВЭБ — это же корпорация развития, и он поддерживает проекты, которые несут что-то новое. Но вопрос пока не решен окончательно.
— Что с другими девелоперскими проектами "Глобэкса", например с подмосковным поселком "Золотые купола"?
— История эта давняя, проект менял собственников еще до Мотылева (Анатолий Мотылев, бывший крупнейший акционер "Глобэкса".— "Ъ"). Люди вот уже восьмой год не могут там поселиться, несмотря на то что деньги отдали восемь лет назад. Были обращения в том числе и к главе правительства. Когда в прошлом году в "ВЭБ-Инвест" пришла новая команда во главе с Алексеем Шулеповым, я его попросил сделать так, чтобы начали люди заселяться. И ребята в этом плане серьезно продвинулись. Например, туда наконец газ провели. На десяток новых домов в последнее время подписаны договоры купли-продажи. Мы серьезно относимся к этому проекту. Считаю, что основной накал страстей мы сняли, решив коммунальные проблемы. Хотя проблемы остаются — надо поселок достраивать. Но это опять же к вопросу о финансировании, который мы, безусловно, решим. Есть еще два проекта в Новосибирске. Торгово-развлекательный комплекс уже готов и практически полностью сдан в аренду. А вот другой объект думаем перепрофилировать. Когда мы пришли в Новосибирск, посчитали, оказалось, что там площадей офисных больше, чем бизнесменов, желающих их арендовать. А вот гостиниц нормальных не хватает. Надо сделать что-то такое, что действительно нужно городу, то, что потом можно будет продать.
— В любом случае все эти объекты на продажу?
— У нас все на продажу (смеется).
— И ОАО "Терминал", которое вскоре перейдет к вам? Кто же его купит с долгами в $1 млрд?
— Конечно, почему нет. Но если серьезно, сейчас "Терминалу" нужна правильная концепция развития, которая бы убедила ВЭБ в способности компании обслуживать свой долг (ВЭБ — крупнейший кредитор ОАО "Терминал".— "Ъ"). И тогда можно будет рассмотреть идею конверсии части долга в акции, в результате чего ВЭБ (а в перспективе "ВЭБ Капитал") смог бы увеличить свой пакет. Это позволило бы нам претендовать на большую долю в объединенном Шереметьево при слиянии ОАО "Терминал" с МАШ (ОАО "Международный аэропорт Шереметьево", оператор терминалов B, F и E.— "Ъ"). Это та идея, которую мы сейчас обсуждаем на совете директоров "Терминала", куда я вхожу. Шереметьево может быть весьма перспективным проектом, особенно если туда пригласить кого-то из иностранных управляющих, который грамотно будет работать с арендаторами. Если все отладить, он будет нормально работать и обслуживать кредиты. А дальше можно провести IPO, в ходе которого продать свой пакет, или же продать его стратегическому инвестору.
— На какую долю в объединенном Шереметьево сейчас претендует ВЭБ? Ведь доля в 8%, которую насчитали предыдущие оценщики, его не устроила...
— На этом этапе не на очень большую. Конечно, с долгом в $1 млрд сложно ожидать хорошую оценку "Терминала". А что касается предыдущей оценки, которую проводили Credit Swiss и "Тройка Диалог" по заказу МАШ, то тогда точку зрения ВЭБа выслушали, но как-то пропустили мимо ушей. У нас ведь как бывает? Кто платит, тот музыку и заказывает. Поэтому для нас та оценка, скажем так, спорная. Посмотрим, что сделает Ernst & Young. Но в любом случае это будет решение ВЭБа, все-таки акции "Терминала" пока у него, а не у нас.
— Насколько, на ваш взгляд, осуществим сценарий банкротства ОАО "Терминал"?
— На мой взгляд, это нецелесообразно. А зачем? С нынешним руководством "Терминала" у нас все очень конструктивно идет. Они принимают все наши предложения, прислушиваются, выражают готовность обслуживать кредит. И главное, что у них есть для этого все возможности.
— А что будет, если "Аэрофлот" все же переедет в Домодедово?
— А разве это идея руководства "Аэрофлота"? Думаю, это был такой информационный проброс, чтобы посмотреть на реакцию всех заинтересованных сторон. И еще, может, Василенко (Михаил Василенко, гендиректор МАШ. — "Ъ") хотели припугнуть.
— Правда ли, что в кредитном соглашении "Терминала" с ВЭБом есть пункт, согласно которому "Аэрофлот" дал гарантии, что 87% его пассажиропотока будет обслуживать "Терминал"?
— Да, такое обременение есть. Но вообще-то это вопрос не "Аэрофлота" и не ВЭБа. Такого рода решения должны приниматься на уровне государства. Слава богу, у государства есть контрольный пакет "Аэрофлота", а ВЭБ кредитовал строительство терминала D исходя из тех задач, которые ставило перед ним правительство. Ну, я не знаю, кто возьмет на себя ответственность о переводе "Аэрофлота", если цена вопроса минимум $1 млрд. Не говоря уже о прямых затратах на переезд.
— Ожидалось, что "ВЭБ Капитал" получит от ВЭБа еще один авиационный актив — 21,4% акций лизинговой компании "Ильюшин Финанс" (ИФК). Он вам передан?
— Да, мы этот пакет получили. Помимо всего прочего мы являемся финансовыми консультантами ИФК — будем помогать выводить на биржу его акции, структурировать кредиты, у нас подписано соответствующее соглашение.
— Скажите, а IPO ИФК в Гонконге все же будет?
— В этом году вряд ли. И потом, наверное, неправильно для компании с госконтролем так сразу идти за границу. Надо сначала в Москве сделать листинг, это было бы полезно даже с точки зрения ожидания результата на гонконгской бирже. Опять же такой подход коррелируется с идеей создания в Москве международного финансового центра. Они нас сильно торопили с выходом на рынок, но мы считаем, что в секторе авиализинга сейчас не лучшее время для публичной продажи акций. Надо, чтобы сначала стабилизировался сам рынок, чтобы получить за акции справедливую цену. Хотя, безусловно, это будет их решение.
— Ранее обсуждалась возможность передачи вам акций "Амурметалла", Тракторных заводов и еще ряда проблемных активов ВЭБа. Это произошло?
--Тракторные заводы остались у ВЭБа. Из новых приобретений ВЭБа, когда он стал корпорацией развития, не уверен, что нам вообще что-то перешло. Только "ВЭБ-лизинг". Акции "Амурметалла" также находятся в собственности у ВЭБа, но мы участвуем совместно с ВЭБом в управлении этим активом. У нас есть команда, которая работает с "Амурметаллом", часто туда летает, регулярно проводит технический аудит. Еще есть Орловская промышленная компания, где, к сожалению, больше работы для криминалистов, чем для финансистов, но разбираемся и с этим активом.
— Если уж мы заговорили о Москве как о международном финансовом центре, расскажите об участии "ВЭБ Капитала" в приватизационной программе правительства. Какие госактивы будете продавать?
— Как вы знаете, есть список имущества, подлежащего приватизации. Есть банки, которые определены решением правительства как агенты по продаже этого имущества, и мы в этом списке. Работаем в полном контакте с Минэкономразвития, участвуем во всех заседаниях рабочих групп по этой теме. Нам говорят: "Пожалуйста, занимайтесь, выступайте с инициативой". Но ведь не все готовящиеся к продаже активы на 100% находятся в собственности государства, там есть и другие собственники. Пока ведем переговоры. Не готов сейчас сказать, с кем именно, это пока закрытая информация.
— Не боитесь конкуренции со стороны более агрессивных коллег из инвестбанков, например "ВТБ Капитала", который активно осваивает те же рыночные ниши, что и вы?
— Мы больше действуем как бутик, а не как глобальный игрок на инвестбанковском рынке. У нас нет планов захвата какой-то части рынка. Мы выполняем задачи, которые перед нами ставит материнская компания. Но это необязательно задачи, связанные только с деятельностью ВЭБа. Мы занимаемся и клиентами ВЭБа, предлагаем им свои консультационные услуги, например по сделкам M&A, организации долгового финансирования. Сейчас активно работаем на Украине. Например, планируем совместно с "Ростелекомом" реализовать проект на $670 млн по созданию информационно-коммуникационной образовательной сети национального уровня. Вошли в консорциум по организации финансирования инфраструктурных проектов Киева на $300 млн. Кстати, этот проект реализуем вместе с "ВТБ Капиталом". Мы предпочитаем не соревноваться с коллегами из других банков, а вместе с ними делать работу. Места на рынке всем хватит.